Четыре года назад на востоке Украины, по данным украинской Генпрокуратуры, российские войска вплотную расстреляли колонну украинской армии при выходе по обещанному "зеленому коридору". "Иловайский котел" тогда, только по официальным данным, унес жизни 366 украинских военных, еще 400 были ранены, 158 пропали без вести и около 300 попали в плен.
Оператор Настоящего Времени Иван Любиш-Кирдей в тот день оказался в начале колонны, попавшей под шквальный огонь. Он видел, как украинские танки поворачивали в поле, чтобы принять бой, и рассказал, как он вспоминает те дни и часы под Иловайском.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Оператор Настоящего Времени вспоминает "иловайский котел" четыре года спустя
— Мы знали, что мы в окружении, мы знали, что у нас ситуация сложная. Но паники как таковой не было, люди, солдаты доверяли своим командирам, отлично воевали.
— Скажи, когда началось отступление, когда вы поняли, что условия перемирия и выхода из котла будут нарушены?
— Это первые секунды, когда колонна выехала в многополье и на нас посыпались мины – тогда мы поняли, что договоренности о перемирии, о "зеленом коридоре" не существуют как таковые вообще. Буквально пять секунд, как мы выехали за черту села, – и все, и тогда мы поняли, что мы в засаде.
— Вокруг погибали люди?
— Вокруг погибали люди. Я видел, как был подбит танк. Вооруженные силы Украины, техника, которая шла в колонне, свернули в поля и приняли бой. А мы на нашей машине поехали дальше, мы решили прорываться. Мы – это Максим Левин, Маркиян Лысейко, Георгий Тихий и я. У нас была машина, и нам удалось уйти от бомбежки.
— Скажи, пожалуйста, потом очень долго самые разные версии того, что произошло, фигурировали в рассказах, отчетах, докладных и даже во время судебных разбирательств: кто начал, из-за кого случился [котел], кто нарушил приказ и прочее-прочее. Ты вообще следил за ходом разбирательств, для тебя это имело какое-то значение?
— Для меня это имеет значение, но я, к сожалению, не следил за этим. Во-первых, это больно мне, если честно, во-вторых, на то есть специальные органы, и я не посвящен целиком во всю информацию, которой я должен был оперировать, чтобы делать какие-то выводы свои. Но я думаю, что было много факторов этой трагедии. Во-первых, у нас не было армии, она уничтожалась на протяжении десятилетий. Во-вторых, это, может быть, неопытные командиры. Много факторов. А решающий – это вооруженные силы России, которые были в Украине, которые, собственно, и стреляли по украинским военным, по "зеленому коридору".
— Ты сказал, что тебе больно. Ты можешь описать причину этой боли?
— Когда ты видишь, что умирают твои друзья, погибают люди вообще, люди в принципе погибают на твоих глазах – как-то это не очень радостно. И тем более в таком количестве. Это очень тяжело. И, собственно, когда по тебе стреляют, расстреливают тебя – это тоже воспоминания, которые долго будут жить в сердце, в голове. Это больно.