Инициатива BYPOL опубликовала свое расследование по факту смерти Романа Бондаренко, избитого неизвестными в штатском до состояния комы. BYPOL объединяет белорусских силовиков, в том числе следователей, уволившихся из органов. В расследовании названы новые имена людей, которые, вероятно, причастны к гибели жителя Минска в ноябре прошлого года.
Вечером 11 ноября 31-летний Роман Бондаренко вышел во двор своего дома, чтобы спросить у людей в гражданской форме и масках, зачем они снимают развешанные во дворе бело-красно-белые ленты. По словам очевидцев, его схватили неизвестные в гражданской одежде и масках и увезли в милицейском микроавтобусе. Через некоторое время Романа доставили в больницу в состоянии комы, сильно избитого, официально с отеком мозга и закрытой ЧМТ. На следующий день он умер.
В своем расследовании инициатива BYPOL приводит переговоры милиции и "скорой", разговоры медиков и родственников Бондаренко, а также медицинские документы. Судя по этим материалам, в отделение милиции Романа привезли уже в очень тяжелом состоянии.
В расследовании также называются имена возможных причастных к смерти молодого человека. Это глава Федерации хоккея Беларуси Дмитрий Басков и кикбоксер Дмитрий Шакута, приближенные к Александру Лукашенко. А также пресс-секретарь Лукашенко Наталья Эйсмонт. О их возможном участии стало известно ранее.
Из новых имен: телеведущая Анна Эйсмонт, сестра мужа Натальи Эйсмонт, тренер и член хоккейной команды Лукашенко Павел Волчек и его супруга, а также пятеро сотрудников СОБРа и несколько сотрудников ОМОНа. Уголовное дело по факту смерти Романа Бондаренко до сих пор не возбуждено.
О расследовании BYPOL корреспондент Настоящего Времени поговорил с бывшим следователем Следственного комитета Беларуси Игорем Лобаном.
– Как и каким образом, согласно вашему расследованию, эти новые люди причастны к смерти Романа Бондаренко?
– На данный момент мы абсолютно и очевидно можем утверждать, что эти люди присутствовали в месте исследуемых событий. Вместе с тем хотелось бы отметить, что роль каждого непосредственно должно установить следствие в рамках уголовного дела.
– То есть пока доказано просто, что они присутствовали там?
– Как минимум мы знаем, мы видели видео в интернете в открытых источниках, как Романа уносили с "Площади Перемен", мы знаем, кто это был, то есть это были сотрудники СОБРа, которые поместили его в свой микроавтобус. Опять же, далее мы знаем, кто доставил Романа в отдел внутренних дел. Это были сотрудники ОМОНа, чьи данные мы опять же озвучили. Как минимум этим людям нужно задать вопросы, что они делали и как они делали, что можно сделать наиболее качественно в рамках возбужденного уголовного дела.
К сожалению, у нас нет такой возможности побеседовать с этими людьми. Если бы такая возможность была, мы бы более конкретно ответили на вопросы и провели бы расследования еще более детально.
Сотрудники ОМОНа сообщили, что это просто пьяный человек, после чего его бросили и уехали
– Там было доказано, подтверждено документами, что он был трезв. Но почему, как вам кажется, человек, который звонит в первый раз в "скорую", если я не ошибаюсь, говорит, что Роман в состоянии алкогольного опьянения?
– Дело в том, что сложилась такая ситуация, когда сотрудники ОМОНа привезли Романа Бондаренко в этот отдел внутренних дел, а сотрудникам оперативно-дежурной службы они сообщили, что это просто пьяный человек, находящийся в сильном алкогольном опьянении, после чего его элементарно бросили и уехали.
Поэтому сотрудник, который делал первый звонок в "скорую", это стандартная процедура, он вызвал "скорую" для осмотра гражданина, который находится в алкогольном опьянении. Поэтому он сказал, что Роман Бондаренко, именно о нем шла речь в этом разговоре, находится в состоянии алкогольного опьянения.
Уже дальше, когда сотрудники поняли, что дело не в алкогольном опьянении, что он просто находится в тяжелом состоянии, начали звонить повторно: было еще два вызова в скорую помощь, где говорилось уже о необходимости экстренного прибытия, о том, что человек теряет сознание и ему нужна медицинская помощь. И в одном из этих разговоров мы слышим сотрудника милиции, который говорит: "Нет алкогольного опьянения, запаха алкоголя совсем нет".
– А у вас есть ответ на очень простой вопрос: кто убил Романа?
– Я повторюсь, что достоверно на этот вопрос может ответить только следствие, причем именно в рамках возбужденного уголовного дела. Потому что инструментарий уголовного преследования в рамках уголовного дела позволяет более точно ответить на ряд вопросов. Провести тот же следственный эксперимент возможно только в условиях расследования уголовного дела, не в рамках доследственной проверки, которая Генеральной прокуратурой проводится на данный момент.
В рамках доследственной проверки можно говорить полную ерунду, околесицу и не понести за это ответственности
– Вы же знаете этих людей, ваших уже бывших сослуживцев, которые знают на самом деле причины смерти Романа. Рассчитываете ли вы, что когда-нибудь кто-нибудь из них действительно начнет говорить?
– Безусловно, начнут говорить, но, опять же, после возбуждения уголовного дела. Понимаете, в чем проблема: на стадии доследственной проверки человек, у которого принимают объяснения, даже не предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. В то время как при расследовании уголовного дела допрашиваемый в статусе свидетеля предупреждается о такой ответственности. Поэтому ни для кого не будет секретом, что в рамках доследственной проверки можно говорить полную ерунду, околесицу и не понести за это ответственности.
– Вы сейчас скорее о процессуальном, а я скорее о том, что дежурный, например, который в тот день дежурил, точно знает все подробности произошедшего, выйдет к СМИ или запишет видеообращение в соцсетях, скажет: да, я знаю, происходило так и так. Возможно ли такое?
– Сложный вопрос в теперешних реалиях в Беларуси, потому что нужно иметь определенную смелость для того, чтобы сделать этот поступок, потому что за ним неминуемо последует расправа со стороны государства.