Известный украинский журналист Павел Казарин, ведущий Радио НВ, автор книги "Дикий Запад Восточной Европы", с начала вторжения Россию в Украину вступил в ряды территориальной обороны в Киеве. Для киевлян и для украинцев служба в Вооруженных силах или в рядах территориальной обороны сейчас – это не обязанность, а привилегия, говорит он: множество людей хотят защищать страну от нападения.
В эфире Настоящего Времени Казарин рассказал, как сейчас Киев готовится к обороне, кто еще присоединяется к защите, кто помогает с медикаментами, едой и материалами для укреплений.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Киев – сытый, злой и вооруженный". Журналист Павел Казарин – об отрядах теробороны и готовности киевлян защищать столицу
— Киев сытый, злой и вооруженный. Это очень четко видно, когда ты передвигаешься по улицам. Я присоединился к территориальной обороне в минувшую пятницу, то есть во второй день войны. И, честно сказать, когда наше подразделение отправили к месту дислокации, было немного не по себе, было полное ощущение, что мы есть, а кто там вокруг, насколько этот район укреплен или не укреплен – непонятно. А сейчас есть ощущение, что город просто вгрызся в землю. Через каждые 150-200 метров есть блокпост, мы знаем наших соседей, соседи знают нас.
Знаете, есть такой старый фильм "Команда "А", и там была такая фраза: "Ты дал мне час – я хорош. Ты дал мне неделю – я великолепен. Ты дал мне полгода – я непобедим". Так вот у Киева были эти 11 дней для того, чтобы он подготовился. И поверьте, сегодня обороноспособность Киева намного выше, нежели та, что была еще в конце минувшей недели.
Проходит первый шок, первая растерянность от масштабов происходящего, это первое оцепенение от понимания того, что эскалация войны перестала быть риторической формулой и стала дана в ощущениях. И какая-то, знаете, такая холодная злость. Люди успели вывезти своих родителей. Понятно, что не все, но многие. Отправили своих жен и детей куда-то подальше, если была такая возможность как-то приготовиться. И сейчас служба в той же территориальной обороне или в Вооруженных силах – это не обязанность, это привилегия. Я знаю знакомых из Киева, которые были готовы давать взятки для того, чтобы их взять в какой-то батальон. А батальон оправдывался, говорил: "Ребят, у нас все укомплектовано по штатам военного времени, у нас просто нет мест. Мы просто не знаем, куда вас отправить. Идите волонтерить". Они говорят: "Мы не хотим волонтерить, мы хотим именно в территориальную оборону либо в Вооруженные силы. Кому дать "на лапу"?" Это удивительный пример, когда взятки были готовы давать за то, чтобы рисковать своей жизнью, обороняя город. И я думаю, что такое происходит не только в Киеве – это происходит в самых разных украинских городах.
Повторюсь, оборона города стала не обязанностью, а привилегией. И очень любопытно наблюдать, я уже не раз об этом говорил, например, в моем подразделении есть две девчонки – Маша и Тамара. Они обе младше своих автоматов. Одной 23, второй меньше. Есть люди, которые годятся мне в отцы, – кому-то за 65. В моем взводе есть люди, которые годятся мне в дети, и есть люди, которые годятся мне в отцы. Знаете, я никогда не встречал иллюстраций того, как выглядит народная война или отечественная. Но то, что происходит вокруг меня прямо сейчас в этот момент, – является лучшей иллюстрацией этого.
Я помню одну из первых ночей. У нас еще не было ни пункта дислокации – ничего, и мы дежурили вдоль одной из улиц, ждали прорыва колонны. Намерзлись страшно – минусовая температура, у нас только автоматы на тот момент на руках. Начинает светать, приходит какое-то облегчение, какое-то понимание, что ночь пережили, что не было ничего, что наша армия, которая пред нами стояла, остановила волну наступления и нам, резервам, не пришлось быть задействованными. И тут внезапно из окрестных домов, из многоэтажек этого спального квартала начинают выходить [люди]. Кто-то несет кастрюлю супа, кто-то наварил вареников. Дедушка, по которому видно, что у него, кроме кота, нет никого дома, он просто принес термос чая, поил [нас]. И каждый раз ты сталкиваешься с подобным и понимаешь, для кого и для чего ты здесь, и ради чего вообще все это. И это, честно говоря, настолько сильно греет и поддерживает, что мне даже сложно с чем-то это сравнить.
Противотанковые ежи на Майдане
— Мы сейчас показываем зрителям кадры, как в Киеве варят противотанковые ежи. Я правильно понимаю, что вообще каждый какой-то бизнес, каждая какая-то отрасль городской жизни взяли на себя ту долю работы, которая нужна для обороны города?
— Да, это правда. Мне многие пишут в личные сообщения в мессенджерах: "Я Роман, я кузнец. Если нужно что-то сковать, сварить". Или: "Я Сергей, я слесарь. Если что-то нужно починить, расточить и так далее – вы просто обратитесь, мы приедем и все сделаем". Волонтеры, которые приезжают к нам в распоряжение части, – один приезжает на "Жигулях", а другой приезжает на "Мерседесе ML". И война, российское вторжение стерло сословные границы, имущественные границы. Этого всего нет, это все второстепенно. Знаете, вот есть какой-то гражданский символ веры под названием "Мы защищаем страну", по сравнению с которым меркнут все сословные, имущественные, возрастные, гендерные – любые другие границы.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Украинские знаменитости вступают в ряды территориальной обороны и в армию, чтобы сражаться с Россией
У меня в соседнем подразделении воюет пара моих друзей – они геи. Они вместе пошли в соседнюю роту воевать. Мы стояли в соседних очередях в военкомате в минувшую пятницу. И они точно так же дежурят на блокпостах. То есть это война, в которой нет вообще никаких границ. Условно говоря, нам присылают ежи для остановки автомобилей из Черновцов. Волонтеры присылают нам спальники из Ужгорода. Нам присылают медикаменты из Львова. К нам пришел парень, говорит: "Ребят, меня не взяли в территориальную оборону – места закончились – но я повар в хорошем ресторане. Можно, я вам буду готовить?" Знаете, благодаря ему мы здесь питаемся так, как я не всегда успевал питаться дома. И из соседнего подразделения еще приезжали и уговаривали его к ним, а он остался с нами.
Я никогда не видел такого уровня синергии, сотрудничества и солидарности, как сейчас. Знаете, мы с друзьями иногда шутим о том, что это самые, может быть, важные дни в нашей жизни, о которых мы обязательно будем вспоминать.