Опубликованное открытое письмо священников Русской православной церкви в защиту заключенных по "московскому делу" вызвало негативную реакцию у представителей официальных органов РПЦ. Зампредседателя синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе назвал обращение "политическим заявлением", директор правозащитного центра Всемирного Русского народного Собора Роман Силантьев также сослался на "сильную политизированность" заявления священников.
Под письмом в защиту заключенных по "московскому делу" подписались более ста священников.
Один из подписантов, иеромонах Феодорит (Сеньчуков), клирик Могилев-Подольской епархии УПЦ (МП) рассказал Настоящему Времени, почему он поддержал обращение, ожидает ли он, что церковное начальство будет создавать проблемы священникам, и почему он не считает письмо политической акцией.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Иеромонах о поддержке заключенных по "московскому делу"
— Раньше священнослужители не писали открытых писем. Почему именно сейчас вы это сделали?
— Священники не писали открытых писем, потому что не было запроса на их написание. Сейчас время такое, что нам надо объединиться. Если раньше шел разговор о защите какого-то конкретного человека – и священники обращались, у нас есть тюремное служение, у нас есть дела милосердия, – то сейчас, поскольку это дело имеет общественную значимость, оно широко известно всем, то церковь проявляет себя как церковь, по заветам господа нашего Иисуса Христа. "Милости хочу, а не жертвы". Церковь просит от властей то, что она должна делать, она печалуется об осужденных.
— Как вы думаете, власти России вас услышат?
— Мы надеемся. Было бы нелепо обращаться, если ты считаешь, что они тебя не услышат.
— Заместитель председателя синодального отдела по взаимоотношениям РПЦ с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе сказал, что ваше письмо похоже на политическое заявление, а это то же самое, что бороться с властью. Вы согласны с этим? Вы боретесь с властью?
— Во-первых, я не согласен с самой такой трактовкой. Во-вторых, уже есть официальное заявление отдела, а не частное мнение Вахтанга Кипшидзе, оно опубликовано, где есть поручение правозащитному центру Русского народного Собора разобраться и при необходимости оказать правовую помощь. Там нет ни слова, что это какая-то политическая акция, акция по борьбе с властью.
В первом пункте сказано, что это именно печалование, второй пункт говорит о том, что священникам это не очень известно, надо разбираться, а третий как раз предполагает меры по этому разбирательству, о включении правозащитного центра Русского народного Собора.
— А правозащитники кому нужны будут? Священникам?
— Я думаю, что священникам правозащитники в данном случае не потребуются. Если вдруг такое случится – я думаю, церковь нас не оставит.
— Как вы думаете, у священников, подписавших это письмо, могут быть проблемы в дальнейшем?
— Тут сложно. Естественно, мы надеемся на мудрость нашего священноначалия. А конкретно у кого какая может быть проблема – невозможно предугадать. У каждого есть свой правящий архиерей, у каждого есть начальство по благочинию. Каждый, в конце концов, живет в тех условиях, в которых он живет, – естественно, могут быть какие-то проблемы, независимо от того, священник он или не священник.
— Под письмом нет подписи ни одного епископа. Почему?
— Не пришло время.
— Чтобы епископы подписывались?
— Опыт показывает, что на любые действия епископы раскачиваются дольше. Епископ облечен властью, у него просто другое служение. Я думаю, многие епископы поддерживают, и думаю, что подпишут. Безусловно, в церкви есть разные мнения, есть люди, которые с этим письмом не согласны.
Но вы обратите внимание – письмо подписали люди совершенно разных политических убеждений и совершенно разных взглядов. Как сейчас модно говорить, "либеральные", относящиеся к власти негативно, а есть люди, которые стоят на очень провластных позициях. Всех нас объединяет одно: желание милосердия.
— А что говорят люди из церкви, несогласные с этим письмом?
— Ну вот Вахтанг Кипшидзе считает, что это политическая акция. Есть и другие люди, которые считают, что это политическая акция, хотя это не так – это акция милосердия.