Спикер чеченского парламента Магомед Даудов объявил "кровную месть" блогеру Тумсо Абдурахманову. Даудов обратился к блогеру в инстаграме, назвал его врагом и пообещал найти, но не убивать. Ранее Абдурахманов задался вопросом, почему Ахмат-хаджи Кадыров в свое время призывал к войне с Россией, и назвал его предателем.
Позже в Чечне объяснили: слова Даудова неправильно поняли. Однако блогер, который уже три года ищет убежища вне России, говорит, что предпочтет самоубийство пыткам в Чечне.
В эфире "Вечера" Тумсо Абдурахманов рассказал, опасается ли за свою жизнь и какие у него есть претензии к чеченским властям.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Тумсо Абдурахманов: "Я презираю память Кадырова. Это не оскорбление, это выражение моего мнения"
— Где вы сейчас находитесь, опасаетесь ли за свою безопасность сейчас?
— Где я сейчас нахожусь, говорить не могу. Нахожусь на территории Польши – думаю, этого будет достаточно.
За свою безопасность я, разумеется, опасаюсь. Чем дальше заходит моя история, тем более опасной становится моя ситуация.
Не имея никакой стабильности, не имея здесь никакого статуса, по сути, я нахожусь на нелегальном положении: в любой момент меня могут поймать и выдворить из страны, отдать в руки России. Это очень опасная ситуация. Я переживаю по этому поводу.
— Как вы понимаете для себя фразу Даудова "Мы тебя по-необычному повеселим"?
— Даудов таким образом завуалировал фразу "Мы тебя найдем и убьем, накажем тебя, убьем". Просто чеченское слово "чир", которое переводится как "кровная месть", никак иначе не понимается. То есть кровная месть – это равнозначное убийство за совершенное [преступление], преднамеренное убийство.
Даудов, объявив мне кровную месть, пошел на самом деле в противоречие чеченским традициям, обычаям, ведь кровная месть не объявляется ни за что, кроме как за преднамеренное убийство.
— Сейчас угрозы продолжаются в ваш адрес?
— Угроза в мой адрес поступила, и далее я вижу, как кадыровские чиновники друг друга комментируют и поддерживают эти угрозы, высокопоставленные кадыровские лица пишут о том, что они не пожалеют ни средств, ни сил, ни времени на то, чтобы осуществить эту кровную месть.
— Мои коллеги сегодня разговаривали с Хедой Саратовой [чеченская правозащитница, член Совета по правам человека при главе республики], она сказала, что вам стоит извиниться. Вы думали над таким вариантом?
— Разумеется, нет. Я передаю Хеде Саратовой привет.
— Поясните, почему вы не рассматриваете такой вариант?
— Потому что мне не за что извиняться. Я не сказал ничего такого, за что мне следовало бы извиниться. Я говорю только то, что я думаю, я никого не оскорблял и не совершил ничего такого, за что мне стоило бы извиниться.
— Вы высказывались негативно в адрес Ахмата Кадырова, несколько раз вы об этом говорили, вас просят, в частности Хеда Саратова, принести извинения. Вы сейчас считаете правильным продолжение войны чеченцев за независимость?
— Я против войны, как и любой нормальный человек, я не хочу войны. Однако я считаю, что мое государство находится в оккупации, и оккупант должен уйти из моего государства. Речи не идет о том, что надо воевать или не надо.
Что касается моих оскорблений, как они это сказали, я лишь выразил свое мнение, я никого не оскорблял и не обзывал. Я назвал Ахмата Кадырова предателем, я и сейчас повторяю эти слова: Ахмат Кадыров и любой кадыровец, служащий российской власти, является предателем нашего народа. И за эти слова извиняться я не намерен.
Я также сказал, что я презираю память Ахмата Кадырова. Я сейчас еще раз подписываюсь под этими словами. Однако это не является оскорблением. Это выражение моего мнения. В российском законодательстве прописана свобода слова, свобода волеизъявления.
— Есть ли сейчас какой-то вариант, чтобы вас защитить? Как вы это видите?
— Вы имеете в виду получить международную защиту от какого-либо государства?
— Какую защиту видите вы, это может быть предоставление политического убежища? Вы же не можете все время так скрываться, как делаете сейчас?
— Разумеется, я продолжаю борьбу за то, чтобы получить статус беженца, который гарантированно я должен получить в соответствии с Международной конвенцией по беженцам. Я буду продолжать бороться за это право, и я надеюсь, что я добьюсь этой защиты, и справедливость восторжествует.
— В каких странах вы теперь пытаетесь это сделать?
— В Польше, разумеется, только в Польше.
— Другие страны не рассматриваете?
— В данный момент заявление о предоставлении международной защиты подано только в Польше, и борьба продолжается в Польше.
— Расскажите коротко, в чем сейчас суть ваших претензий к нынешней чеченской власти.
— У меня есть две претензии основные. Одна – это нарушение прав человека этой властью. Вторая претензия – это политическая, то есть независимо от того, нарушала бы она права или не нарушала, это российская оккупационная власть на территории нашего государства. Это политические претензии.
