"Поставил бабушку к стенке и спрашивает: "Как относитесь к террористической деятельности внука?" Кого власти Беларуси считают террористами

КГБ Беларуси ведет "Перечень лиц, причастных к террористической деятельности". Сегодня там 1089 имен. До 2020 года в список попадали в основном представители "ИГИЛ", "Аль-Каиды" и другие обвиняемые в причастности к терроризму из санкционного перечня комитета Совета Безопасности ООН. После президентских выборов 2020 года перечень значительно удлинился: сегодня треть "террористов" в нем – белорусы. Первый гражданин Беларуси, попавший в перечень, – журналист Степан Путило, основатель медиа Nexta. Его включили в этот список на основе заочного судебного приговора, обвинив в массовых беспорядках, разжигании розни, призывах к санкциям, а Nexta признали "террористической организацией".

Настоящее Время рассказывает, кого и на каком основании белорусские власти объявляют "террористами" и как это изменяет жизни людей и их близких.

19-летний выпускник, 71-летний пенсионер – кто в списке "террористов"

По данным на 17 августа 2023 года (последняя на момент публикации дата обновления списка), в перечне "террористов" 345 белорусов и белорусок. Среди них кандидат в президенты 2020 года, демократическая лидерка Светлана Тихановская, ее муж Сергей Тихановский, бывший министр культуры, а ныне руководитель НАУ (Народного антикризисного управления) Павел Латушко, оппозиционерка Мария Колесникова, бывшие белорусские силовики, журналисты закрытого властями медиа TUT.BY. Помимо известных имен, в этот список попали сотни белорусов: врачей, учителей, айтишников, инженеров, студентов, пенсионеров.

Самый молодой "террорист" в списке – Илья Веремеев, 2003 года рождения. Летом 2021-го он закончил школу. По данным правозащитного центра "Вясна", Илью задержали 27 февраля 2022 года. Его обвинили в организации массовых беспорядков (ст. 293 УК РБ) и разжигании вражды или розни (ст. 130 УК РБ). Родная сестра Ильи живет в Украине. После того, как Россия начала полномасштабную войну, он призвал в местном чате оказывать сопротивление и начать действовать против войны. Через три дня его задержали. Приговор – 6 лет и 6 месяцев в колонии усиленного режима.

Самый старший "террорист" в списке КГБ – пенсионер из Несвижа Василий Демидович. Его задержали 15 апреля 2022 года и обвинили в организации массовых беспорядков, оскорблении представителя власти, президента, судьи. Ранее пенсионера привлекали по административным статьям, в частности за то, что он вывесил бело-красно-белый флаг на своем доме на День Воли. В июле 2023 года 71-летнего Демидовича отправили отбывать 7-летний срок в колонии усиленного режима.

Самая молодая женщина в списке – студентка факультета романо-германской филологии могилевского вуза Данута Передня, 2002 года рождения. Задержана 28 февраля 2022 года. Как и ее сверстник Илья Веремеев, приговорена к 6 годам и 6 месяцам колонии. Дануту обвинили в призывах к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь (ст. 361 УК), и оскорблении президента (ст. 368 УК РБ). По данным правозащитного центра "Вясна", в вину студентке поставили то, что она 27 февраля перепостила в один из могилевских чатов текст, в котором в резкой форме критиковались действия Путина и Лукашенко по развязыванию войны в Украине, содержался призыв к уличным выступлениям и констатировалось отсутствие перспектив у белорусской армии в случае ее прямого вступления в войну.

Самая пожилая женщина в перечне – 68-летняя предпринимательница Ирина Мельхер. Ее задержали в декабре 2020 года и предъявили обвинение по "делу Автуховича". Николай Автухович – известный предприниматель из Волковыска, который, по версии следствия, с сообщниками поджигал имущество милиционеров и хотел свергнуть Лукашенко. Ирину обвинили в акте терроризма (ст. 289 УК РБ), покушении на захват государственной власти неконституционным путем (ст. 357 УК РБ) и осудили на 17 лет лишения свободы. Виновной себя пенсионерка не признала. На суде обвиняемые рассказали про пытки и давление, которое оказывали на них и членов их семей.

В этом же перечне есть Максим Знак – юрист предвыборного штаба Виктора Бабарико и член президиума Координационного совета. Во времястрима 7 сентября 2020 года он давал правовую оценку действиям властей по подавлению протестов. Накануне этой трансляции была похищена Мария Колесникова, а при разгоне одной из протестных акций в Минске начальник главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Николай Карпенков разбил дубинкой витрину в кафе, пытаясь достать спрятавшихся там протестующих. Кроме того, в сеть попало видео того, как люди в штатском дубинкой били лежащего на траве молодого мужчину, который не оказывал никакого сопротивления.

