"Москва заинтересована в долгосрочной игре с должниками". Кому Россия дает деньги и почему прощает долги

Россия даст Беларуси $600 млн в качестве кредита для погашения старого долга, сообщил российский министр финансов Антон Силуанов. Он добавил, что до конца апреля Беларусь также получит еще $200 млн от Евразийского фонда стабилизации и развития. Правда, пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков позже заявил, что решение о выделении кредита еще не принято: вопрос находится в проработке.

По состоянию на май 2018 года задолженность Беларуси по кредитам России составляла более $7 млрд.

"Москва заинтересована в управляемом партнере"

Почему Россия даже в сложных для себя экономических условиях активно списывает долги и предоставляет кредиты странам-партнерам, в эфире "Вечера с Игорем Севрюгиным" рассказал политолог Дмитрий Болкунец.

"Москва заинтересована в управляемом партнере". Почему Кремль раздает деньги в долг

– Я уверен, что Москва заинтересована в том, чтобы появился партнер – управляемый и понятный по многим позициям, в том числе по вопросам внешней политики. При этом Москва совершенно не претендует на суверенитет Беларуси, как это часто подается в том числе в западной печати. И Москва хотела бы более понятных отношений в экономике, во внешней политике.

– Сейчас возможен кредит на $600 млн Беларуси. Еще буквально неделю назад Россия списала долг и отдала безвозмездно Кыргызстану $30 млн. На ваш взгляд, почему так происходит? Почему Россия списывает долги тем странам, которые когда-то входили в СССР?

– Мне кажется, что Россия списывает долги не только тем странам, которые входили в Советский Союз, а и ряду других стран, с которыми еще Советский Союз взаимодействовал.

Кстати, я думаю, что белорусские власти, когда берут сегодня довольно приличное заимствование на российском рынке, рассчитывают, что в будущем Москва также спишет эти кредиты под каким-то предлогом.

В данном случае Москва, видимо, заинтересована в долгосрочной игре с этими странами, она понимает, что по ряду причин они не смогут эти долги погасить.

А вторая причина – наверное, Москва видит более глубокие политические последствия сотрудничества. И, возможно, есть какие-то подковерные варианты, почему происходит списание тех или иных долгов.

"Это не добавляет в отношения ничего, что побудило бы Минск раздавать суверенитет"

Как в Беларуси оценивают возможное предоставление долга – как попытку надавить на страну и приблизить процесс интеграции Беларуси с Россией или что-то другое, в эфире "Вечера" рассказал политический обозреватель белорусского портала TUT.BY Артем Шрайбман.

Политолог Шрайбман о том, что стоит за разговорами о возможном объединении Беларуси с Россией

— Результаты опроса вас удивили и вообще удивили ли Минск, есть ли какая-то реакция?

— Никакой реакции – официальной тем более и в принципе широкого населения – [на результаты опросов] не было. Нет, они не очень удивили, потому что есть какая-то доля граждан России, которые ностальгируют по СССР, которые хотели бы возвращения России в прежние границы хотя бы настолько, насколько это возможно.

Но в целом большинство россиян комфортно себя чувствуют в сегодняшних границах. И многие опросы показывают, не только этот, что за последние годы у россиян есть определенная усталость от агрессивной внешней политики России. Поэтому присоединять другие территории, учитывая, что это почти наверняка обернется новыми расходами, массово россияне не хотят после Крыма, Донбасса и Сирии. Поэтому результаты [опроса] вполне себе предсказуемы.

— Мы говорим о настроении россиян, такие опросы в России проводятся периодически, в частности об отношениях Москвы и Минска. Сейчас вопрос на повестке – тема объединения. Как в Беларуси это воспринимают?

— Я думаю, что здесь все немножко не так, как в России. В Беларуси есть консенсус по национальному вопросу – независимость. И лишь очень-очень небольшое меньшинство белорусских граждан – по разным опросам, в зависимости от формулировки это, можно сказать, от 3 до 15% – хотят более тесной интеграцией с Россией. То есть там 2-3% хотят вступить в ее состав, до 15% хотят более тесной интеграции, чем сегодня, а все остальные люди хотят либо сегодняшнего уровня интеграции, либо еще меньшего уровня интеграции.

