Александр Лукашенко сказал, что 2020 год "был очень хороший". Он пообещал, что "будем одеты, накормлены и продадим миллиардов на 5-6 сельхозпродукции" и "будем строить новые предприятия". При этом он поручил мэру Минска и губернаторам "распределить таким образом овощи и картофель, чтобы цены не прыгали зимой и всем хватило до нового урожая".
Координационный совет оппозиции тем временем представил свой план вывода Беларуси из экономического кризиса. Об этом нам рассказал Алесь Алехнович – советник Светланы Тихановской, член экономической группы при Координационном совете.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Координационный совет представил свой план выхода из экономического кризиса
— Лукашенко говорит, что 2020 год был хорошим, в будущем будут построены новые предприятия, граждане будут одеты и накормлены. Вы представляете план выхода из кризиса. То есть кризис в стране все-таки есть?
— Да, еще до выборов белорусская экономика была в рецессии. С самого начала года у нас было несколько ключевых факторов, которые привели к плохой ситуации в экономике. Во-первых, это конфликт с Россией по энергетическим вопросам: по импорту газа, нефти, по цене, по объемам импорта. Потом было влияние пандемии на мировую экономику. До этого было снижение цен на энергетические продукты, в том числе на нефть, которую Беларусь реэкспортирует в форме нефтепродуктов на калийное, азотное гноение, это еще одни очень важные экспортные продукты Беларуси.
Белорусская экономика еще до выборов находилась в плохом состоянии. После выборов все негативные тенденции только усилились. Из-за политической неопределенности часть бизнеса стала выводить капитал за границу, стала релоцировать своих работников, иногда даже целые офисы переводить за границу.
Люди стали снимать рублевые и валютные депозиты, снимать свои сбережения с банковских счетов, переводить их в доллары. Белорусский рубль стал обесцениваться. Он обесценивался уже с начала года. Чтобы поддержать курс, Национальный банк только в августе потратил 1 млрд 400 млн долларов – это 15% золотовалютных резервов в Беларуси. Чтобы вы понимали, сколько это для Беларуси, под конец июня этого года Министерство финансов выпустило облигации на международных финансовых рынках под 6%. Это достаточно дорого, особенно сейчас, когда разные страны берут в кредит даже под 0%, иногда даже с негативными процентными ставками. Беларусь взяла под 6% 1 млрд 250 млн. И эти деньги Национальный банк должен был потратить на поддержку курса белорусского рубля в первые две-три недели после выборов. Ситуация на самом деле не очень хорошая.
— Лукашенко говорит довольно простыми словами, обращаясь явно к своей аудитории: всех накормим, обуем, оденем, картошки у нас хватит, овощей хватит. Дает распоряжения, и прочее, и прочее. Можете такими же простыми словами обратиться к другой части общества, чтобы она понимала, что происходит в стране на самом деле?
— Мы дадим возможность людям реализовать свой человеческий потенциал. Если человек хочет развивать свой собственный бизнес, мы создадим условия, в которых бизнес будет развиваться легко и просто. Например, в Беларуси сегодня налоговое администрирование занимает очень большое время, хотя сами налоги достаточно низкие. Бухгалтеры для обслуживания малого бизнеса берут приблизительно 300 долларов за обслуживание именно налогового администрирования. В Польше, где зарплаты в три раза выше, чем в Беларуси, такая услуга для малого бизнеса стоит даже от 100 долларов. Мы улучшим возможности для реализации своей собственной инициативы.
Если человек хочет развиваться в научной сфере, мы создадим условия, чтобы люди могли становиться преподавателями, чтобы у них были хорошие условия не только финансовые, чтобы к ним хорошо относились, потому что сегодня, к сожалению, преподаватели и учителя очень часто занимаются всем, но только не своими главными задачами. Они занимаются избирательным процессом, они иногда обязаны загонять своих учеников и студентов на определенные государственные мероприятия.
В-третьих, мы создадим возможность, социальную поддержку для тех слоев населения, которых сегодня, к сожалению, государство обеспечивать не в состоянии, а зачастую даже готово делать им хуже, вводя такие бессмысленные налоги, как налог на тунеядцев.
