Минские соглашения как инструмент лишения Украины суверенитета. Зачем депутаты просят Путина поставлять оружие на Донбасс

"Единая Россия" обратилась к руководству страны с просьбой начать поставки военной продукции для так называемых "ДНР" и "ЛНР". Глава фракции в Госдуме Владимир Васильев считает, что Украину "накачивают ракетными комплексами, гранатометами, другими боеприпасами", "там же появляются и инструкторы, которые обучают использованию этих систем".

Сергей Гармаш, журналист и переговорщик в Трехсторонней контактной группе, рассказал Настоящему Времени, зачем, по его мнению, представители "Единой России" обратились к Путину с такой просьбой и какая цель у Кремля в сложившейся ситуации.

Сергей Гармаш – о том, зачем "Единая Россия" просит Путина поставлять оружие на Донбасс

– Я думаю, что это политические заявления, поскольку пока так называемые республики не признаны, Российская Федерация не может официально поставлять туда вооружение. Поэтому мне кажется, это из области нагнетания ситуации. Тем более что Россия и так поставляет туда вооружение без всяких обращений Госдумы, для этого не нужны какие-то официальные обращения.

– Но при этом же КПРФ условно просит – даже еще в повестке дня Госдумы не стоит, но тем не менее – признать независимость этих организаций. Вы в своем посте на фейсбуке пишете, что на это Кремль решится в последний момент. Объясните почему.

– Сегодня было заседание Трехсторонней контактной группы, на нем задали вопрос об этом проекте постановления Госдумы представителю Российской Федерации Грызлову. Он сказал, что это даже не заявление фракции, не позиция фракции КПРФ, а позиция 11 депутатов. И, скорее всего, оно будет рассмотрено и, возможно, даже принято, я считаю. Но признавать или не признавать кого-то может только президент Российской Федерации своим указом. Для этого ему, опять же, не нужны обращения Государственной Думы или какие-то ее заявления.

Я думаю, что Путин не пойдет на удовлетворение этого обращения, даже если Госдума проголосует за такое обращение к нему, поскольку признание "ДНР" и "ЛНР" будет означать выход России из Минских соглашений и вообще утилизацию Минских соглашений. А Россия по-прежнему делает основную ставку на Минские соглашения как на инструмент лишения Украины фактически суверенитета и независимости. Потому что Россия все восемь лет конфликта заставляет Украину сесть за стол переговоров с Донецком и Луганском, что будет означать, что Украина признает конфликт гражданским, а не межгосударственным. Это снимет ответственность, естественно, с России – не может же конфликт длиться вечно. А Киеву в конце концов придется договориться с Донецком и Луганском. И тогда Киеву придется имплементировать регион, де-факто контролируемый Россией, с особым статусом в свое политическое пространство. После этого последует аккумуляция вокруг этих образований всех пророссийских сил Украины, которые сегодня распорошены, и через этот особый статус и эти политические силы пророссийские, уже организованные, Москва фактически сможет руководить всей Украиной.

– Руководя отдельным регионом, руководить целой страной?

– Через него, да, поскольку она сможет блокировать через ОРДЛО с особым статусом все важные решения внутри- и внешнеполитические.

Вот тогда уже Москве не нужно будет выдвигать ультиматумы НАТО о том, чтобы НАТО не принимало Украину, или не проводило свои учения на территории Украины, или не давало оружие Украине. Тогда вопрос НАТО вообще стоять не будет – его просто будут блокировать, скажем, пророссийская фракция в парламенте и регион ОРДЛО с особым статусом.

– И это цель России? И вы говорите, собственно, мы с того начали, что Путин до последнего не будет признавать, пока сохраняется возможность пойти по этому сценарию?

– Да, пока сохраняется возможность заставить Украину реализовать Минские соглашения на условиях Москвы – не так, как они написаны, а на условиях Москвы, то есть пойти на прямой диалог с Донецком и Луганском, – Путин будет сохранять Минские соглашения и не будет признавать "ДНР" и "ЛНР" независимыми республиками.

Он может пойти на это только в одном случае – если он увидит реальную угрозу потери контроля над ныне оккупированной территорией Донбасса. Вот тогда для того, чтобы законсервировать конфликт, создать длительную проблему Украине, он может пойти на их признание. Но тогда это будет означать, что он теряет такой инструмент подчинения себе Украины, как Минские соглашения, ему это невыгодно.

– А зачем тогда эти заявления КПРФ, эти заявления "Единой России"?

– Для того, чтобы признать "ДНР" и "ЛНР", Путину не нужны никакие обращения, он может сделать это своим указом, как он делал это в Абхазии и Южной Осетии, в Эритрее и в других, скажем так, непризнанных государствах.

Я думаю, что это политический шаг, с одной стороны, лидеров КПРФ, которые таким образом поднимают свои политические ставки и на слуху. С другой стороны, я думаю, что это один из шагов по давлению Москвы и на Украину, и на наших западных партнеров, потому что они тоже понимают последствия такого шага – то, что это похоронит Минские соглашения. Ведь Запад тоже постоянно говорит о том, что нужно выполнять Минские соглашения и альтернативы этому нет. Поэтому я думаю, что как раз это элемент политического и психологического давления на Запад в первую очередь и во вторую очередь на Киев.

– Вы пишете, что эта вся нынешняя эскалация и войска около 100 тысяч, группировка, которая, по данным и американской разведки, и британской, и украинской, собралась на границах с Украиной, что это вообще цель финальная Москвы – это посадить Киев за стол переговоров с Луганском и Донецком и выполнить Минские соглашения на московских условиях? Правильно ли я понимаю?

– Да, я абсолютно в этом уверен, поскольку тогда, еще раз повторяю, Москва решает для себя все проблемы: и с НАТО, и с Западом. Украина уже не входит в НАТО, Москва получает под свой контроль Украину, а дальше, если она получит такой плацдарм, я думаю, она будет двигаться в направлении и той же Прибалтики, уже ничего ее не будет сдерживать.

Поэтому я считаю, что, выдвигая невыполнимые требования, обозначая какие-то большие цели, на самом деле она хочет разменять с Западом, скажем так, угрозу большой войны на выполнение якобы незначительных для Запада Минских соглашений.