Один из лидеров партии "Белорусская христианская демократия" Павел Северинец был задержан еще до выборов президента Беларуси и находится в СИЗО уже больше полугода. Седьмого июня 2020 года его задержали после пикета по сбору подписей за выдвижение кандидатов в президенты. Несколько раз ему продлевали срок задержания, после чего предъявили обвинение по статье 293 УК Беларуси "Массовые беспорядки".
Северинец не в первый раз отбывает заключение по политическим статьям: международная организация Amnesty International трижды признавала его узником совести (в 2006, 2011 и 2020 годах).
Супруга Павла Северинца, Ольга, рассказала Настоящему Времени, в каких условиях сейчас сидит ее муж и кто опасен для белорусских властей.
– Вашего мужа, Павла, задержали еще в июне, до выборов, до массовых протестов, и удерживают за решеткой до сих пор. С чем связано такое долгое заключение? Ведь Павел не принимал активное участие в нынешней предвыборной кампании. Какую угрозу он вообще мог представлять для властей Беларуси?
– Таких известных людей, как Павел, [Сергей] Тихановский, [Николай] Статкевич, [Виктор] Бабарико и многих других, власть боится выпускать, как и боится посадить, проводить над ними суд. Потому что в любом случае, если их отпустят или если над ними проведут суд, это для власти будет опасно. Это вызовет большой резонанс в обществе. Есть люди, которые пойдут за этими людьми в любом случае, будут делать то, что они скажут. Поэтому власти не хотят выпускать Павла и просто как заложника его держат в СИЗО.
– То есть можно предположить, что Павел Северинец властями Беларуси расценивается как возможный лидер белорусских протестов?
– Знаете, сейчас любой человек может стать лидером. У Павла и у других известных людей скорее такая ситуация, что власть их боится так, по старинке. И, чтоб чего не вышло, они их держат в тюрьме. Потому что у каждого из этих людей есть большая поддержка в обществе. Для какой-то группы людей они, конечно, станут лидерами, если их выпустят.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Не было ни единого шанса ее остановить". Интервью швейцарского мужа белоруски, осужденной на родине на 2,5 года за сопротивление омоновцу– Ольга, как изменилась ваша жизнь за эти полгода? Как часто вы получаете письма от мужа?
– Как наша жизнь изменилась? Нельзя сказать, что это нормальная, обычная жизнь. Потому что мы постоянно находимся в таком состоянии ожидания. Очень тяжело, когда не знаешь, вернется твой муж завтра или через пять лет. Письма приходят раз в неделю, два раза в неделю, могут реже, могут чаще. Я не знаю, от чего это зависит. Последнее письмо было где-то неделю назад от него.
– Пишет ли он, например, об условиях содержания?
– Он старается не писать, потому что боится, что тогда не будут пропускать письма. Но мы знаем от адвоката и если собрать всю информацию по письмам, что он в двухместной камере, которая находится между карцером и камерой с ковидными больными. Что их выводят на прогулку, что более-менее нормальные условия в камере, но там какие-то комары были, видно, что она сырая. В остальном, слава богу, все нормально. Они могут там читать, хоть вчера полное издание Библии для него не приняли почему-то. У Колесниковой забрали книги. Может, это какая-то новая у них программа – не давать образовываться людям, читать. В остальном как в тюрьме, конечно, но лучше, чем было на Окрестина.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Когда нас задерживали, силовики сказали, что мы, пресса, мешаем им работать". Рассказ брестского журналиста, которому дали 15 суток ареста– Ольга, сейчас в Беларуси более 150 политзаключенных. Ежедневно задерживают, судят людей. Через репрессии прошли 30 тысяч человек. В этом конвейере не кажется ли вам, что о судьбе давних борцов с режимом, как, например, о вашем муже, говорится недостаточно?
– Может быть, иногда я и думаю об этом, но, мне кажется, среди 150-160 человек каждому понемножку достается информации. И постоянно быть в топе при таком количестве репрессий – это очень тяжело. Я сама по солидарности белорусов не вижу, что про Пашу забыли. Наоборот, мне кажется, такой поддержки нашей семье и Павлу еще не было.
– Почему, как вы считаете, белорусские власти не стесняются оказывать такое давление на церковь, на священников?
– Потому что они уже ничего не стесняются. Для них нет в прямом смысле ничего святого.
– Как вы считаете, могут ли расценивать те, кто сейчас у власти в Беларуси, священников и церковь как опасность для себя?
– Так они уже, по-моему, так и расценивают. Нашего митрополита католического, Тадеуша Кондрусевича, выслали из Беларуси, не дают ему вернуться, не пропускают через границу, потому что он якобы получал какие-то указания и тут занимался революцией. Это абсолютный абсурд, и тут просто нет слов у людей, как это комментировать.