В России прошел отпраздновали столетие органов госбезопасности, которое ознаменовалось нашумевшим интервью главы ФСБ Александра Бортникова, в котором он рассказал о нынешних заслугах ведомства и достижениях своих предшественников – ВЧК, НКВД и КГБ.
О том, какую на самом деле роль играет ФСБ в современной России, Настоящему Времени рассказали журналист Андрей Солдатов, политолог Екатерина Шульман, а также бывший помощник Владислава Суркова, а сейчас аналитик центра социальных исследований Андрей Колядин.
Советское наследие ФСБ
Как связаны современная ФСБ и советское КГБ – журналист и соавтор книги "Новое дворянство: Очерки истории ФСБ" Андрей Солдатов
Солдатов: Что говорил господин Бортников в этом интервью, говорит совершенно об обратном. Вообще его желание, скажем так, выставить ФСБ в качестве прямого наследника советских спецслужб и, прежде всего, ЧК, которая и была создана как политическая организация для защиты политического режима, то это, конечно, означает, что ФСБ до сих пор считает себя организацией, которая считает, что главное в ее деятельности – это защищать стабильность политического режима, который существует в России, а все остальные задачи являются, скорее, второстепенными.
Поэтому, повторюсь, надо крайне аккуратно относиться к тому, какие ритуальные фразы господин Бортников говорил о нынешнем состоянии ФСБ. Если мы посмотрим даже на то, например, какой язык, какая терминология используется в спецслужбах, поразительно, как до сих пор еще очень многие вещи, изобретенные во времена КГБ, используются внутри ФСБ.
Я хорошо помню, как удивлялся в начале 2000-х годов, когда сотрудники спецназа ФСБ говорили мне с одобрением о чекистско-войсковых операциях, проводимых в свое время НКВД на территории, например, Украины. И каково же было мое удивление, когда даже сейчас в интервью Бортникова этот термин "чекистско-войсковая операция" продолжает использоваться, пусть и для описания прошлого. Но даже в нормативных документах ФСБ до сих пор есть следы, собственно, этого советского наследия.
В рамках могущества
В России, кроме ФСБ, есть как минимум еще семь влиятельных силовых служб, общее число работников которых могут считать себя наследниками "железного Феликса" приближается к 5 миллионам человек.
Чем Федеральная служба безопасности отличается от всех остальных, и где заканчивается миф о могуществе и начинается реальность – рассказывают Екатерина Шульман и Андрей Колядин.
Шульман: Полномочия ее велики, потому что она соединяет в себе множество функций. Есть федеральный закон, который ее деятельность описывает, она охраняет нашу с вами безопасность, каковое понятие понимается в нашем контексте чрезвычайно расширительно. Она занимается и борьбой с терроризмом, соответственно, все полномочия, которые у антитеррористических органов присутствуют, присутствуют и у нее тоже. Она занимается борьбой с экстремизмом, она занимается борьбой с киберпреступностью, она занимается с борьбой, скажем так, со всем небезопасным в информационной, медиа и идеологической сфере.
Она обладает полномочиями ОРД – оперативно-розыскной деятельности, то есть ФСБ является следователем, она ведет дела. Не все силовые структуры таким правом обладают. Например, Росгвардия не обладает, по крайней мере, пока. Есть те, которые обладают, но, скажем так, их деятельность этим и ограничивается, как, например, Следственный комитет, у них нет всех тех других полномочий, которые есть у ФСБ. Это что касается полномочий в рамках закона.
Поэтому можно назвать Федеральную службу безопасности первой среди равных, но тем не менее благодаря тому, что она так велика, в ней самой имеются противоречия и внутренняя борьба. Мы мало что можем видеть из того, что там происходит, но что-то доносится и до нас. Например, Центр информационной безопасности, такая там была структура, которая была фактически разгромлена в связи с тем, что на публику проявилось под наименованием дела "Шалтая-Болтая", как оно там выглядело изнутри – мы можем только догадываться.
Есть департамент экономической безопасности чрезвычайно могущественный, с которым связан, в том числе, и приобретший большую публичную славу генерал Феоктистов. Есть всякие загадочные подразделения "К" и "П", которые заняты всякими разными финансовыми и экономическими вопросами, по легенде их функция заключается в том, чтобы как-то не давать деньгам Родины уходить за пределы Родины, кроме как в тех случаях, когда это необходимо.
Колядин: Как у любого органа подавления, у ФСБ достаточно серьезные возможности для того, чтобы, скажем так, причинять ущерб и приносить самые различные проблемы тем людям, которые не любят Россию и выступают против нее. Поэтому это влияние можно распространять и на любых других представителей политического сообщества, поэтому говорить о том, что это безобидная организация, конечно, нельзя.
Новые полномочия
Накануне столетнего юбилея ФСБ в Госдуму внесли законопроект, который позволяет ведомству расследовать дела против судей, прокуроров, следователей и адвокатов. Как будет работать система сдержек и противовесов внутри правоохранительной системы России, если влияние ФСБ так заметно увеличится.
Шульман: Понимаете, в чем дело? Их могущество ограничено самой величиной службы. Она, еще раз повторю, очень большая, и в ней внутри много всего всякого разного происходит. Поэтому воспринимать ФСБ как некий единый политический актор было бы, я думаю, некоторым в излишней степени обобщением. Но сейчас новые полномочия, насколько я понимаю, им в честь праздника прибавляются, поскольку внесен новый проект закона в Государственную думу, который расширяет полномочия ФСБ как следователя. Я сказала о том, что там имеются эти самые функции ОРД, оперативно-розыскной деятельности.
— То есть теперь это суперслужба с возможностью расследования.
