О том, что акции протеста против него организовали "кукловоды" из-за границы, Александр Лукашенко заявил 10 августа 2020 года – на следующий день после президентских выборов, которые многие жители страны считают сфальсифицированными. "Мы задержали этих организаторов, которые прятались, – около трех тысяч по Беларуси, из них почти половина – в Минске. Обкуренных, пьяных много, с наркотиками – ужас. Поэтому мы очень жестко реагируем, чтобы, не дай бог, не допустить пожара", – сообщал Лукашенко, против которого на улицы выходили десятки тысяч людей.
С тех пор прошло четыре месяца, задержания в Беларуси продолжаются почти ежедневно. Уголовных дел – около тысячи. По статьям "организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них" (ст. 342 УК РБ) и "организация массовых беспорядков, участие в них либо обучение и подготовка для участия" (ст. 293 УК) обвиняются не иностранные "кукловоды", а граждане Беларуси. Многие из них – за решеткой.
Настоящее Время рассказывает о тех, кого белорусские силовики считают организаторами протестов.
Студенты. "Ребята были просто активны в университетах"
Ксения Сыромолот – студентка четвертого курса факультета философии и социальных наук БГУ. Она – одна из десяти студентов, подозреваемых по статье 342 УК РБ. Сотрудники КГБ задержали их 12 ноября, правозащитники назвали этот день "черным четвергом белорусского студенчества". Дома у молодых людей прошли обыски, их самих забрали в СИЗО КГБ и вскоре предъявили обвинение в "организации групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок".
Ксения Сыромолот
Сестра Ксении Кася рассказала Настоящему Времени, что причины задержания девушки, а тем более обвинение по такой статье остаются загадкой для ее родных и близких: "Ребята были просто активны в своих университетах, решали студенческие проблемы. Ксюша даже на марши не ходила, боялась", – говорит Кася. Она считает, что студентов могли задержать показательно, для устрашения остальных. "Вероятно, они могли обсуждать в соцсетях какие-то свои проблемы, но мы живем в XXI веке – все так общаются, это не преступление".
С некоторыми из студентов, которых задержали по той же статье, Ксения даже не знакома, говорит ее сестра. Она предполагает, что силовики выбрали самых активных студентов из разных вузов. Некоторые из задержанных состояли в студенческих сообществах, в Ассоциации белорусских студентов.
С 12 ноября Ксения находится в СИЗО на Володарского в Минске. Ведутся ли какие-то следственные действия, родным неизвестно. "Создается впечатление, что ребята там просто сидят, – говорят Кася. – Читают книги, мерзнут, едят передачки. Душ – раз в неделю".
Родители, конечно, очень переживают, но поддерживают Ксюшу, рассказывает ее сестра: "Мама [во время обыска] повела себя очень правильно: настояла на своих понятых, проверила все коробки. Но знаю, что другие не успели так сориентироваться". После задержания Ксении в течение нескольких дней ее родители замечали за собой слежку, неизвестные постоянно находились и возле их дома. Зачем – они не понимают.
Преподаватели факультета, на котором учится Ксения Сыромолот, очень волнуются из-за произошедшего и написали студентке отличную характеристику. Ее подписал декан факультета Вадим Гигин (после президентских выборов 2010 года он активно высказывался за Лукашенко). "Но я знаю, что некоторых задержанных студентов в их вузах сразу же отчислили", – говорит Кася.
Вместе с Ксенией Сыромолот по статье об организации действий, грубо нарушающих общественный порядок, задержаны:
- Глеб Фицнер – студент четвертого курса факультета межкультурных коммуникаций МГЛУ;
- Егор Канецкий – пятикурсник биофака БГУ;
- Илья Трахтенберг – студент второго курса математического факультета БГУ, игрок "Что?" Где? Когда?", отчислен;
- Виктория Гранковская – бывшая студентка четвертого курса архитектурного факультета БНТУ и староста группы, отчислена;
- Анастасия Булыбенко – также студентка БНТУ, отчислена;
- Мария Каленик – студентка Белорусской государственной академии искусств;
- Кася Будько и Яна Оробейко – студентки факультета эстетического образования БГПУ.
По 342-й статье также задержана Алана Гебремариам – выпускница БГМУ 2019 года. Алана – член основного состава Координационного совета, помощница Светланы Тихановской по делам молодежи и студентов, член совета Ассоциации белорусских студентов и активистка "Молодежного блока".
Правозащитники признали ее и всех задержанных студентов политическими заключенными.
