В России прошли обыски у сотрудников "Мемориала", их родственников и в офисе организации. Во вторник утром адресов было так много, что в первом сообщении в своем телеграм-канале правозащитники даже не стали называть какое-то конкретное место. Этот пост опубликовали в половине восьмого утра по московскому времени. Многих сотрудников "Мемориала" силовики забрали на допрос.
Обыскивали в присутствии оперативников Центра "Э". Это подразделение МВД России, которое отвечает за борьбу с экстремизмом. "Мемориал" подозревают в реабилитации нацизма. Уголовное дело возбудили третьего марта без конкретных фигурантов. "В отношении неустановленных сотрудников", – так написано в постановлении. Их обвиняют в том, что в списки жертв политического террора попали имена трех человек, одного из которых в СССР лишили свободы за работу в немецком полицейском отряде, а двух других осудили за измену родине.
Сотрудников, у которых прошли обыски в Москве, увезли на допрос в Следственный комитет. Де-юре "Международный Мемориал" ликвидировали в прошлом году сразу после полномасштабного вторжения России в Украину. Но, несмотря на это, организация как-то еще пыталась работать.
"Международный Мемориал" появился еще в Советском Союзе. В 1987 году все началось с дискуссии о жертвах политических репрессий. Ее участники тогда поняли, что мало только обсуждать эту тему: надо создавать полноценную организацию с общедоступным архивом и библиотекой, где бы собирались данные о жертвах репрессий. Такой мемориальный комплекс в России так и не появился, а доступ в архивы силовиков для исследователей репрессий с каждым годом усложняли все больше и больше. Но, несмотря на это, филиалы "Мемориала" стали открываться по всей стране: Воронеж, Ухта, Томск. Правозащитники устанавливали последние адреса жертв репрессий, записывали воспоминания выживших и искали могилы тех, кто погиб от террора. Одно из самых больших захоронений нашел руководитель карельского отделения "Мемориала" историк Юрий Дмитриев. В Сандармохе были расстреляны тысячи жителей советских республик и иностранцев.
Обнаружившего захоронение в урочище Сандармох Юрия Дмитриева российские власти приговорили к пятнадцати годам колонии строгого режима. Формально – якобы за то, что историк нелегально хранил оружие, создавал порнографию, и за насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетней приемной дочери. Дмитриев вину не признал, но доказать свою правоту в российском суде не смог.
В Чечне по обвинению в хранении наркотиков к четырем годам колонии приговорили руководителя грозненского "Мемориала" Оюба Тетиева. Чем больше сотрудники "Мемориала" рассказывали о преступлениях советских спецслужб, тем чаще давление на правозащитников оказывали российские власти. В 2014 году организацию внесли в список "иностранных агентов". А в 2021 году Мосгорсуд постановил "Мемориал" ликвидировать за неисполнение того самого закона об иностранных агентах.
"Все были этим очень измучены, но продолжали работать. Теперь, видимо, решено это прекратить. Кого удастся – выгонят из страны, кого не удастся – посадят. Кому мало будет, что его сажают, еще как-нибудь страшно напугают", – говорит журналист Сергей Пархоменко. После ликвидации "Мемориала" российские власти продолжили оказывать давление на правозащитников. А правозащитники продолжили работать в России. В 2022 году "Мемориал" вместе с белорусской "Вясной" и украинским "Центром гражданских свобод" получил Нобелевскую премию мира. Но в России эта награда не стала иммунитетом от репрессий. Во время нынешних обысков в московском офисе "Мемориала" даже адвокату присутствовать не разрешили.
"Я думаю, без посадок не обойдется. Кого-то посадят, чтобы произвести впечатление на других. Там немало людей зрелых и даже пожилых с не самым лучшим здоровьем. Надеюсь, что посадят не всех, но кого-то посадят", – продолжает Пархоменко. Официально уголовное дело возбуждено против неустановленных сотрудников "Мемориала" за якобы реабилитацию нацизма. Но уже как минимум один человек – Олег Орлов – стал фигурантом еще одного дела. Его обвинили в повторной дискредитации российской армии. То есть за то, что он говорил о войне России против Украины.
Настоящая причина обысков у сотрудников "Мемориала" в России ничего общего с "реабилитацией нацизма", как указано в деле, не имеет. Так считает сопредседатель центра защиты прав человека "Мемориала" Сергей Давидис. Он успел заблаговременно покинуть Россию.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Что будет с "Мемориалом" после обвинения в "реабилитации нацизма", обысков и допросов
– Накануне с утра по нескольким адресам, где проживают коллеги, в первую очередь связанные с работами "Международного Мемориала" по исторической памяти, пришли сотрудники правоохранительных органов, полицейские, там были представители ЦПЭ. Пришли по адресам, где люди проживают, где проживают их родственники по местам регистраций, в общей сложности порядка десяти человек, включая Яна Рачинского, Олега Орлова, Александру Поливанову.