Главной претензией является нарушение прав человека. Сегодня кадыровский режим уничтожает народ. Это бессудные казни, это различного рода тирания. Конечно, в первую очередь нужно обратить внимание на эти моменты. А политические претензии – это уже отдельная тема, безусловно, тоже будут эти претензии. Однако мы имеем право на то, чтобы выражать это свое мнение и как-то критиковать эту власть.
"Если человек находится физически в Евросоюзе, это его не защищает"
Чеченская правозащитница, член Совета по правам человека при главе республики Хеда Саратова в комментарии Настоящему Времени сказала, что Тумсо надо извиниться за оскорбление уважаемого человека и вернуться домой. Тогда, по ее мнению, с ним ничего плохого не произойдет.
Екатерина Сокирянская, директор Центра анализа и предотвращения конфликтов, уверена, что угрозы чеченского депутата серьезные, и блогеру нельзя возвращаться в Чечню.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Правозащитник о деле чеченского блогера: "Тумсо ни в коем случае нельзя возвращаться домой"
— Вы занимаетесь правозащитой. Как вы считаете, Тумсо безопасно возвращаться в Чечню?
— Я думаю, что Тумсо ни в коем случае нельзя возвращаться в Чечню. Он будет подвергнут жесточайшим пыткам.
— Угрозы, которые прозвучали из уст руководителя чеченского парламента, стоит расценивать серьезно?
— Крайне серьезно. Дело в том, что вообще угрозы, исходящие от руководства Чечни, необходимо расценивать серьезно, вне зависимости от того, находится человек в Чеченской республике, в Российской Федерации, за пределами Российской Федерации. И мы знаем, что если человек находится физически в Евросоюзе, это его не защищает. Потому что в Евросоюзе и в других странах за пределами России уже достаточно большое количество критиков режима были убиты.
— Можете рассказать о конкретных примерах?
— Например, было очень нашумевшее дело Умара Исраилова, который был застрелен в Вене в 2009 году.
Умар Исраилов когда-то был охранником Рамзана Кадырова, то есть он воевал на стороне сепаратистов, потом он был задержан, подвергнут пыткам, и его заставили примкнуть к кадыровской группировке. После чего он бежал через какое-то время, оказался в Европе и подал заявление в Европейский суд по правам человека о том, что его пытали высокопоставленные чиновники Чеченской республики. Также после его отъезда был захвачен в заложники его отец, который находился 311 дней в заключении. Отец тоже выехал из России, подал встречный иск. Умара призывали несколько раз вернуться обратно в Чечню, он этого не сделал. И был убит, застрелен в центре Вены.
— Какая должна быть реакция властей Российской Федерации на подобное?
— Вы знаете, кровная месть в Российской Федерации вне закона, вообще месть вне закона. То есть весь этот разговор, угрозы со стороны главы законодательной власти субъекта, региона блогеру, угроза расправы… Он говорит, что вроде как он не убьет, но при этом почему кровная месть? Кровная месть в Чечне применяется исключительно в случаях убийства.
— Теоретически что должна сделать власть России или официальная власть другого государства, если ее высокопоставленный чиновник заявляет такие вещи?
— Прежде всего есть закон, и если там есть основания, то должно быть возбуждено уголовное дело. Если оснований нет, то как минимум все это должно публично обсуждаться и осуждаться вышестоящей властью. А властям Польши в данном конкретном случае, мне кажется, важно было бы предоставить охрану Тумсо.
***
Главной темой споров блогера Тумсо Абдурахманова с чеченскими властями стала личность первого президента Чечни Ахмата Кадырова. Это отец нынешнего главы республики Рамзана. До 2000 года Кадыров старший был сторонником республики Ичкерия – так Чечня называла себя в 90-е годы, когда объявила о независимости.
А в 1996 году Кадыров-старший – в то время муфтий республики – призывал к джихаду и оправдывал захват боевиками больницы в Буденновске.
Сначала Тумсо вступил в дебаты с министром по национальной политике Чечни Джамбулатом Умаровым. Блогер спросил у чиновника, "почему Кадыров-старший считал захват Буденновска милостью Аллаха, а ты считаешь это великим преступлением".
Джамбулат Умаров обвинил блогера в причастности к группировке "Исламское государство" и попытке влиять на молодежь Чечни. Комментаторы в соцсетях писали, что ответы Умарова звучат неубедительно. После многочисленных откликов в защиту блогера, прояснить слова отца о джихаде в эфире местного телеканала решил глава республики Рамзан Кадыров.
Споры Тумсо продолжились уже с общественным деятелем и журналистом Максимом Шевченко. В прямом эфире за их разговором следили около шести тысяч человек. Во время общения Тумсо назвал Ахмада Кадырова предателем чеченского народа.
После этих слов Тумсо спикер чеченского парламента Магомед Даудов по прозвищу "Лорд", объявил блогеру кровную месть и пообещал найти его.