Саксофонист и фитнес-тренер Павел Аракелян вышел из тюрьмы в Беларуси после того, как отбыл 15 суток. Он участвовал в протестах против Александра Лукашенко и сыграл десятки концертов во дворах Минска.
В интервью Настоящему Времени саксофонист рассказал, что у него есть симптомы COVID-19. Он уверен, что заразился в изоляторе.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Задержанный белорусский активист заявляет, что заразился COVID-19 в тюрьме
– У меня пропало обоняние. Очень неблагодарное дело немедику ставить себе диагноз, но думаю, что несколько поражены легкие. Мне очень трудно сейчас выполнять какую-то активность, я очень быстро начинаю задыхаться. В Беларуси запретили сдавать анализы на платной основе, поэтому это не так просто сделать в первый же день. Судя по симптомам, COVID-19, не в тяжелой форме, но COVID-19.
Я очень сильно пытаюсь сейчас получить этому документарное подтверждение. Кроме как в тюрячке, мне его подцепить было негде больше, потому что 15 суток я провел именно там и заезжал абсолютно здоровым.
В камерах находится обычно в полтора-два раза больше людей, чем есть спальных мест. В моей камере на восемь мест находилось 14 человек. В соседней камере на шесть мест находилось 20 человек. Камеры переполнены. Посуды нет. Для всех политических заключенных, к примеру, на 200-250 человек ограниченное количество мисок. Все едят и пьют из одних и тех же мисок, которые нет возможности вымыть.
Я лично слышал, когда один из парней поднял руку и сказал, что контактировал контактом первого уровня с ковидным больным. Он так дословно сказал: "Я контактировал с ковидным больным недавно". На что сотрудник посмеялся и сказал: "Вы тут с другими контактировать и не будете".
В одной из моих камер человек попросил таблетку, у него была мигрень. Таблетку анальгина он получил часов через 12 после того, как ее попросили. Диабетики не получают инсулина. Им даже передавать его запрещают. Я знаком со случаем, когда человеку не передали варфарин. Это антикоагулянт, который пьют пожизненно. Человек без варфарина в течение нескольких дней получает или инфаркт, или инсульт.
– Готовы ли вы продолжить участвовать в протестах после освобождения?
– Во-первых, в тюрьмах сейчас собираются такие компании и заводятся такие знакомства, о которых ты в жизни не мог бы даже и мечтать. Это уникальные врачи, это топовые айтишники, это довольно крупные бизнесмены. Это лучшие специалисты в своих областях в рабочих сферах. Это учителя, причем учителя, обладающие какими-то уникальными курсами. Лично я успел пройти через двух преподавателей, которые ведут авторские курсы в известных вузах, которые больше никто не ведет. Лично я сидел в камере с Александром Миничем. Это патологический хирург-уролог, единственный в Беларуси, который делает сотни уникальных операций в год. То есть люди, с которыми ты просто никогда бы не мог познакомиться.
И все сидящие твердо уверены в победе, твердо заряжены. Ни у кого не возникает вопросов: "А может, я все-таки сохраню свой личный комфорт?" Все прекрасно понимают, что личный комфорт сохранить не удастся, что для этого прошли все времена. И очень важный момент, в разных камерах, где я бывал, с разным населением, я слышал фразу: "Хорошо, что сижу я, потому что я занимаю место человека, который, возможно, не смог бы высидеть".
Сейчас я надеюсь встать на ноги и сделать проект солидарности. Мне бы очень хотелось записать песню "Купалинка". В то время как я ездил по дворам, родился такой естественный конкурс "Купалинок". В каждом дворе люди пели "Купалинку" в моей джазовой аранжировке. И хотелось бы сделать мьюзик-видео, составленное из тех видеозаписей, когда люди поют "Купалинку" сами.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Протестовать локально, по микрорайонам, по дворам". Валерий Карбалевич о том, как меняются уличные акции в Беларуси