У людей большая часть обысков, насколько известно, закончена, а сейчас обыски продолжаются в офисных помещениях на Малом Каретном, 12 и на Каретном Ряду в помещении, которое уже было государством незаконно отнято у "Мемориала". Обыски эти проходят в связи с уголовным делом, возбужденным третьего марта. Как следует из постановления, которое было предъявлено, по статье о реабилитации нацизма. А эта реабилитация заключается в том, что, по мнению Следственного комитета, три фамилии в многомиллионных списках жертв репрессий – это лица, которые не подлежали реабилитации. Один из них был участником каких-то полицейских формирований немецких, а двое были осуждены за государственную измену, за измену Родине.
– Вы верите, что причина в этом, или скорее в другом?
– Причина, конечно, не в этом, это формальный повод, повод совершенно абсурдный. Во-первых, даже если все так, а есть сомнения в том, что это так и что неправомерно туда включены эти фамилии, это надо выяснять и разбираться. Включались они в интеграции региональных списков, которые проверить за закрытостью архивов было невозможно, решение об отказе в реабилитации по двум людям было принято в момент, когда эта "Книга памяти" выходила. Есть много технических обстоятельств, которые заставляют полагать, что вообще тут как бы не о чем и говорить, с одной стороны.
С другой стороны, даже если бы была ошибка, упущение со стороны "Мемориала" и были включены три фамилии людей, которые среди многих миллионов не должны стоять, конечно, это не повод для уголовного дела, никакой реабилитации нацизма тут нет. Очевидно, что это техническая ошибка и отсутствие информации в таком случае, и в этом отсутствии информации виновато само государство, которое все архивы закрывает и не допускает исследователей к работе с архивами. Но тут, конечно, это только повод.
А причина – продолжение самостоятельной активной деятельности "Мемориала" как сущности единой, как большой семьи, конгломерата, организации, объединяющей многих и многих людей в России и за рубежом. Особенно это раздражает российскую власть в связи с тем, что эта работа, в том числе и внутри России, продолжается, несмотря на все репрессии и угрозы. В такой ситуации авторитет "Мемориала", подкрепленный Нобелевской премией, особенно неприятен власти, и каким-то таким противным, нелепо оскорбительным обвинением в реабилитации нацизма этот авторитет пытаются подорвать, обмазать грязью.
Кампания идеологическая, связанная с тем, что государство монополизирует историческую память, память о Великой Отечественной войне, идет и безотносительно к кампании против "Мемориала", количество дел о реабилитации нацизма растет с каждым годом по самым бредовым основаниям. И в этом смысле мотив репрессий против "Мемориала" как субъекта, который раздражает власть, совпадает с мотивом идеологического воздействия на общество, демонстрации ему очередного врага, который реабилитирует нацизм, посягает на нашу историю.
– Маленькое уточнение: ведь даже человек, который, например, работал в концлагере или неважно где, тоже может быть жертвой репрессий. Я просто вспоминаю: на "довлатовском доме" в Санкт-Петербурге висит табличка последнего адреса сотрудника НКВД.
– Разумеется, тут речь о том, что человек был необоснованно, незаконно репрессирован, при этом он мог быть за что-то еще законно репрессирован, а тем не менее в его биографии мог быть эпизод и незаконных репрессий. Сотрудник НКВД, о котором вы говорите, очевидно, не за то, что он был сотрудником НКВД, а по ложному обвинению репрессирован, поэтому, конечно, и это тоже может быть. Хотя с конкретными эпизодами надо разбираться, и коллеги, которые этим занимаются, сейчас активно, как я понимаю, готовят пояснения для общества, для СМИ по поводу этих конкретных сюжетов.
– Как вы думаете, это такое последнее предупреждение, когда дают понять "уезжайте", или хотят в итоге из сотрудников "Мемориала" сделать то, что в Беларуси сделали с другим нобелевским лауреатом – Беляцким?
– Я думаю, что, если бы прямо задача была посадить и разгромить путем уголовных репрессий в отношении людей, нашли бы другие статьи. Эта статья именно идеологическая, она скорее для опорочивания нужна, чем для того, чтобы кого-то непосредственно репрессировать, тем более что найти человека, который не неизвестный сотрудник "Мемориала", а конкретного человека, который включил эти фамилии, это фактически невозможно. Насколько я себе представляю эти процедуры, это технически невозможно найти человека, который их включил, то есть некого преследовать. Это предупреждение, это попытка вычистить "Мемориал" из публичного пространства, это еще раз попытка тех людей, которые остаются в России, вытолкнуть из страны. И это попытка опорочить просто само имя "Мемориала" в глазах российского общества, насколько оно вообще склонно прислушиваться к тому, что говорит власть и делает.