"Каждый, у кого есть душа и сердце". Волонтер "Весны"
Марфе Рабковой 25 лет, она – координатор волонтерской службы правозащитного центра "Весна". С 17 сентября Марфа сидит в СИЗО на улице Володарского в Минске. Ее обвиняют в "обучении или иной подготовке лиц для участия в массовых беспорядках" (ч. 3 ст. 293 УК РБ).
Марфа Рабкова
Во время президентских выборов 2020 года Марфа Рабкова участвовала вместе с волонтерами "Весны" в кампании независимого наблюдения "Правозащитники за свободные выборы" – с ней были связаны около полутора тысяч независимых наблюдателей со всей Беларуси, 800 из них удалось получить аккредитацию. "К сожалению, по причине мощного противодействия со стороны действующей власти за счет административного ресурса, выполнить свои обязанности на участках удалось в разной степени только 100 наблюдателям кампании. Но наши действия все равно были не напрасны. Даже такое количество людей сумело зафиксировать множественные нарушения законодательства Беларуси", – рассказывала Марфа "Весне".
В день выборов, 9 августа, и после Марфа и волонтеры наблюдали за мирными демонстрациями и почти сразу стали помогать задержанным: выясняли, где они находятся, помогали делать передачи, поддерживали родных. Они же документировали доказательства пыток и жестокого обращения с задержанными участниками акций протеста. Волонтерам удалось записать более 500 историй пострадавших.
"Сейчас поиск волонтеров и вопросы их занятости значительно облегчился, так как эмоциональная волна захлестнула каждого, у кого есть душа и сердце. Я лишь направляю эту энергию", – говорила Марфа в середине августа.
Вечером 17 сентября девушку задержали. Ее встречал с работы муж. Вдруг из двух автомобилей выскочили человек десять в масках, набросились на них, затащили в разные машины, рассказывал TUT.BY супруг Марфы Вадим. Оказалось, это были сотрудники ГУБОПиК. Вадима отвезли домой, где провели обыск. Забрали телефоны, ноутбуки, бумаги и 3500 евро. Деньги семья откладывала на обучение в Европейском гуманитарном университете – и Марфа, и Вадим студенты этого вуза. Часть суммы осталась со свадьбы, еще что-то собирали на лечение больному отцу Марфы. "Я спросил, разве этой суммы достаточно, чтобы оплачивать беспорядки? Они посмеялись и спросили, что за бред я несу", – пересказывал TUT.BY ход обыска Вадим. Свою супругу он с того дня не видел.
Первое письмо от нее он получил в середине ноября. Марфа писала, что ее дело собираются передать в суд в ближайшее время, до Нового года. Рассказывала, что к ней в камеру приходят сотрудники ГУБОПиК: "Говорят об изменении меры пресечения, но сам знаешь, на каких условиях. Я придерживаюсь прежней линии поведения. И знаю, что она правильная", – написала она в письме мужу.
С Марфой Рабковой встречается адвокат, но представители защиты из-за подписки о неразглашении не могут ничего рассказывать.
Правозащитники "Весны" собрали 190 поручительств с ходатайством об изменении меры пресечения Марфе, но 20 октября суд отказался это сделать.
"Она видела, как тащат людей в автозаки". Участники хоровода в Бресте
Когда 13 сентября 2020 года во многих городах Беларуси проходил Марш героев, протестующие в Бресте вышли на перекресток бульвара Космонавтов и проспекта Машерова. Люди пели и водили хороводы. Через два дня Следственный комитет возбудил уголовное дело по ч. 1 ст. 342 УК – якобы участники акции перекрыли перекресток, чем грубо нарушили общественный порядок. Подозреваемыми по "делу хороводов" проходят 20 человек.
Акция в Бресте 13 сентября 2020 года
Разгоняя акцию в Бресте, силовики впервые в истории Беларуси применили водомет, сообщил тогда замминистра внутренних дел, начальник криминальной милиции Геннадий Казакевич. "Незаконное массовое мероприятие, которое грозило и, по сути, переросло в массовые беспорядки, – объяснял действия милиции Казакевич. – Было блокировано движение на проспекте, и мы были вынуждены это сделать".
Среди подозреваемых по "делу хороводов" есть человек, который два месяца отсидел в СИЗО Бреста. Это Марина Глазова – 25-летняя учительница польского и английского языка.
Марина Глазова
Глазову задержали утром 23 сентября. Дома прошел обыск, забрали ноутбук. У родителей Марины был шок. Дочь на акции танцевала, а ей предъявили обвинение в организации или активном участии в массовых беспорядках.
В октябре правозащитники признали Марину политзаключенной.