Шульман: Она и была служба с возможностью расследования. Теперь, насколько я понимаю, идея нового проекта: она может, скажем так, выбирать, какие дела она может брать себе и дальше расследовать их самостоятельно.
Колядин: Есть некие такие межведомственные структуры, которые, так или иначе, коррелируют свою деятельность между самыми различными силовыми организациями. На территории это отчасти губернатор, который влияет, так или иначе, на политическую составляющую, и совместно с ФСБ, конечно, решает какие-то вопросы.
— Вы считаете, что губернатор работает в связке с ФСБ на равных? Потому что иногда создается впечатление, что он всегда опасается руководителя регионального ФСБ.
Колядин: Явно опасается, если он ведет себя не слишком корректно в отношении власти либо он коррупционен, либо он что-то задумал, то, что не одобряется в нашем государстве. Тогда, конечно, ему есть, что опасаться. Конечно же, отчасти ФСБ контролирует и деятельность чиновников, потому что антикоррупционные события, которые происходили у нас в стране, они чаще всего проходили с участием ФСБ, которое задерживало губернаторов. Но тем не менее, я могу сказать, что в изрядной части вопросов, которые касаются внутриполитического блока, внешнеполитического блока, все-таки происходит некое сотрудничество между силовыми структурами и местной властью, потому что иначе невозможно.
Возможно ли "отбить" людей у ФСБ?
Накануне юбилея ВЧК. Прокуратура проверяет все дела о шпионских устройствах после того, как телеканал RT задал Владимиру Путину вопрос об уголовном деле против одного российского фермера. Сотрудники ФСБ пытались привлечь его к ответственности за то, что тот купил устройство по слежению за своим теленком – в ФСБ его посчитали шпионским. Подобных дел в России довольно много.
Однако есть мнение, что в отличие от других силовых ведомств, ФСБ способна включать заднюю скорость.
Колядин: Мне приходилось неоднократно сталкиваться и общаться с представителем этой организации. Я могу сказать, что это одна из самых интеллигентных с точки зрения и кадрового состава, и отношения, и взаимоотношений с этой организацией структур силового блока. Поэтому сказать о том, что это какие-то невиданные изверги сидят – нет-нет, это исключительно умные, порядочные, я подчеркну, люди, с которыми всегда можно договориться, если ты не враг Отечества.
Шульман: Следственные функции, скажем так, не являются центральными для сотрудников ФСБ, поэтому качество их работы в этом направлении не то чтобы особенно велико. Поэтому были случаи, как ни звучит пугающе фраза "дело ведет ФСБ", когда отбивали людей и у них силами публичной кампании и хороших адвокатов. Я напомню, например, дело Даниила Константинова, которого обвинили в убийстве, которого он не совершал; дело Ильи Фарбера тоже вело ФСБ, и тоже как-то удалось его оттуда не без убытков, но более-менее отбить; дело Светланы Давыдовой, которое закончилось, не начавшись, тоже вело ФСБ. Так что надежда есть всегда.
— По поводу этих дел есть даже такая мысль, по мнению некоторых адвокатов, именно у ФСБ реально было их "отбить", а у Следственного комитета бы не удалось, потому что в ФСБ сфокусированнее в России понимают, что такое честь, условно говоря, офицера из спецслужбы.
Шульман: Хорошо, слушайте, если адвокатам удается добывать людей из челюстей системы, важно под каким предлогом они это делают? Говорят: "Знаете, вы такие честные, вы гораздо честнее, чем все остальные, поэтому отдайте вот этого человека, вы должны быть выше этого".
На руководящую должность – по чекисту
От защитника российских детей до президента России – многие нынешние руководители окончили школу КГБ или академию ФСБ. Как работает эта кузница кадров и насколько она эффективна.
Шульман: Есть исследования на эту тему – по поводу процента присутствия прямых выходцев из ФСБ на высших постах. Тут как раз некоторые попытки сохранить баланс у нас имеются. У нас из ФСО много народу вышло, в том числе и губернаторов некоторое количество. Вот эта обобщенная правоохранительная машина дает, конечно, чрезвычайно много кадров. ФСБ как такая крупная и плодовитая в этом смысле структура – да. Опять же, как смотреть. Если всех обучавшихся в Академии ФСБ или всех когда-то там работавших – там же тоже есть всякие свои: те, кто настоящий сотрудник, а кто не настоящий, а кто, наоборот, примазавшийся.
У нас некоторое время назад была мода: каждый новый назначенный кто бы то ни было – новый губернатор, не губернатор, сотрудник чего угодно – как-то намекалось, что он где-то там служил, что-то там проходил и вообще он тоже не просто так. Опять же, если вы когда-нибудь бывали в государственных структурах, то там 21 декабря чрезвычайно большое количество людей придает себе таинственный и праздничный вид, в общем-то, без особенного повода для этого.
Колядин: Все-таки хороший защитник Отечества от шпионов и региональный менеджер или менеджер-управленец – это не всегда одно и то же. Бесспорно, на ФСБ отбирают людей, которые любят свою страну, которые морально устойчивы перед самыми различными искушениями, но тем не менее это не всегда сиречь и одно и то же, что и хороший губернатор, хороший руководитель госкорпорации. Поэтому я все-таки бы рассматривал работников ФСБ как структуру, защищающую нашу страну от внешнего и внутреннего воздействия, терроризма, а не как менеджеров-управленцев.
Вы знаете, наверное, единственный бонус в этом всем – это проще проходить самые различные проверки на всякие допуски и на всякую гостайну. А так в остальном все зависит от него. Если он умен, если он профессионален, если он хорошо выполняет свои обязанности на новом месте, то никто не вспомнит о том, что он ФСБшник, будут говорить: он хороший губернатор, хороший министр.