Как белорусская правящая элита, так и оппозиция, так и белорусское общество в целом привыкли к независимости и не готовы [ею] жертвовать или отдавать [ее]. Поэтому эти разговоры в России воспринимаются людьми с разной степенью опасений в зависимости от того, как люди относятся к России. Кто-то считает это такими несерьезными спекуляциями, кто-то относится к этому чуть ли не как к угрозе белорусской независимости или готовности России к каким-то крымским сценариям. Спектр мнений тут широкий, но позитивного отношения очень-очень мало к таким вещам.

— Что касается предоставления кредита, это попытка надавить или как-то приблизить интеграционный процесс?

— Нет, это довольно обычный процесс в белорусско-российских отношениях. Москва часто рефинансирует свои же кредиты. Я не могу сказать, что это обязательно субсидия. Беларусь обычно выплачивает кредиты России, некоторые просто из них приходится платить чуть дольше. И Россия на этом зарабатывает, потому что кредит – это, по сути, инвестиция, Россия получает деньги обратно с процентами, с неплохими процентами, выше, чем некоторые кредитные организации.

И поэтому для России это не большая финансовая проблема, Россия понимает, что таким образом она будет иметь более продолжительный рычаг давления на Минск. И поэтому можно назвать это способом некой привязки, но не способом форсирования интеграции. Потому что это не добавляет в отношения ничего нового, что побудило бы Минск раздавать суверенитет.

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: МИД Беларуси сравнил российского посла с начинающим бухгалтером. Как это связано с проблемой суверенитета

— В 1990-е годы долг был списан в обмен на аренду территорий под российские военные объекты. Срок этого договора, если не ошибаюсь, истекает уже в 2020 году. Продление этого договора уже как-то обсуждается, и может ли так получиться, что сейчас Россия снова спишет долг, чтобы сохранить свои объекты?

— Нет, не думаю, что списание долга здесь возможно, потому что эти вопросы давно разведены. В 1990-е годы это было связано, по-моему, с долгом на газ тогдашним еще, [договором] между президентами Лукашенко и Ельциным. Сейчас долги вполне себе межгосударственные, абсолютно обычный финансовый инструмент.

Российские военные объекты – уже обсуждается вопрос продления их базирования, и белорусская власть пока заявляет, что готова это делать, и они будут размещаться так же, как и сейчас – на бесплатной основе. То есть просто находиться на белорусской территории. Это не постоянное такое массовое военное присутствие, там нет большого военного персонала как, например, на базе в Крыму. Поэтому для белорусской власти это не большая проблема, не большая заноза, скажем так.

Но новое военное присутствие России – здесь есть проблемы. Если бы Россия, как она несколько лет назад захотела поставить базу, ей отказали, если будут попытки расширить военное присутствие, то тут Минск будет сопротивляться. А вот по этим военным объектам, я думаю, никаких препятствий и проблем быть не должно.

Кому Кремль раздает деньги в долг

В последние три года Россия потратила на официальную помощь другим странам около миллиарда долларов, десятки миллионов раздает в виде инвестиций и кредитов.

Кто получает и на что тратит российские кредиты

В конце марта российское правительство одобрило выделение безвозмездной помощи Кыргызстану. $30 млн должны будут пойти на поддержку государственного бюджета республики. Чуть больше года назад Россия окончательно списала Кыргызстану все долги: протокол об урегулировании задолженности в $240 млн долларов в начале февраля 2018 года ратифицировал Владимир Путин. Изначально предполагалось, что списывать госдолг будут поэтапно, вплоть до 2025 года. Но затем единоразово решили простить союзной республике два годовых бюджета Твери.

Впрочем, это не самая крупная сумма, списанная Россией. В 2014 году она отказалась от претензий на 90% долга Кубы, почти $32 млрд. Осталось еще $3,5 млрд, которые должны быть выплачены в течение 10 лет. Однако Россия продолжает списывать по 10% уже оставшегося долга каждый год. И даже на этом помощь острову не заканчивается: прошлым летом Управделами президента России выдало $9,5 млн на реставрацию купола Национального Капитолия в Гаване.

$5 млрд – это инвестиции в нефтяную отрасль Венесуэлы, о которых в декабре 2018 года в Ново-Огарево договорились Владимир Путин и Николас Мадуро. Всего, по данным агентства Reuters, с 2006 года Россия выделила Венесуэле кредитов и инвестиций примерно на $17 млрд. И продолжает помогать – поставками нефти, газа, оружия и лекарств.