"Она живет на проспекте Машерова, около дома такой "карман", куда милиция всегда ставит свои автозаки, буквально под ее окном, – рассказывала мать Марины белорусской службе Радио Свобода. – С первых протестов в августе она все это видела: как тащат людей в автозаки, как бьют, издеваются. Говорила, какой ужас, как так можно, – и не выдержала, сама присоединилась к протестующим. Столько видела ужаса, но не испугалась, а наоборот – пошла на защиту этих людей. Но мирно, с ладонями, в которых ничего нет. И хоровод тот, в который она вошла, как раз был проявлением того мирного действия".
В письмах родным Марина писала, что тяжелее всего в СИЗО – когда переводят из камеры в камеру. А еще многие сокамерницы курят, от дыма болят глаза и невозможно читать.
О письмах дочери из СИЗО рассказывал в соцсетях ее отец: "Человек, конечно, ко всему привыкает и пытается выжить в любых условиях. Перестала посыпать голову пеплом. Компания в камере подобралась веселая. Они там кулинарией, видите ли, занимаются. Из передач всякие вкусности себе готовят, творожники например. <...> Получает много писем от незнакомых людей. Ей это очень удивительно и вдохновляет".
24 ноября Марину Глазову перевели под домашний арест: ей запрещено пользоваться всеми видами связи, в том числе отвечать на письма. Общаться она может только с близкими родственниками, адвокатом и следователем. Дело Глазовой передано в суд, но когда он состоится – неизвестно.
Еще один обвиняемый по уголовному "делу хороводов" – Николай Попеко, белорусский поэт и пчеловод, член ПЕН-центра и Союза белорусских писателей. Попеко известен тем, что основал ежегодную "Медовую премию" для литераторов Брестской области, победитель которой получает пуд меда с пасеки Николая.
Николай Попеко на вручении "Медовой премии", февраль 2016 года
Попеко задержали рано утром 30 ноября, отвезли в изолятор Ленинского РОВД в Бресте. На допросе он отказался свидетельствовать против себя, потребовал оформить документы на белорусском языке и добился этого, писал "Новы час". Третьего декабря Николая Попеко отпустили из СИЗО домой – он живет в деревне Линово Брестской области. Обвинение остается в силе.
Задержание во время эфира. Журналисты
Корреспондентки "Белсата" Катерина Андреева и Дарья Чульцова – обвиняемые в "организации групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок". Их задержали 15 ноября во время стрима с "Площади Перемен" в Минске: они снимали разгон акции памяти убитого Романа Бондаренко. Девушки несколько часов вели трансляцию из квартиры в многоэтажке, пока силовики не выбили двери и не задержали их. Они получили по семь суток ареста, но когда этот срок истек, не вышли на свободу – оказались подозреваемыми по статье 342. С тех пор обе журналистки находятся в СИЗО.
Катерина Андреева
"Катерина категорически не признает свою вину и отказывается давать показания, – рассказывал Настоящему Времени муж Андреевой Игорь Ильяш. – Для нее вряд ли это стало неожиданностью или шоком. Она прекрасно понимала, отдавала себе отчет, какому риску она подвергается, выходя каждый день на работу, освещая акции протеста, делая стримы с акций протеста. Она прекрасно понимала, в какой стране живет, и понимает, что в этой стране сейчас происходит государственный террор невиданных масштабов, что идут массовые репрессии. Мы много раз обсуждали с ней эту угрозу и понимали, что рано или поздно могут прийти за нами".
Из последнего письма Катерины Андреевой ее супруг узнал, что в изоляторе она перенесла сильный аллергический приступ, но после этого ее перевели в двухместную камеру с лучшими условиями. Сейчас Катерина чувствует себя хорошо, собирает материал для своей будущей книги.
Дарье Чульцовой всего 23 года. О предъявлении ей обвинения стало известно лишь 30 ноября, когда адвокат обжаловал постановление о мере пресечения.
Дарья Чульцова
В квартире родителей Чульцовой, где она давно не живет, 11 декабря прошел обыск – искали национальную символику и признаки координации несанкционированных акций через интернет. Ничего не нашли и ничего не изъяли, сообщала Белорусская ассоциация журналистов.
Подозреваемыми по той же 342-й статье стали трое журналистов, сотрудничающих с телеканалом "Белсат": Дмитрий Солтан (Буянов), Дмитрий Кравчук и Артем Богославский. Их задержали в Минске во время Марша против террора 1 ноября, а на следующий день выяснилось, что журналисты проходят по уголовному делу. Подробности этого дела неизвестны, журналисты на свободе.
Силовики, переодетые сантехниками: дело редактора телеграм-канала
Минчанка Ирина Счастная – одна из редакторов телеграм-канала "Беларусь головного мозга". Ее обвиняют в участии в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 293), Счастной грозит от трех до восьми лет лишения свободы.