Максим Знак, комментируя эти и другие факты насилия, сказал: "Все эти действия направлены на устрашение и запугивание и напрямую связаны с политической активностью преследуемых... Если официальное лицо причиняет боль и страдание за политическую и общественную деятельность, это называется пытки, статья 128 УК РБ. Если это делается не просто чтобы наказать, а чтобы устрашить других, с целью отказаться от политической и общественной деятельности, то это в нашем законодательстве называется акт терроризма. Наконец, если это было совершено, чтобы подвигнуть мирных демонстрантов, чтобы они оказали сопротивление, это может расцениваться как разжигание социальной розни. Это тоже преступление, статья 130 УК".

Через два дня Максима Знака арестовали и позже самого причислили к террористам. Его обвинили в призывах к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности, заговоре по захвату власти неконституционным путем, создании экстремистского формирования. Экстремистским формированием власти посчитали Координационный совет белорусской оппозиции. Знак осужден на 10 лет колонии усиленного режима.

"Арестовали квартиры родителей, бабушки, сестры"

В перечень террористов КГБ внес и 28-летнего Матвея Купрейчика. Это бывший милиционер из Управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми ГУВД Мингорисполкома. В конце августа 2020 года он написал рапорт об увольнении, потом покинул Беларусь и был среди основателей инициативы силовиков BYPOL. Сейчас он представляет организацию BELPOL.

"Я узнал, что включен в этот перечень, 2 апреля 2021 года из новостей. В тот момент мы всей командой BYPOL находились в рабочем кабинете и отпраздновали этот факт, потому что понимали, что включение в этот список – знак качества, который показывает, что мы движемся в правильном направлении. До этого момента я не знал, что такой перечень существует", – рассказывает Матвей Купрейчик.

Присвоение статуса "террориста" затронуло не только его, но и близких: "В Беларуси арестовали мои банковские счета, а также арестовали квартиры родителей, бабушки, родной сестры и даже квартиру двоюродной сестры, где я никогда в жизни не был. Они думали, что это заставит меня прекратить борьбу с режимом, но на самом деле это только подхлестнуло действовать активнее. Родным они никак не объясняли, почему арестовывают их имущество. Просто приезжали описывать вещи к родителям, например, и говорили: "Ваш сын – террорист, собирался что-то взорвать". Спрашивали, почему они так плохо меня воспитали. Мама им тогда ответила: "Я отдала его в 17 лет в Академию МВД. Получается, вы его таким воспитали". Они ходили по квартире и спрашивали: "Это ваша микроволновка или сына? Это ваш компьютер или сына?" Хотя я уже не жил там более 10 лет".

Арестом имущества близких дело не ограничилось. "На отца и мать в 2022 году возбудили уголовное дело за участие в деятельности экстремистского формирования, – продолжает Купрейчик. – Но мне удалось оперативно вывезти их из Беларуси. Сестра с семьей тоже уже в Польше. Из родных там остались только бабушка и дедушка, которым под 80 лет. Бабушка живет в арестованной квартире, не может совершать с ней юридические действия (купля-продажа). Пресловутый Иван Тарасик из ГУБОПиК, когда приезжал на очередной обыск, поставил бабушку к стенке, направил на нее камеру и стал задавать вопросы: "Как вы относитесь к террористической деятельности вашего внука?" Но бабушка держалась и ничего им не ответила. Был момент, когда они собрали мою мать, бабушку и сестру в квартире и у них на глазах громили ее: ломали мебель, разбивали и рвали фотографии, на которых я присутствовал. Это беспредел, невозможно передать чувства родственников в тот момент".

Арест банковских счетов в Беларуси не очень серьезно повлиял на его жизнь, уточняет Матвей Купрейчик:
"В Беларуси у меня было несколько кредитов, которые я пытался гасить, уже будучи в Польше, считал, что если взял деньги на личные нужды, то обязан их вернуть, это не одно и то же, что спонсировать режим. Но когда у меня заблокировали счета, признав террористом, я, естественно, уже не смог ничего возвращать".
Передвигаться по миру он может свободно: "Я получил статус беженца, у меня есть другой паспорт, я спокойно посещаю другие страны. Весь мир понимает, что режим Лукашенко нелегитимен, что их законы и указы – филькина грамота", – считает собеседник.

По-настоящему сложно во всей этой ситуации было родителям, признается Матвей: "Им было тяжело оставлять дом, который они строили и обживали 30 лет, участок земли, к которому они прикипели. Но такое время. Нам пришлось покинуть Беларусь, чтобы продолжать бороться".

