Российский военный самолет Ил-20 с 15 людьми на борту был сбит в ночь на 18 сентября на востоке Средиземного моря недалеко от берегов Сирии. В Минобороны РФ подтвердили, что российский самолет сбили ПВО Сирии. Но вину возложили на Израиль. Президент России Путин назвал крушение "цепью трагических обстоятельств".
Позже днем премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху выразил Путину соболезнования. Он возложил ответственность за уничтожение российского самолета Ил-20 на власти Сирии и пообещал Путину предоставить "всю необходимую информацию" для расследования инцидента, пишет Reuters.
Как отреагировала израильская сторона на резкие заявления из Москвы и как эти обвинения повлияют на дальнейшее развитие российско-израильских отношений, Настоящему Времени рассказал политолог Ариэль Бульштейн.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
В чем суть конфликта между Израилем и Сирией – объясняет политолог Ариэль Бульштейн
"Израиль очертил красные линии и никому не позволит их переходить"
– Обвинить третью сторону в ситуации, когда сирийские ПВО сбивают российский самолет, – это нужно действительно обладать большим воображением.
– Каким образом эти обвинения повлияют на дальнейшее развитие российско-израильских отношений?
– Сегодня израильская сторона немедля, тут же, выявила все обстоятельства этого инцидента: сообщила о том, что израильских самолетов во время пуска ракеты вообще там уже не было – они были над Израилем; сообщила о том, что когда, наоборот, израильские самолеты находились над сирийской территорией, там не было российского самолета.
Все эти слова о том, что якобы израильские ВВС прикрываются российским самолетом, конечно, ничего общего с действительностью не имели.
После всего этого, я предполагаю, что точные данные уже были переданы российской стороне. И все, наверное, дальше вернется на круги своя: то есть координация между военными израильскими и российскими продолжится.
До сих пор в течение последних лет мы наблюдали ситуацию, когда Россия, радуясь тому или нет, но уважает израильские стратегические интересы и понимает, почему именно Израиль вынужден действовать над сирийской территорией.
Кстати, пару слов именно об этом. Израиль время от времени совершает те или иные налеты на определенные цели в Сирии не потому, что нам нечем больше заняться. А потому, что там, в этих точках, происходит деятельность, которая затрагивает непосредственно израильскую безопасность. У Израиля нет своей позиции относительно того, кто должен править Сирией, и мы не вмешиваемся в сирийский гражданский конфликт, в гражданскую войну.
Но несколько лет назад Израиль очертил красные линии, которые мы никому не позволим переходить. Одна из этих красных линий такая: пользуясь сирийским конфликтом, Иран доставляет сверхточное оружие, стратегически новое оружие Хезболле. Израиль с этими попытками [Ирана], пользуясь дымовой завесой войны в Сирии оснастить Хезболлу стратегическим оружием, которое поставило бы нашу безопасность под угрозу, Израиль с этим не соглашался, не соглашается и, поверьте мне, не согласится.
Поэтому когда выявляется, что на определенной части сирийской территории находятся те или иные – обычно это ракеты, но иногда другие виды вооружения, которые Иран пытается доставить Хезболле, – Израиль, естественно, вынужден вмешаться.
Именно это произошло прошлой ночью.
Россия хорошо знает, что только подобного рода вещи заставляют Израиль вмешиваться, а не какие-то внутрисирийские разборки.
Поэтому я вынужден сказать, что для сирийского и для российского руководства есть только один эффективный способ предотвратить израильское вмешательство – пресечь все попытки Ирана воспользоваться сирийской войной.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: В Минобороны РФ подтвердили, что российский самолет сбили ПВО Сирии. Но вину возложили на Израиль"Выводы не будут носить характер взаимных обвинений"
Какие претензии у России к ЦАХАЛу [пресс-служба Армии обороны Израиля] и как теперь она будет сотрудничать с сирийскими военными, которые стреляли по воздушным целям над Латакией, в эфире "Вечера Тимура Олевского" рассказал генерал-майора запаса Павел Золотарев.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Павел Золотарев о сбитом в Сирии Ил-20: "Выводы не будут носить характер взаимных обвинений"
– Впервые столкнулись, наверное, с беспрецедентным вариантом. Я не помню, чтобы в истории аналогичные ситуации возникали. На территории одного государства – в данном случае Сирии – столкнулись интересы, в чем-то совпадающие, в чем-то не совпадающие, западных стран во главе с США, Россией, Израилем, Ираном. По-крупному так. И все эти страны стремятся между собой каким-то образом договориться с тем, чтобы свести не совпадающие интересы к минимальным отрицательным последствиям.
В данном случае основные претензии к израильской стороне заключаются в том, что они слишком малое время отвели на предупреждение. С одной стороны, их можно понять, они боятся, что информация о предстоящем ударе будет доведена до сирийской стороны, и они смогут свести эффективность этих ударов до минимума. С другой стороны, не совсем, конечно, корректно действовали израильские летчики, хотя, может быть, они не знали, что за самолет идет на посадку. Но они использовали этот прием – прикрыть этим самолетом. Сам этот прием не нов.
