"Защита сработала блестяще". Авиационный эксперт Вадим Лукашевич – о приговоре по делу MH17 и о том, что будет дальше

Суд в Гааге приговорил к пожизненному заключению двоих россиян, Игоря Гиркина (Стрелкова) и Сергея Дубинского, и одного украинца – Леонида Харченко. Их признали виновными в крушении "Боинга" MH17 над Донбассом в 2014 году и убийстве 298 человек. Четвертый обвиняемый, подполковник запаса ВДВ Олег Пулатов, не был признан виновным в использовании "Бука".

Работа следственной группы продолжается, и возможен еще один процесс по делу МН17, считает российский авиационный эксперт Вадим Лукашевич, все это время пристально следивший за всеми расследованиями, а потом и судебными разбирательствами. Вадим Лукашевич обращает внимание на тот факт, что суд четко сказал, что Россия контролировала "ДНР" и все события в ней. Это первое международно признанное судебно-правовое решение по военным событиям в Украине, которые начались в феврале 2014 года.

Подробнее о приговоре, а также о том, будут ли новые подозреваемые в деле, Вадим Лукашевич рассказал в эфире Настоящего Времени.

Авиационнй эксперт Вадим Лукашевич – о приговоре по делу MH17 и о том, что будет дальше

– Что-то для вас в сегодняшнем решении стало неожиданным?

– Я, честно говоря, думал, что осуждены будут все четверо. Но было понятно, что, скорее всего, они получат разные наказания, потому что у них разный функционал участия в этом преступлении. Как видим, Олег Пулатов вообще оправдан по обоим пунктам обвинения, а каждому из них было предъявлено два пункта. Первый – это уничтожение самолета, а второй – 298 убийств людей на его борту.

Тем не менее получилось так, что непосредственные участники и соучастники – это Леонид Харченко и Сергей Дубинский – получили пожизненное, а Игорь Гиркин, как было сказано в суде, не является классическим соучастником, он опосредованно функциональный исполнитель. Но тем не менее он тоже получил пожизненное. А Олег Пулатов оправдан.

Олег Пулатов – единственный, кто имел защиту. Защита формально защищала Пулатова, но фактически она пыталась опротестовать обвинение против всех четырех. И, в общем-то, защита сработала блестяще, потому что ей удалось не только более чем в два раза удлинить процесс, но по факту их подзащитный полностью оправдан.

– А вы понимаете почему? Пошел на какую-то сделку со следствием, давал показания или действительно просто не нашлось у суда достаточно доказательств того, что он является непосредственным соучастником?

– Он как раз не является, по заключению суда, непосредственным соучастником. Понятно, что он участвовал в этом деле, и суд сказал, что он был координатором. Но он не сопровождал этот "Бук", он не был на месте запуска, он не участвовал в его вывозе – он знал о "Буке". Поэтому суд и сказал, что его показания неправдоподобны, то есть как бы это опротестовал.

Но мы же имеем дело с беспристрастным объективным судом – это еще один показатель, какой должен быть суд. Во главу угла поставлена презумпция невиновности, и виновность, непосредственное участие нужно было доказать. Соответственно, суд счел обвинения и доказательства, которые были представлены именно по Олегу Пулатову, несущественными или не столь значимыми, как это представляло себе обвинение. Потому что он встречал "Бук" в Снежном у "Фуршета", они даже с Харченко встречались, разговаривали. Но о чем разговаривали – суд не знает. И, соответственно, там, где возникают сомнения, отсутствие доказательств. Мы с вами знаем, мы уверены, мы так думаем. А у суда очень четко: доказательств нет, значит, все трактуется в пользу обвиняемого.

– Вадим, а после сегодняшнего вердикта остались ли у вас вопросы, ответы на которые вы не получили?

– В общем-то, суд их показал сам. Не установлено, кто входил в экипаж "Бука", кто этот экипаж формировал, какие у этого экипажа были полномочия, кто отдавал приказ на применение оружия, кто вообще организовывал доставку "Бука" в Россию.

Сразу после трагедии началось это расследование. За пять лет из этого расследования выделены дела этих четырех обвиняемых, и они ушли в суд. А следствие продолжило работу и как раз сосредоточилось на том, о чем мы говорим, – на непосредственных участниках всей военной вертикали. И до конца этого года мы должны узнать, будет ли следующий процесс. Потому что уже сказано, что до конца года будет некое заявление международной объединенной следственной группы по продолжающемуся расследованию.

– Ваш прогноз: увидим мы новых подозреваемых?

– Я не знаю. Я бы хотел. Понятно, что мы настроены на то, чтобы узнать правду до конца. И мы знаем, что в последние год-два следствие постоянно обращалось к очевидцам, к жителям Курска, к военнослужащим 53-й зенитной бригады. Я уверен, они знают все фамилии, они знают, кто что сделал, кто чего. Но для того чтобы выходить в суд объективный, состязательный, дуэльный, там, где адвокаты представляют контраргументы, нужны железобетонные факты, юридически правильные, выверенные, которые выдержат проверку в суде. И по Пулатову мы это увидели.