Купрейчик включен в перечень как обвиняемый в терроризме (ст. 289 УК РБ). Детали своего уголовного дела он знает лишь приблизительно:

"Мы заранее предупредили общественность, что 25 марта 2021 года (День Воли) режим Лукашенко готовит акт терроризма: они хотели подорвать районный отдел внутренних дел и свалить все на "змагароў". (Так представители режима Лукашенко и силовых структур называют протестующих и демократическую оппозицию – НВ.) Мы получили информацию про эту провокацию и предупредили людей. А спустя время по белорусскому госТВ стали рассказывать, что власти предотвратили теракт. Упоминали Вячеслава Малейчука, который якобы по нашему заданию должен был взорвать мусорку и забор у воинской части, продемонстрировали взрывное устройство. Мы показывали кадры с этим устройством экспертам-взрывотехникам, и они сказали, что оно бы не загорелось, что это муляжи. Мы сделали расследование, что это фейковый теракт. Как расследуется это дело, я не знаю. Ведет его КГБ".

Упомянутому Вячеславу Малейчуку, 38-летнему экскаваторщику, белорусский суд назначил 22 года лишения свободы. Он сейчас в колонии, как и сотни других политзаключенных из перечня террористов. Лицам, причастным к террористической деятельности, в места лишения свободы запрещено делать переводы – то есть они, например, не могут купить ничего в тюремном магазине. Какие еще ограничения и лишения несет этот статус, узнать сложно: близкие осужденных отказываются свободно про это рассказывать, чтобы "не усугублять их положение" в местах неволи.

"Инструмент давления и запугивания". Список, из которого не выйти

"Перечень организаций и физических лиц, причастных к террористической деятельности, давно превратился из технического инструмента в средство психологического давления на гражданское общество и запугивания белорусов", – считает бывший прокурор Генеральной прокуратуры Беларуси Олег Талерчик.

Он объясняет, как появился и работал этот список до того, как его начали применять против оппозиционных активистов и участников протестов 2020 года:

"Перечень был введен в 2014 году по решению Совмина и имел своей целью предотвращение легализации доходов, связанных с преступной деятельностью, финансирования терроризма и распространения оружия массового поражения. Изначально его задачей было лишь информирование тех, кто осуществляет финансовые операции в Беларуси, о лицах и организациях, подозреваемых или уличенных в террористической деятельности для оперативного замораживания их средств и финансовых операций. То есть данный перечень должен был выполнять лишь техническую роль", – говорит Талерчик.

Включать в список и исключать из него могут только председатель КГБ и его заместители – на основании решений суда и следователей: "Основания для включения – решения Верховного суда о признании организации или физического лица террористическими, приговоры судов, а также решения следователя о предъявлении обвинения по конкретным статьям Уголовного кодекса, включая так называемые протестные статьи – 130 и 361 ("Разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни", "Призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь")", – уточняет бывший прокурор.

При этом обжаловать включение в этот перечень фактически невозможно: "Предусмотренное право на судебное обжалование решений руководства КГБ по указанным вопросам является чисто формальным в силу ущербности закрепленной в белорусском законодательстве процедуры. Эта ущербность заключается в том, что обжалование действий указанных должностных лиц должно осуществляться в гражданско-процессуальном порядке (в рамках ГПК). Однако в этом порядке нельзя оценивать законность и обоснованность процессуальных решений, связанных с уголовным процессом, – таких как решение следователя о привлечении лица в качестве обвиняемого или приговор суда. А именно на таких процессуальных решениях базируются решения председателя КГБ и его заместителей относительно содержания перечня".

Олег Талерчик говорит, что исключить из этого списка могут, если приговоры судов отменены, если уголовное дело прекращено из-за отсутствия состава преступления, если погашена судимость или если человек умер.

"В настоящих правовых реалиях Беларуси попасть в перечень за инакомыслие не составляет большого труда. В то же время быть исключенным из этого перечня практически невозможно", – подытоживает бывший прокурор.

Одни из немногих, кого КГБ исключил из перечня "террористов", – бывший редактор Nexta Роман Протасевич и Софья Сапега. Это произошло после того, как их помиловал Лукашенко.

Олег Талерчик отмечает, что подобные списки существуют и в других странах, в том числе демократических: "Однако там включение человека или организации в перечень террористов сопровождается серьезными правовыми гарантиями, люди имеют возможность реально обжаловать решение и получить судебную защиту".

***

Согласно индексу глобального терроризма, Беларусь и в 2022, и в 2023 годах считалась и считается страной с нулевым уровнем террористической угрозы. При этом режим Лукашенко за последние три года включил в список причастных к терроризму несколько сотен граждан страны. В то же время белорусские и международные правозащитные организации, документируя случаи пыток и нападений на участников протестов и сторонников перемен, называют террористическим сам режим Лукашенко – так как власти и сотрудники силовых структур практикуют "сознательное широкомасштабное и систематическое нападение на гражданских лиц, убийства, жестокое лишение физической свободы, пытки, преследования по политическим мотивам".