— А то, что вы говорите, что будет – это будет за счет чего? Допустим, вы придете к власти, вы понимаете, в каком состоянии вы получите экономику?
— На самом деле еще рано говорить, в каком состоянии она будет, потому что мы не знаем, когда этот политический кризис закончится. Мы не знаем, в каких условиях произойдет транзит власти – будут это новые выборы или будет это стол переговоров, или, может быть, будет какой-то еще альтернативный вариант. На самом деле пункт "стартовые условия" может быть достаточно разным. Но тем не менее уже на данном этапе мы ведем разговоры с международными финансовыми институтами, с национальными органами, с зарубежными странами с тем, чтобы создать антикризисный фонд в Беларуси, чтобы во время переходного периода поддерживать белорусское население и белорусскую экономику, чтобы люди не потерпели, чтобы, наоборот, был импульс для экономического роста сразу после окончания политического кризиса.
— А сейчас люди на кошельках и холодильниках замечают уже какие-то изменения?
— Конечно, да. Люди уже не доверяют политической системе, но из-за этого есть и недоверие к экономической системе, например, к банковскому сектору. Люди стали снимать свои деньги, сбережения, депозиты из банков, переводить их в доллары, потому что больше не верят, что белорусский рубль будет стабильный, что не будет его обесценивания [в будущем]. Это, естественно, порождает спираль: чем больше людей снимает со счетов рубли и переводит их в доллары, тем больше нагрузка на Нацбанк, чтобы сохранять стабильность.
У Беларуси достаточно высокий внешний долг самого сектора государственных финансов, но еще и высокий долг корпоративного сектора. То есть предприятия тоже набрали достаточно много валютных кредитов. Чем сильнее обесценится белорусский рубль – тем больше проблем для банковского сектора, для государственных финансов и для предприятий в том числе. Это очень большая проблема – одна из самых важных.
— А почему вы уверены, что план Лукашенко не сработает, а ваш сработает?
— Потому что словам Лукашенко уже нельзя верить. Лукашенко 26 лет все время что-то обещает и этих обещаний не сдерживает по разным причинам. Допустим, Лукашенко в 2006 году пообещал белорусам, что у них под конец следующей пятилетки – возможно, вы знаете, Беларусь по-прежнему на государственном уровне живет пятилетками – в 2010 году у белорусов будет зарплата в 500 долларов. Она действительно под конец года была выше 500 долларов, после чего случился кризис, потому что экономику накачали пустыми деньгами до выборов, которые были в декабре 2010 года, после этого белорусский рубль обесценился трехкратно. После этого были еще кризисы в 2014-2015 годах, Беларусь была в рецессии в 2015-2016 годах, Беларусь в рецессии и сейчас. И эти обещанные в 2006 году 500 долларов белорусы по-прежнему не получают. По крайней мере большинство белорусов их абсолютно не видит и даже близко не получает эти деньги. Поэтому верить словам Лукашенко – себя не уважать.
Мы пока еще, во-первых, не обещали, не давали популистских лозунгов. Во-вторых, то, что мы сейчас, экономисты – я конкретно отвечаю сейчас за экономическую группу, – то, что мы разрабатываем, в том числе первый из документов, очень короткий, про 10 базисных институциональных реформ, мы опубликовали публично. Эти вещи мы консультируем с представителями экспертного сообщества Беларуси, мы консультируем это с успешными экономистами и реформаторами, которые провели такие реформы в своих странах. Это в том числе такие страны, как Россия, Польша, Украина, Словакия. Мы разговариваем с российскими экономистами, мы учимся тоже опыту от России. Например, в России была успешно проведена приватизация в сельском хозяйстве. В Беларуси по-прежнему 98% сельскохозяйственной продукции изготавливается в колхозах и совхозах. В Беларуси очень большой нереализованный потенциал. Мы это видим, это видят и экономисты в белорусских государственных учреждениях, но у них нет политической поддержки и политической воли, чтобы что-то поменять.