В российский прокат 23 сентября выходит картина "Дело" Алексея Германа – младшего. Сюжет камерного трагифарса наверняка вызовет у зрителя, хоть немного следящего за новостями, немало ассоциаций. Профессор русской словесности Давид Гурамович (Мераб Нинидзе) сидит под домашним арестом в ожидании суда по сфабрикованному делу. Его обвиняют в хищении государственного гранта, выделенного на проведение конференции по русской литературе.
Истинная причина, конечно, не в этом – на самом деле профессора преследуют за шутливый пост в фейсбуке, в котором он уличил мэра своего города в коррупции. Текст о присвоении пяти миллионов рублей на строительство памятника Петру I сопровождался дурацкой карикатурой, на которой мэр сношается со страусом (которую зрителю так и не покажут).
Мировая премьера картины состоялась в программе "Особый взгляд" Каннского кинофестиваля.
Абсурдная шалость, но никак не политическое высказывание профессора становится причиной уголовного дела и домашнего ареста. По ходу фильма все вокруг (мама – Роза Хайрулина, следователь – Александр Паль с усами, медсестра – Светлана Ходченкова) будут убеждать героя признать вину, что позволит отделаться условным сроком, но он будет стоять на своем и терпеть удары мелких местных властей в прямом и переносном смысле.
Любые совпадения с реальностью случайны – такой дисклеймер вполне мог бы предварять фильм Алексея Германа "Дело". На этом настаивает сам режиссер, отрицая, что его история вдохновлена домашним арестом Кирилла Серебренникова.
Кадр из фильма "Дело"
Замысел будущего фильма родился шесть лет назад, задолго до начала дела "Седьмой студии", и даже сценарий Марии Огневой был написан раньше. Однако сюжет о герое под домашним арестом ждал своего часа несколько лет, и его время пришло лишь во время локдауна. Когда работа над военно-патриотическим фильмом Алексея Германа "Воздух" встала, было решено потратить время простоя на съемки "Дела", все действие которого ограничено одной декорацией.
Фильм был снят всего за 24 съемочных дня в бывшем здании детского сада в курортном поселке Репине – месте символичном для советской кинематографической интеллигенции. Здесь, например располагается Дом творчества кинематографистов, где отец режиссера, Алексей Герман-старший, работал над сюжетами своих фильмов.
Главного героя сыграл любимый актер Германа-младшего – Мераб Нинидзе, прежде снимавшийся в его фильмах "Бумажный солдат" и "Под электрическими облаками". Также хорошо известный за рубежом – совсем скоро должен выйти фильм "Игры шпионов", где он снимается в паре с Бенедиктом Камбербэтчем. Нинидзе играет классического героя безгеройного времени, лишнего человека. Он превращает карикатурного интеллигента чуть ли не в библейского Иону во чреве кита, который страдает за веру, в данном случае не в Бога, а в правду.
Фильм Германа не раз был назван политическим (например, рецензия Антона Долина в "Медузе" называется "Фильм как акция протеста"), с чем режиссер категорически не согласен. Прежние картины Германа многих раздражали своей ретроспективностью, пыльные кадры навевали мысли о брежневском застое. И теперь, когда Россия вновь в него погрузилась, та же картинка вдруг стала смотреться злободневно.
Но для Германа, как и раньше, современный контекст не так важен, и об этом он красноречиво говорит в интервью: "В России же ничего не меняется, кроме декораций. И огромный корпус русской литературы об этом – от Сухово-Кобылина и Салтыкова-Щедрина до, не знаю, Солженицына и Шаламова. Поэтому я вообще считаю, что "Дело" – это фильм про всегда".
Кадр из фильма "Дело"
Профессор Гурамович живет в доме, затерявшемся во времени, в окружении предметов быта типичного советского интеллигента, и к современности отсылают только редкие упоминания фейсбука и мобильные телефоны в кадре. Фильм Германа снят будто бы на том самом эзоповом языке, которым в совершенстве владели советские кинематографисты, прятавшие от цензуры фигу в кармане. Умеренному лоялисту фильм вполне может показаться почти издевательской сатирой на интеллигентных либералов, выступающих за "парламентскую республику". Тот же, кто против действующей власти, напротив, увидит в нем критику системы, перемалывающей каждого несогласного.
Даже финал фильма можно трактовать двояко – мэра-коррупционера в итоге смещают указом сверху. Словно в подтверждение расхожего утверждения про плохих бояр и хорошего царя. Но с другой стороны, если микромир фильма – уменьшенная модель России, то и обидчивый, мстительный мэр – слишком очевидная аллюзия, а распоряжение о его отставке может исходить с самого самого верха, именно от того, кто заключил Иону во чрево кита.
Мнение обозревателя Настоящего Времени может не совпадать с мнением редакции.