В "ЛНР" в разгаре очередная волна мобилизации. В местных пабликах появляются видео, на которых мужчин призывного возраста люди в форме хватают на улице, задерживают около детских садов и подкарауливают около подъездов. Задерживают, везут в военкомат и отправляют на фронт. О насильственной мобилизации и охоте на уклоняющихся в "ЛНР" Настоящему Времени рассказал глава Луганской областной военной администрации Сергей Гайдай.
– Так называемая мобилизация идет по территории всей Луганской области, и в том числе на той части, которую захватили после 24 февраля?
– Она проходит на всей территории Луганской области. Это не первая волна. Если мы говорим о том, что происходит именно сейчас, я даже не могу сказать четко, какая это волна: вторая, третья или, может быть, какая-нибудь последняя. Но не первая. Первая проходила в достаточно легкой версии, потому что хоть и брали всех подряд, но мобилизацию проводили "лээнэровцы", а они были готовы за деньги отпустить кого угодно. Поэтому многим удалось или выехать, или остаться в своих городах, или спрятаться. В общем, большое количество мужчин все-таки еще осталось не мобилизованными.
На вторую волну мобилизации уже приехали фээсбэшники. И у них была четкая задача – набрать максимальное количество мужчин. Поэтому там уже деньги никто не брал, откупиться было практически нереально. И уже набирали всех подряд без варианта откупа. Что на сегодняшний день происходит: задачи стоят те же – набрать максимальное количество мужчин из тех, которые остались. В коммунальных предприятиях критического направления остались работать буквально единицы, несмотря на то, что если такие предприятия не будут работать, то это грозит коллапсом в коммунальной сфере в принципе, чего бы это ни касалось: электроэнергии или газа, воды, канализации – не важно.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Из мести забрал моего мужа!" В "ЛНР" – облавы на мужчин, их принуждают ехать на войну с Украиной
– Вы сказали: фээсбэшники. Это они так грубо действуют? То, что мы видим в последние дни, когда людей просто хватают на улице.
– Они курируют, лично не ходят. Они ставят какие-то жесткие задачи, четкие планы, какие-то дедлайны. Но так, чтобы они бегали по улицам и кого-то ловили за руку, нет. Они считают себя выше этого. Вообще, россияне, а тем более фээсбэшники, относятся презрительно как к "лээнеровцам", так и к "дээнээровцам", к тем людям, которые живут на оккупированных территориях.
У нас были такие достаточно курьезные случаи, когда в город Счастье приехали работники "Мосводоканала" для того, чтобы заниматься ремонтом инфраструктуры. И в какой-то обеденный перерыв они сидели и ели, пришли просто люди в форме, загребли их и повезли оформлять в военкомат и отправлять на фронт. Был большой скандал, их отпустили. На следующий день половина этих рабочих уехали к себе в Подмосковье от греха подальше.
Есть ситуации, когда просто делают фейковые объявления, что какое-то коммунальное предприятие, например "Рога и копыта", ищет на работу слесарей с зарплатой, образно говоря, я сейчас утрирую, $2000. Хорошая зарплата, люди приходят, устраиваются, их оформляют на работу, а на следующий день приходят и забирают их на фронт.
Еще одна такая тема, которую тоже продвигают "лээнеровцы", – это вручение паспортов "ЛНР" под разными эгидами, под разным соусом. Как только мужчина получает этот паспорт, то все, он уже на контроле, и, соответственно, его тоже могут отправить на фронт. На сегодняшний день медицинские комиссии не работают вообще для того, чтобы не усложнять мобилизацию. Не важно, что у тебя хронические заболевания, хромаешь ты или косой, не важно, тебя все равно возьмут, мобилизуют и отправят на фронт, потому что им не нужны большие воины-профессионалы, им нужно пушечное мясо. Как они используют свежемобилизованных: они просто их бросают постоянно в атаки, чтобы выяснить, где находятся огневые позиции украинской армии, а потом пытаться подавлять ее артиллерией.
– Кого они так захватывают на улице средь бела дня? Эти люди у них в разработке или просто видят, что идет крепкий парень, и хватают его?
