Вечером 29 мая Служба безопасности Украины и киевская полиция сообщили, что в Киеве был застрелен российский журналист Аркадий Бабченко, который был вынужден уехать из страны из-за своих оппозиционных взглядов и работал на крымскотатарском телеканале ATR. Менее чем через сутки стало известно, что Бабченко жив, а его "убийство" было инсценировкой украинских спецслужб. Те утверждали, что благодаря ей они смогли раскрыть планировавшееся преступление против самого Бабченко и еще нескольких человек.
Бабченко извинился перед коллегами за введение их в заблуждение. Но многие журналисты, в том числе "Репортеры без границ" и Комитет защиты журналистов (CPJ) посчитали неэтичными как его собственные действия, так и действия украинских спецслужб.
Как оценивает действия Бабченко и спецслужб коллега Бабченко по "Новой газете", репортер Павел Каныгин?
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Эйфория прошла, вопрос остался": коллега и друг Бабченко — о его участии в операции спецслужб
— Много дискуссий происходит вокруг того, правильно ли согласился Аркадий на участие в спецоперации СБУ, или все-таки это нарушило какие-то журналистские стандарты? Какое ваше мнение по этому поводу?
— Надо посмотреть на факты, на детали этого расследования. Если действительно там ситуация требовала того, чтобы провелась такая инсценировка, если действительно это были некие высокопоставленные представители российских спецслужб, которые затевали покушение на убийство Аркадия Бабченко, то, наверное, такую историю можно было бы провернуть. Такой спектакль можно было бы поставить, и никаких вопросов, наверное, не возникало.
Что смущает в этой истории после, конечно, той радости, которую мы все испытали, что Аркаша все-таки жив. Это, правда, было просто как камень свалился с плеч, но эйфория прошла, а вопрос остался. Почему до сих пор представители правоохранительных органов Украины не показали, не предъявили нам имена этих заказчиков?
Если это такие высокопоставленные персоны, то было бы здорово, если бы их назвали. Потому что это был бы тогда очередной факап российского вмешательства в дела другого государства, причем не просто вмешательства, но и попытка интервенции с целью ликвидации яркого журналиста.
Но нам не называют фамилии этих людей, не предъявлены никакие документы по линии Интерпола.
Мне кажется, это было бы важно: постараться сделать по максимуму все, чтобы этих людей доставить сюда, если не посадить на скамью подсудимых, то, по крайней мере, попытаться их достать по линии Интерпола. Но этого не делается. При этом советник, член коллегии МВД Украины Антон Геращенко в эфире, например, сказал, что "у нас есть все доказательства и все бумаги, все документы, но мы их предъявлять пока не будем, сейчас не время".
Может быть, это действительно так. Но такой ответ все-таки, конечно, мне кажется, в данной ситуации не совсем правильный. Потому что люди, которые солидаризовались вокруг этой несостоявшейся, не случившейся трагедии, хотели бы все-таки знать, что на самом деле произошло. Кто стоял за попыткой покушения на нашего друга, кто эти люди, кто угрожал его безопасности. Потому что помимо атаки на Аркадия это еще и атака на всех журналистов и Украины, и России. Это касается персонально каждого.
— Вы сегодня ехали на похороны, проделали долгий путь на день памяти, попали, как СБУ это называет, на третий день рождения. Какие у вас чувства, что бы вы ему сегодня пожелали?
— Это ощущение внезапной легкости, ощущение того, что удалось победить смерть, хотя, как оказалось, она была не настоящей. Но это ощущение до сих пор никуда не уходит, несмотря на многочисленные вопросы.
Мы все, думаю, рады, мы все сейчас задумываемся о том, как важно говорить самым близким своим людям вещи, которые важно проговаривать. Я сегодня думал о том, что как же много я не успел сказать Аркадию, как я много не успел с ним обсудить. В чем-то он был прав, и я думаю, важно было бы ему об этом сказать или попытаться доказать свою правоту ему.
Мы с ним месяц не разговаривали после истории в Кемерове, и я очень сильно переживал, что я так и не закончил с ним этот дурацкий спор. Но теперь я думаю, что я не просто его закончу, что Аркаша еще будет должен как минимум проставиться всем тем, кто его здесь ждет и приехал со всех концов Европы.