Ирина Счастная
Ирину задержали 18 ноября дома, на глазах у 10-летнего сына. Силовики, переодетые в спецформу сотрудников ЖЭСа, вошли в подъезд вместе с матерью Ирины и спросили, есть ли у них в квартире горячая вода. Женщина ответила, что не знает, так как не живет тут, а когда открыла дверь, неизвестные грубо оттолкнули ее и ворвались в квартиру. Оказалось, это следователи. С ними вошли и люди в балаклавах. Во время обыска конфисковали ноутбук, телефон, деньги. Копии протокола обыска не оставили. Ирину забрали на допрос, с тех пор она в СИЗО, рассказал Настоящему Времени ее муж Александр. Он говорит, что дома в день обыска все перевернули вверх дном, а ребенок очень испугался.
Как идет следствие и что конкретно вменяют Ирине, ее родные не знают – адвокат под подпиской о неразглашении и не может ничего сообщить даже близким. Счастная смогла только передать, что насилие к ней не применяют, но она в информационном вакууме и это тяжело.
"Массовых беспорядков мы не видели". Комментарий правозащитников
Многие из возбужденных по 293-й и 342-й статьям дел – это политически мотивированное уголовное преследование, считает юрист правозащитного центра "Весна" и вице-президент Международной федерации за права человека (FIDH) Валентин Стефанович. Он рассказывает, что по ст. 293 "Массовые беспорядки", которая считается тяжкой и предусматривает наказание до 15 лет лишения свободы, в основном возбуждают дела по событиям 9-12 августа.
"Правозащитники не согласны с такой квалификацией, потому что массовых беспорядков, кроме того, что много людей на улицы вышло, мы не видели", – говорит Стефанович. В те дни были моменты, когда люди перегораживали проезжую часть, делали баррикады, пытались как-то защищаться от силовиков. Однако это не является признаком насилия со стороны участников акции, отмечает правозащитник.
"Если говорить о международных стандартах свободы собраний, то выход на проезжую часть не свидетельствует о том, что демонстрация перестала носить мирный характер, а стала насильственной. Демонстрация может быть сопряжена со временными неудобствами, и обязательство государства – как раз обеспечить возможность проведения собраний. ГАИ должна была перекрыть движение, дать колонне пройти. А у нас это традиционно трактуется как уголовный состав", – говорит Стефанович. Он признает, что были случаи применения насилия – в ответ на действия милиции, во многом это насилие было спровоцировано силовиками. Акции же протеста носили в целом мирный характер.
Дела по 342-й статье "Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них" начали возбуждать еще летом.
Эту статью использовали как основание для изоляции блогеров в период избирательной кампании, говорит Валентин Стефанович: "Я так думаю, потому что все обвинения, которые предъявлены блогерам, – как под копирку, одинаковы. Все по событиям в Гродно, когда задержан был Тихановский, независимо от того, был этот человек там или не был". Именно так были задержаны брестские блогеры Сергей Петрухин и Александр Кабанов. Они вели ютуб-канал "Народный репортер", активно выступали против строительства аккумуляторного завода в Бресте и критиковали власти. Уголовное дело по 342-й возбудили и в отношении блогеров Владимира Неронского (он вел ютуб-канал "Слуцк для жизни"), Дмитрия Козлова из города Барань Витебской области, автора канала MozgON Владимира Цыгановича.
По 342-й статье задерживали авторов телеграм-каналов, среди которых Игорь Лосик (один из самых крупных телеграм-каналов страны "Беларусь головного мозга"), администратор "Орши для жизни" Александр Андреев, блогер "Армии с народом" Сергей Коршун.
Марш против террора 1 ноября, участники которого пошли к мемориалу Куропаты, тоже квалифициаровали как "действия, грубо нарушающие общественный порядок". Подозреваемыми по возбужденному по 342-й статье делу проходят более 230 человек.
В большинстве случаев для применения этих статей нет оснований – потому что нет состава преступления, считает Валентин Стефанович: "Нарушали общественный порядок" – а в чем выражалось нарушение? У нас понимают нарушение общественного порядка как сам факт выхода людей на демонстрацию".
"Есть статья 23.34, по ней привлекают людей к ответственности на 15 суток. Спрашиваешь у милиционера: "В чем человек виноват?" – "Он участвовал в несанкционированном собрании". – "А в чем общественная опасность его действия, что он нарушил, как он нарушил общественный порядок?" – "Он шел по дороге", – приводит пример правозащитник. – То есть человек выражал свое мнение публично и реализовывал право на свободу мирных собраний – и за это он наказан. Это классическое нарушение прав человека и политически мотивированное преследование".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Ты не знаешь, в каком состоянии они вернутся домой". Родные белорусских политзаключенных ждут их освобождения из тюрем