– Все намного проще. Просто идет парень. Просто идет мужчина. То, что у мужчины в кармане будет справка о том, что у него одна почка, никого не интересует. То, что мужчине 63,5 года, никого не интересует. Они собирались даже студентов последних курсов тоже мобилизовать и отправлять на фронт.
– В телеграме вы написали, что эта принудительная мобилизация на захваченных территориях идет, чтобы прорваться в Бахмут Донецкой области. Почему они проводят тогда мобилизацию в Луганской области?
– Они проводят мобилизацию везде: и в Луганской, и в Донецкой области. Им все равно, откуда забирать людей. Даже если этих людей будут забирать на свежеоккупированных территориях Херсонской области. Отношение к украинцам абсолютно пренебрежительное, презрительное, никто их не считает за людей. Этих мужчин можно не считать, в официальную статистику потерь российской армии они могут не попадать. Вся эта "спецоперация", которая на самом деле является обычной войной, – это же геноцид. Тут ни о какой денацификации и демилитаризации и речи не может быть, потому что это просто обычный геноцид украинцев как нации в целом.
– Если сейчас смотреть на карту оккупированных территорий, то ощущение, что если не вся, то почти вся Луганская область под контролем оккупационных войск. Это так?
– Да, к сожалению, так и есть. На очень-очень небольшой территории до сих пор идут бои. Это в районе двух населенных пунктов, один из которых периодически переходит под контроль, где-то прорываются там россияне, потом ВСУ их выбивают. А основная часть области, к сожалению, на сегодняшний день оккупирована.
– Что они хотят сделать с Луганской областью Украины?
– Ничего хорошего. Им не нужны люди, им не нужна инфраструктура. Они просто силой отправляют на убой мужчин. Им не нужна инфраструктура. Они четыре с половиной месяца круглосуточно бомбили города, расстреливали их из всего оружия, которое есть на вооружении российской армии. На сегодняшний день восстановить инфраструктуру нереально в ближайшее время. И оккупанты этого не сделают.
Заявление гауляйтера Луганской области Пасечника о том, что город Попасная нецелесообразно уже восстанавливать. Вот это живое свидетельство того, чего они добиваются. Им нужна просто территория: галочку поставить, что эта территория оккупирована Россией – все. На людей плевать, на школы плевать, больницы они расстреливали целенаправленно, зная, что в больницах не было военных, школы-садики расстреливали, подорвали газовые магистральные трубы, взорвали всю инфраструктуру Попаснянского водоканала. Не зря мы их варварами называем. Им нужна просто выжженная земля.
– Что можно сделать для тех, кто еще остался на оккупированных территориях? Их эвакуация возможна?
– На сегодняшний день, к сожалению, нет. Линия фронта достаточно активна, там проходят боевые действия. И мы даже под обстрелами, но вывозили людей. Нам удалось провести в течение нескольких месяцев эвакуацию практически 50 тысяч жителей Луганщины. И у нас ни один человек не погиб. Я очень этим горжусь. Это достижение всех людей, которые, рискуя жизнью, занимались эвакуацией местных жителей.
На сегодняшний день люди могут выехать, есть несколько вариантов. Один из них – это через Харьковскую область, через дамбу, там пешком можно пройти, достаточно небезопасно, потому что периодически бывают обстрелы дамбы. Но этот вариант есть, и он используется местными жителями. Второй вариант – это через Запорожскую область. Там есть что-то такое как бы похожее на КПП. И третий вариант, как по мне, он самый безопасный, но он немножко долгий – это порядка двух с половиной дней нужно ехать, и он дорогой, потому что билеты нужно покупать, официально покупать билеты. Этот вариант через Россию, Литву, Польшу, и потом приехать в Украину. Мы разговаривали с людьми, которые проделали такой путь, билеты ориентировочно в 300 евро им обходились по Европе и России до Луганска. И из Луганска, например, до Северодонецка девять-десять тысяч гривен (240-267 евро) люди платили, чтобы на микроавтобусе приехать в город.
Иногда люди ехали в надежде, что там квартира или дом целые и они смогут остаться там и жить. Не выдерживали и недели, уезжали, потому что в тех ужасных условиях, в которых находится город, жить невозможно. А оккупанты ничего восстанавливать особо не собираются.