В Беларуси 1 тысяча 214 человек признаны политическими заключенными. Это данные правозащитного центра "Весна". Но правозащитники говорят, что реальное число людей, которые находятся в местах заключения по политическим причинам, гораздо больше. Юристы центра "Весна" сообщают, что в колониях заключенных избивают, без причин отправляют в штрафные изоляторы, лишают качественной медицинской помощи.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
В каких условиях содержат политзаключенных в Беларуси
Теперь уже бывшая заключенная Мария Тарасенко рассказывает об условиях в белорусском изоляторе. "Это непрерывно зажженный свет круглые сутки яркий. И что очень удивляет, очень поражает – это включение речей так называемого президента, диктатора. Вот этот его голос на всю громкость в камере, и ты это слушаешь практически с утра до вечера", – вспоминает волонтерка центра "Весна" Мария Тарасенко.
Правозащитники центра "Весна" предоставили доклад о пытках в тюрьмах и колониях страны. По мнению юристов, за два последних года произошла "окрестинизация" Беларуси, то есть места заключения, где были нормальные условия содержания, превратились в "Окрестина" – изолятор в Минске, известный пытками и издевательствами над задержанными по политическим мотивам.
"Чаще всего это делается для того, чтобы люди прекратили общественную, активистскую и протестную деятельность. Человек сидит 10 суток в жестких условиях, выходит, и ему больше не хочется туда попадать", – говорит представитель центра "Весна" Александр Бураков.
Бьют дубинками, лишают медицинской помощи, запрещают свидания или телефонные звонки родственникам – все это, по словам правозащитников, происходит в белорусских колониях и изоляторах.
Бывшая политзаключенная Наталья Херше, которая провела в заключении 17 месяцев, рассказала Настоящему Времени об условиях и отношении к политзаключенным. "Меня особенно разозлило то, что было написано в правилах. Когда я шла в карцер, я вообще не знала, что это такое, но один пункт меня успокоил, где было написано о немедленном предоставлении медицинской помощи, если такая необходимость будет. И я убедилась, что это неправда. Когда я начала жаловаться на боли в коленях и ногах, то мне было сказано, что сначала вы досидите свой срок наказания, а потом вы получите, но и этого не произошло", – рассказывает Херше.
Условия содержания ужесточились после президентских выборов в 2020 году. Дмитрий Фурманов провел в заключении полтора года. Его задержали еще до выборов во время сбора подписей за выдвижение Светланы Тихановской. "Из всего срока содержания могу сказать, что самые сложные были полтора месяца последних. Это когда меня привезли уже в колонию. Я пробыл пять дней на карантине, и меня решили изолировать, видимо, стояла такая установка – меня сразу поместили в штрафной изолятор. И вот 48 дней можно сказать, что это было скорее выживание", – говорит Фурманов.
Кроме ужаса, который политзаключенные переживают в заключении, после освобождения очень сложно вернуться к обычной жизни.
"Со временем ты понимаешь, чего ты была лишена. Ты была лишена полтора года своей частной жизни. Это вырванные годы из твой частной жизни. И ты понимаешь, насколько это тяжело. Физически может не столько, а больше психологически. Поэтому у меня до сих пор проходит процесс психологического восстановления. Я думаю, что он будет длиться около шести месяцев", – рассказывает Наталья Херше.
"Я взял телефон в руки и даже не понимаю, что с ним делать. В тюрьме человека отрывают от обычной жизни, и потом он не может адаптироваться. Не должно быть так", – продолжает Дмитрий Фурманов.
Правозащитники центра "Весна" отмечают, что им известны не только имена пострадавших в местах заключения, но и данные тех, кто занимается пытками. "Все то, что происходит в колониях, – это достаточно жестокое преступление. В Беларуси нет понятия "пытки" в законодательстве, есть превышение должностных полномочий. По этой статье теоретически, думаю, большое количество сотрудников можно привлечь к ответственности", – отмечает правозащитник "Весны" Александр Бураков.
Суды над теми, кто издевается над заключенными в колониях, возможны после смены власти в Беларуси, говорят правозащитники. Кроме этого, для разбирательства необходимы заявления от пострадавших.