В октябре 2018 года в списке должников России в лидеры неожиданно вырвался Египет. На дискуссионном клубе "Валдай" в Сочи Владимир Путин объявил, что $25 млрд получает в кредит Каир – на атомную электростанцию. Министр финансов Антон Силуанов сказал тогда, что деньги можно выделить из "Фонда национального благосостояния" – того самого, который гарантирует "устойчивый механизм пенсионного обеспечения граждан Российской Федерации".

На этом фоне изначально безвозмездная помощь России кажется каплей в море. С 2014 года объем содействия международному развитию, по данным Всемирного банка, вырос больше чем в 10 раз и составляет сейчас больше миллиарда долларов в год. 40% этой суммы в 2014 году предназначалось странам Европы и Центральной Азии. Кроме того, Россия финансирует более 20 трастовых фондов Всемирного банка: здесь и реконструкция инфраструктуры Афганистана, и выкуп коммерческого долга Никарагуа, и восстановление стран, пострадавших от вируса Эбола.

$9 млн запланировано у Москвы в этом году на помощь странам Африки: по миллиону Буркина-Фасо и Чаду, полтора – Гвинее и Уганде, и два – Демократической республике Конго и Сомали. Эти деньги Россия не планирует возвращать.

$57 млн получила в 2017 году от России КНДР. Для сравнения, это весь бюджет Московского государственного университета за три года.

$16 млн в том же 2017 году ушли в Таджикистан. Такую же сумму Минобрнауки тогда выделил на повышение зарплат преподавателей в российских вузах, правда, этих денег хватило меньше чем на половину существующих государственных учебных заведений.

Всего в 2017 году Россия безвозмездно помогла напрямую 43 странам, не считая трастов Всемирного банка.

"Россия надеется сохранить рынки сбыта и влияние в этих странах"

Почему Москва так активно раздает и прощает долги своим союзникам, когда внутри страны много финансовых проблем, в эфире "Вечера" рассказала руководитель отдела экономики Института стран СНГ, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Аза Мигранян.

Почему Россия прощает долги

— Зачем, как вам кажется, Москва так активно раздает и прощает долги своим союзникам, когда внутри страны у каждого пятого жителя нет канализации?

— Очевидно, потому что в России есть различия между внутренней и внешней политикой и в соответствии с поставленными целями имеются определенные приоритеты. В данном контексте я бы не связывала сотрудничество в рамках ЕАЭС и с партнерами с теми концепциями и программами, которые имеют место по внутренним стратегиям развития. К сожалению, на сегодняшний день приоритет отдан внешним факторам.

— Чего реально Россия добилась, прощая многомиллионные долги? Есть ли примеры, когда страна реально выиграла на международном уровне?

— Прямых экономических эффектов Россия от этих действий не имеет. Сегодня достаточно серьезные суммы были списаны по долговым обязательствам не только ближайших партнеров, таких, как Беларусь, но в том числе и Кыргызстану, Армении. Есть списание долгов у более дальних партнеров.

Причин здесь масса. Чаще всего это неплатежеспособность и понимание бесперспективности возврата долгов. Но в конкретном случае, если мы говорим о последних пяти годах экономического взаимодействия с партнерами по СНГ и ЕАЭС, то я бы охарактеризовала повышение уровня прагматичности политики России и нацеленность на определенные перспективы в будущем.

Если говорить о белорусских кредитах, то здесь, скорее всего, пролонгирование долга, потому что это государственный заем для погашения основного долга. Если же говорить о списании долгов таких стран, как, например, Кыргызстан, то скорее всего, мы не можем рассматривать исключительно лишь только экономические прямые эффекты, а мы должны рассматривать долгосрочное сотрудничество.

Я полагаю, что вопросы кредитного урегулирования своих отношений с партнерами в большей степени связаны с надеждами сохранения рынка сбыта, влияния на национальных рынках этих государств с тем, чтобы каким-то образом иметь возможность выхода на внешние рынки. Особенно учитывая тот факт, что на сегодняшний день у России достаточно ограничены возможности в связи с санкционными мерами против нее.​