– Не очень понятно, о каком времени идет речь для принятия решения в воздухе. Сейчас Израиль говорит, что российский самолет был сбит, когда израильские истребители уже находились на израильской территории. Звучит это так, как будто Израиль уже давно улетел, а сирийцы только выстрелили. А в реальности речь идет о чем – о минутах, о секундах, о каком времени?
– Я думаю, что здесь речь должна идти о другом. Если получено предупреждение о том, что будет такое нападение и невозможно предотвратить необходимость посадки нашего самолета (он находится в воздухе, и тут нет возможности куда-то уйти на запасной аэродром), он должен здесь сесть, значит, израильская сторона предупреждается, что воздушное пространство в этой зоне будет под наблюдением средств ПВО полностью – и российских, и сирийских. И все, кто там будет мешать, все будут сбиваться. Вот один из вариантов взаимодействия. Поэтому требуется заранее, конечно, оповещать в подобных случаях.
Ну и, наверное, израильскую сторону тоже есть смысл в таких вариантах оповещать, что здесь могут находиться наши российские самолеты, имейте в виду, к чему это может привести. То есть это вопросы конкретного взаимодействия структур военного управления тех государств, которые действуют сейчас на территории Сирии. И я думаю, соответствующие выводы будут извлечены как политическим руководством, так и, соответственно, органами военного управления.
– Когда говорят "сирийские ПВО сбили", имеется в виду, что кнопку нажимают тоже сирийские военные или там есть российские консультанты? И какого качества оборудование у них?
– Я думаю, что пальцы у них работают достаточно, чтобы самим нажимать на кнопки той техники, которая находится в их распоряжении.
– Почему тогда так вышло? Я хочу уточнить техническую сторону вопроса, потому что, как мне кажется, должна быть у российских самолетов и у сирийских ВВС в этой ситуации единая система оповещения "свой-чужой".
– Я не уверен, что она должна быть единая, не так проста эта задача. Поэтому это все-таки вопросы чисто взаимодействия организационного, а не технического.
– Когда будут разбирать последствия того, что произошло, я думаю, какие-то выводы будут российские военные делать и в отношении взаимодействия с Израилем, и в отношении взаимодействия с Сирией. Как вы думаете, какие выводы будут?
– Я думаю, что, во-первых, эти выводы не будут носить характер взаимных обвинений, а прежде всего будут нацелены на поиск вариантов взаимодействия, которые бы исключали подобного рода инциденты. Конкретные или практические шаги.
– То есть не будет военного обострения? Это будет попытка найти такой компромисс, который бы помог российским военным избежать потери, я правильно понимаю?
– Уверен. Более того, если бы аналогичная ситуация была применительна к ситуации применения авиации американской, мне кажется, что здесь бы подобный инцидент не возник бы.
– Почему?
– Потому что, по-моему, налажен такой уровень взаимодействия, который бы позволил на более раннем этапе оповестить российскую сторону и избежать подобной ситуации.
– Кстати, как вы думаете, как российские военные относятся к ситуации, в которой они находятся: когда Израиль наносит удары по Сирии, то есть по союзнику России, и при этом отказываться от этих планов не будет, объясняя их необходимостью защищать свое государство, свои интересы? Это будет продолжаться?
– Я думаю, конечно, несмотря на то, что клубок противоречий достаточно серьезный в регионе, до российских военных руководство доводит всю политическую обстановку.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Какие группировки и войска чьих стран контролируют Сирию
Две недели назад журналист Настоящего Времени Ксения Соколянская взяла интервью у министра обороны Израиля Авигдора Либермана. Они, в том числе, поговорили и о ситуации в Сирии. Вот фрагмент этого интервью.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Министр обороны Израиля Либерман – о ситуации в Сирии
– В данном случае во многом российские интересы и наши совпадают: стабильность Сирии, отсутствие иранского военного присутствия. Будут ли там строить многоэтажные дома или будут там заниматься сельским хозяйством – это нас меньше волнует.
Вы знаете, там уже 600 тысяч убитых, миллионы раненых и семь миллионов беженцев и перемещенных лиц.
Мы не страдаем комплексом величия. Мы понимаем, что мы – маленькая страна. Мы не мировая держава, мы не собираемся решать проблемы всего мира. Есть ООН, есть Совет Безопасности, есть Лига арабских государств, есть Евросоюз, НАТО – пускай они решают проблемы по всему миру. Единственное, чего мы хотим добиться, – чтобы нас оставили в покое и чтобы мы могли спокойно, мирно созидать, производить тут то, что мы можем. Я имею в виду наши IT, ICT, заниматься развитием науки. Но, к сожалению, нам никто не хочет позволить это делать спокойно, без угроз, без провокаций.
Поэтому да, наверное, цена этой стабильности будет достаточно высокая, но это отнюдь не наша проблема.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Министр обороны Израиля – об отношениях с Россией, Трампом, Ираном и решении палестинского вопроса. Большое интервью