"Визуальная антропология" звучит, как название предмета в университете. Какое именно она имеет отношение к кино, на первый взгляд не совсем очевидно. Сама антропология изучает человека, его развитие в контексте природы и общества и с разных сторон анализирует человеческий опыт. Но с ходу объяснить, что же такое визуальная антропология – затруднительно. Поэтому и не существует точной формулы, которая могла бы определить, какие именно фильмы можно объединить под этим термином.
Но все же выделить основную драматургию того, как визуальная антропология относится к кино, возможно. Этнографический материал – это не единственное, что визуальная антропология может нам предложить. Но все же он не может беспристрастно транслировать хронику жизни народов. Это выяснили и сами ученые. Антропология в современном виде существует именно благодаря осознанию присутствия руки и глаза исследователя. Поэтому когда мы говорим о визуальной антропологии и кино, героем становится камера и ее отношение с визуальным. Важно не то, что именно показывает нам камера, а то как она это делает. Но и сам материал ширится и включает в себя теперь не только людей и их жизнь.
Попробуем посмотреть на это специфическое обращение с материалом и на драматургию визуальности на примере трёх кинокартин: о Чечне, Бразилии и Китае.
"Приходи свободным", реж. Ксения Охапкина
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Приходи свободным: визуальная антропология жизни чеченского поселка
“Приходи свободным” – фильм, который Ксения Охапкина снимала в чеченском высокогорье на протяжении года. Год в традиционных культурах – это, как известно, цикл. Визуальной цикличностью фильм и открывается – в свете костров мелькают тени, сменяя друг друга в круговом движении ритуального танца. Обряды похорон сменяются обрядами жертвоприношения, жертвоприношения – свадьбой.
В своем интервью Ксения Охапкина признается, что надеялась получить финансирование из России, но не удалось. Ей как автору стало важно высказаться о самостоятельности культуры, которая воспринимается на территории России в шаблонном милитаризированном образе врага. Потому и визуальность тут пытается уйти от взгляда с человеческой позиции: за счет нестатичности в сцене ритуального танца, когда камера становится самим вращением, или за счет очень крупных планов на уровне сырой земли в сцене, где мужчина копает могилу, и камера становится землей. Культура укореняется в ритуальности, а основательность ее самобытности представляет на экране замкнутость круга.
Смотрите фильм 9 июля в 23:00 мск.
"Бразильская мечта", реж. Марсело Педрозо
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Бразильская мечта: авангардная сатира на тему Бразилии в XXI веке
Совсем иначе визуальное реализуется в картине “Бразильская мечта”. Здесь образы складываются в абсолютизированном взгляде, и потому картина так сильно походит одновременно и на рекламный видеоролик, и на вагнеровскую эпопею. Визуальное идеализируется и даже фетишизируется. Документальное бесповоротно предали, все сцены выстроены с рекламной четкостью в гиперболизированном виде.
Актеры наносят грим, принимая образы исторических героев "белой" Европы, а работники сахарных плантаций надевают костюмы, похожие на скафандры космонавтов, как только технический прогресс заменяет мачете уборочной машиной. Все последние сцены залиты светом: фетишизация технического прогресса транслируется в торжестве машинерии, он принес свет совсем не в переносном смысле. А солнце этого прогресса и вовсе испепеляет людей.
Смотрите фильм 25 июля в 23:00 мск.
"Железная министерия", реж. Джи Пи Снядецки
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Железная министерия: мистическое путешествие внутри огромной дышащей машины — поезда
Еще один фильм – работа медиа-антрополога Джи Пи Снядецки, снятая в гарвардской экспериментальной лаборатории Sensory Ethnography Lab. В этой же лаборатории в 2012 году был сделан известный экспериментальный "Левиафан" – лента о рыболовном судне, частично снятая на камеру GoPro, для того времени довольно непривычный способ документального фиксирования.
"Железная министерия" – фильм о китайской железной дороге – тоже принимает весьма радикальные, с антропологической точки зрения, формы визуальности. Мусор, печень, подвешенная на крюках, пассажиры и их вещи – все здесь в одинаковой мере и на одном уровне составляет единый мир – потроха железного зверя.
Материал для фильма снимался в течение трех лет в самых разнообразных поездах Китая, но время здесь очень вещественно. От начала до конца мы осознаем материальную реальность железного тела. К концу мы даже наблюдаем, как этот "железный дракон" осматривается: камера смотрит с хвоста поезда и поворачивается вверх, к небу. Реальность его тела разнообразна и контрастна. Мы видим все разнообразие пространственного сосуществования: в самых нищенских вагонах люди спят на картонках, в тамбурах и даже скрючившись, сидя в туалетных комнатах, тогда как бизнес-класс поезда поражает пустотой и безликостью глянца.
Смотрите фильм 7 августа в 22:00 мск.