С начала пандемии во всем мире более 40 миллионов человек заразились коронавирусом – это подсчеты американского университет Джонса Хопкинса. Власти вводят карантинные меры. Акции против ограничительных мер прошли в нескольких европейских столицах.
О ситуации мы поговорили с Александрой Архиповой, социальным антропологом Российской академии народного хозяйства и государственной службы.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Как коронавирус изменил современное общество
— В странах Запада сейчас проходят протесты. Можно ли сказать, что люди устали от того, что власть им диктует что делать, как делать, когда делать?
— Это естественный процесс. Очень трудно все время сидеть в карантине, выдерживать ограничения. В этой ситуации человек это делает только тогда, когда он видит, что в близком ему круге люди умирают или заражаются. Если он не чувствует опасность близко, он не считает эти ограничения правильными и начинаются протесты против ограничений.
— Я часто среди знакомых слышу раздражение на новые ограничения – даже не среди тех, кто выходит протестовать. Отторжение у населения тоже появляется за счет того, что не видят заболевших в близком круге?
— Мы не видим заболевших в близком круге, соответственно, мы не воспринимаем опасность как реальную. В результате этого люди начинают считать, что опасности никакой нет или она преувеличена. Зато опасность, угрожающая бюджету семьи, доходу семьи, она вполне реальная. И начинаются массовые протесты. Они были всегда. Если мы думаем, что какой-нибудь карантин в Венеции против чумы не встречал сопротивления – нет, он встречал. Если мы думаем, что вакцинация в Англии в середине XIX века не встречала сопротивлений – нет, она встречала. И движение антипрививочников начались именно тогда.
— Откуда появляются эти конспирологические теории? Более того, почему люди начинают в это верить – в то, что все это мировой заговор неких элит для того, чтобы всех подчинить вышкам 5G, вживить некие чипы и так далее.
— Этому есть два уровня ответа. Есть уровень психологический. Существует множество исследований, экспериментов, показывающих, что если в условиях контролируемого эксперимента человеку занизить ощущение внутреннего контроля над ситуацией, то есть лишить его контроля и ввести в состояние стресса, например, заставив вспомнить какой-нибудь эпизод из детства, где он ситуацию не контролировал, то тогда этот человек на выходе начинает гораздо лучше верить разным конспирологическим теориям и активно распространять всякие слухи. Почему? Потому что конспирологическая теория – это рассказ о том, как есть некоторый сверхмогущественный враг – не важно, кто он – Билл Гейтс, рептилоид или тайный еврей, – который нами управляет и обладает сверхмогуществом. И ты в этой картине мира такая пешка. Человек, лишенный чувства контроля, не просто чувствует себя пешкой – он делегирует это чувство контроля некоему внешнему врагу и парадоксальным образом от этого успокаивается.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Каждый из нас верит в теории заговора". Интервью с ученым Ильей Яблоковым о конспирологии, ютубе, фейкньюс и Михаиле ЕфремовеТакже когда люди начинают чувствовать, что их права ущемляют, и власть поступает с ними, по их мнению, несправедливо, то разного рода объяснительные модели, в том числе конспирологические, становятся оружием слабых, оружием непрямого сопротивления. "Мне не нравится носить маски, но я не могу нормально это объяснить: мне не хватает на это голоса, мне не хватает на это знания, мне не хватает уверенности. Зато я могу репостнуть теорию о том, что маски всех чипируют, что в маски вшит специальный чип или они пропитаны ядом, или через них трудно дышать и это вредно". Человек сам может в это особо не верить, но он ощущает недовольство масками, и через репост этой истории он как бы поддерживает протест против них. И тут не важно, что он репостит – важно, что он репостит что-то против масок.
— А как это можно изменить этим людям, которые репостят истории против масок, которые верят в сговор неких масонов ради чипирования всех при помощи вышек 5G. Им возможно донести реальность?
— Реальность донести нельзя, потому что дело не в самих этих теориях. Если убить одну эту теорию сложным образом, на ее место придут другие. Человек-конспиролог, как правило, верит во множество теорий, и они друг другу могут быть абсолютно противоречивы, но это не мешает ему верить во все сразу. Поэтому бороться с конкретной теорией совершенно бессмысленно. Надо искать причину, а причина – это ситуация стресса или ощущение полного бесправия: "У меня нет никаких прав, у меня нет контроля над ситуацией". Надо возвращать людям этот контроль над ситуацией.
Есть удивительный результат по британским исследованиям и по украинским, что люди, которые не участвуют в выборах сознательно – не ходят голосовать, говорят, что "все голоса куплены, заранее все посчитали, мой голос и так пропал", – среди этих людей крайне много конспирологов. Соответственно, самый простой выход из ситуации, хотя очень долгий, – это воспитывать в людях чувство уверенности.