Любая недоказанность, двусмысленность, неопределенность трактуется в пользу обвиняемых. Это не российский суд: если тебя обвинили, ты стопроцентно виновен – это уже без вопросов. Здесь как раз таки правильный суд. Поэтому если у обвинения будут такие доказательства, которые можно представить в суд и которые могут выдержать проверку судом, значит, эти обвинения будут.

По большому счету работа следственной группы продолжается, и она должна либо закончиться, но об этом пока ничего не известно, либо вылиться в какие-то документы, которые будут переданы в суд. Поэтому это может быть и в конце этого года, в следующем году. Но будем ждать и надеяться.

– Вадим, а с учетом того, что приговоры-то вынесены, но никто не арестован, не задержан, вам вообще кажется важным сегодняшний приговор?

– Вообще, судьба этих троих обвиняемых, которые уже осуждены, с моей точки зрения, уже не особо всех волнует, потому что здесь важен прецедент. Мы получили первое международно признанное судебно-правовое решение по событиям в Украине, по войне, которая началась в феврале 2014 года. И это существенно упростит следующие процедуры, допустим, в Европейском суде по правам человека, где Россия отбивается на том основании, что, допустим, она не контролировала ситуацию в "ДНР", поэтому она не может за нее отвечать. И сегодня суд четко сказал, что Россия контролировала "ДНР" и все события в ней.

– Мне кажется, это впервые такое международное решение.

– То есть это судебный прецедент, на который все последующие процессы уже будут опираться.

– А еще интересно, сразу же после того, как был сбит "Боинг", и после потом долгое время Россия озвучивала очень различные версии случившегося...

– Я отвечу на ваш вопрос, экономя ваше время. Рассмотрены все версии, все альтернативные, все фейковые, все конспирологические. И все эти версии отвергнуты аргументированно. Суд был очень долгим, очень сложным. Но сейчас будет очень тяжело обвинить его в какой-то ангажированности, русофобии, предвзятости и так далее. Вот в этом значение этого суда.

– Вы же одну из версий подробно разбирали: о том, что "Боинг" сбил "Бук", но украинский, из села Зарощинское, а не Снежное, как утверждает следствие. Концерн "Алмаз-Антей" тогда представил целый доклад. И вы подробно как раз этот доклад разбирали. Можете тем, кто не читал, не помнит, не слышит, не знает, коротко рассказать главные ваши выводы?

– По концерну "Алмаз-Антей" сейчас очень важно мнение суда, приговор. То есть эксперты, которые "Алмаз-Антей", все это дело, затевали, безусловно, компетентны. Но концерну "Алмаз-Антей" верить нельзя – это решение суда. Потому что, во-первых, это государственный концерн, он принадлежит России, а России в деле MH17 вообще ни во что, ни в одно слово, запятую верить нельзя, с одной стороны.

С другой стороны, концерн сам по себе заинтересован в возложении вины на Украину, потому что он попал под санкции именно за сбитие этого "Боинга". При том, что сказано, что все аргументы, какие выдвигал концерн, – расчеты, выкладки и так далее – экспертами Национальной аэрокосмической лаборатории Нидерландов отвергнуты. В этом плане суд подтвердил, что позиция "Алмаз-Антея" и, в общем-то, еще там целый ряд экспертиз, которые привлекала защита, они несостоятельны.

Что еще важно: суд признал, что все видео, все прослушки радиоперехватов подлинные, там нет следов монтажа. Это не просто решение по вот этому делу – это некие краеугольные камни в будущие процессы, в частности, в тот, который будет идти в ЕСПЧ или, допустим, рассмотрение жалобы Украины в совете Международной организации гражданской авиации ИКАО. То есть это хороший фундамент для пути дальше.

Что известно о версиях и возможных причастных к крушению "Боинга" MH17

Михаил Подоляк: "Сроков давности для военных преступников не существует"

Советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк поясняет, почему важно решение суда в Гааге по делу о крушении "Боинга".

– Это решение показывает, что сроков давности для военных преступников не существует. Это первое, это очень важный аспект.

Оно четко обозначает абсолютно консолидированную позицию западных стран, то есть демократической части мира, в том, что все всегда будет юридически до конца доведено. Это очень важно для России осознать, потому что в России же судебной системы как таковой нет, и поэтому они считают, что через какое-то время можно как-то спокойно, извините меня, петлять от любой претензии.

Наконец, третье: произошло соответствующее обнуление всех этих легендарных мифов, которые строила в течение длительного времени российская пропаганда, пытаясь доказать, что зеленых человечков в Крыму не было, обстрела MH17 тоже не было и так далее. Вот это все рухнуло в одночасье.

И, конечно же, как итоговый штрих – это безусловное определение, что за военные преступления пожизненный срок как минимум. И тут вступает в действие для нас очень важный принципиальный вопрос – Россия должна обязательно проиграть, иначе приговоры подобного толка не будут никогда исполнены.

Полное интервью смотрите на видео:

"Сроков давности для военных преступников не существует". Михаил Подоляк – о том, почему важно решение суда по делу MH-17