Настоящее время: Одна из версий теракта в петербургском метро – что он связан с деятельностью лидеров кавказских джамаатов. Но никто до сих пор не взял на себя ответственность за теракт. Действительно ли это может быть чей-то "индивидуальный проект"?
Геннадий Гудков: Обратите внимание на доморощенный терроризм – я имею ввиду кавказский терроризм, условно говоря, что у нас никто никогда особенно ответственности на себя не брал. Вспомните Норд-Ост, вспомните Беслан, Буйнакск (там ладно – там были открытые захваты), взрывы в троллейбусах, в метро в Москве – никаких заявлений, кто взял на себя ответственность.
Вот тот же ИГИЛ, запрещенный в России, по-другому действует: они берут на себя ответственность даже за те преступления, которые не совершают. Для них пиар, как говорится, важней всего.
А наши предпочитают помалкивать. Поэтому, если мы сегодня говорим, что нет организации и структуры, которая провела этот теракт. А то что это организация и структура, у меня никаких сомнений нет. Вполне возможно, что это кавказский след, доморощенный терроризм, который не привык брать на себя ответственность.
Втихаря совершили подлое дело, убили людей – и молчок.
Но технологии таких терактов каковы? В "Коммерсанте" был тезис о том, что якобы спецслужбы следили за группой, за их телефонными переговорами и заблокировали сим-карты только после того, как взрыв произошел на станции метро "Технологический институт".
В эту информацию я не верю по одной простой причине: в момент проведения саммитов, встреч на высшем уровне задача и принцип работы спецслужб, особенно когда работает ФСО, которое нагнетает ужас и страх, – это перестраховка.
Все, что можно было сделать – блокировать, разблокировать, закрыть, перекрыть, остановить, могло быть сделано. Раз этого не было сделано, значит, была информация, которая поступает каждый день: кто-то, кое-что у нас порой что-то замышляет. Я боюсь, что эта информация была именно такого рода.
Она поступает практически каждый день, звонят городские сумасшедшие, звонят психически неполноценные люди, звонят обиженные – да кто только не звонит: у нас то вокзал заминируют, то базар. А оказывается, что ничего нет. К счастью пока оказывается, что ничего нет.
Поэтому я думаю, что была информация поверхностная, без детализации и конкретики. По крайней мере, я на это надеюсь, потому что, если бы было что-то другое, за это уже надо отдавать под суд и лишать всех званий, наград и должностей.
Если мы нормальную схему обсуждаем, то, скорее всего, это была поверхностная информация без какой-то точной детализации. Иначе бы, на мой взгляд, все перекрыли бы, закрыли, вообще остановили бы на целый день работу метро.
Наша власть ведь не церемонится с людьми. Ну и что, что пяти миллионам создали неудобства. Ну, подумаешь! Зато с ветерком проедет какой-нибудь глава чего-нибудь, мигая всеми проблесковыми маячками. Подумаешь, в аэропорту Домодедово на час задержали движение – да плевать.
Сейчас будет еще хуже, поэтому я думаю, что эта информация никакого отношения к теракту не имела, иначе бы все перекрыли.
Но какова вероятность подготовки подобного теракта одним человеком?
Близка к нулю. Там вообще непонятно, что это за парень. Может, он и причастен, а может, он просто пострадавший. А может, он – мелкое звено в этой структуре. Может, он вообще не собирался расставаться с жизнью, а его использовали втемную или частично втемную: ты неси сумку, ставь и убегай, а мы тут посмотрим. Ну, и в момент, когда он ее ставил, взорвали на всякий случай, чтобы свидетелей не оставлять.
Такое тоже может быть запросто. Его могли использовать как пушечное мясо, как барана жертвенного. Вполне возможно. Но то, что не ищут организацию и не говорят об организации, меня смущает. Вам любой специалист скажет, что такое одному не под силу.
Во-первых, сразу возникает вопрос, а кто же давал ему деньги? Он снимал то одну квартиру, то другую, менял паспорта, как перчатки, и вообще вел довольно свободный образ жизни, не испытывая материальных трудностей.
Значит, кто-то ему эти деньги давал. Кто? Не папа, который был простым работягой и в тот момент даже не находился в Москве. Значит, кто-то его финансировал, кто-то помогал ему снимать квартиру, кто-то помогал ему завозить все необходимое для подготовки теракта, кто-то его довозил, кто-то его прикрывал.
Я думаю, это, конечно, организация, он – всего лишь исполнитель (Эту версию позже подтвердила ФСБ - НВ). Надо искать организацию, которая хорошо знала, что делала, у нее было достаточно времени для подготовки, у нее были компоненты, из которых можно было изготовить взрывное устройство. Они наверняка его где-то испытали или по крайней мере на уровне детонатора испытали – без подрыва основного заряда.
Я думаю, что группа есть, она законспирирована, она хотела провести теракт именно тогда, когда хотела. Нужно было провести теракт именно в момент выступления Путина и показать, что вся российская система безопасности ни черта не стоит. Вот они показали и провели.
Резонанс превзошел все ожидания: все мировые агентства, все страны мира обсуждают эту тему, уж не говоря про Россию, в которой тема теракта стала ключевой на всю неделю во всех центральных СМИ. Эффект, извините за выражение, высочайшего уровня, поэтому раз террор – это жуткий пиар на крови, террористы добились такого результата.
На российских каналах не отказали себе в удовольствии потоптаться на националистической теме. Один из таких "наблюдателей" договорился до того, что тротил, выплавленный из снарядов времен Великой Отечественной войны, неоднократно изымали у представителей радикальных группировок", и некоторые из русских националистов находятся в дружеских отношениях с "профашистами из Украины". Вы верите в такую замысловатую связь?
Я бы посоветовал ему обвинить администрацию Трампа, а лучше [Хиллари] Клинтон. Почему бы и нет? Барак Обама и Хиллари Клинтон через своих людей в ЦРУ завербовали сеть на Украине, выплавили из найденных снарядов времен Великой Отечественной войны тротил, переправили его сюда, нашли вот этого дурачка из Киргизии, заложили бомбу и таким образом подорвали безопасность Российской Федерации.
Ну, дураков на телевидении сейчас не меньше, чем в других местах, а может быть, даже больше – концентрация дури сейчас стала выше значительно. Поэтому мы с вами сейчас можем услышать любую версию.
Естественно, возбудилась наша безумная Дума очередными репрессивными инициативами. То ли это действительно власть ее науськивает, то ли она сама, как выдрессированный пес, вырабатывает слюну по звонку из Кремля. Не знаю.
Но в любом случае пока получается, что этот теракт используется для дальнейшего закручивания гаек, что, естественно, вызывает определенные и не очень хорошие сомнения, даже подозрения в адрес некоторых государственных структур.
А вы не увязываете взрыв на станции "Технологический институт" с пребыванием Путина в Петербурге в этот день?
Впрямую. Теракт произведен именно в момент произнесения Путиным речи в ОНФ. Если бы речь шла о максимальном количестве жертв, теракт был бы произведен в часы-пик, когда поезда, станции переполнены людьми, и там бы было не 14 погибших, а, наверное, 44 погибших и в 2-3 раза больше раненых.
То есть террористы не преследовали цель максимальной крови. Они преследовали цель максимального резонанса и публичного вызова, уничтожения, унижения всей правоохранительной системы, системы спецслужб, которые при принятии беспрецедентных мер безопасности оказались бессильны предотвратить теракт.
Но не поэтому ли некоторые "аналитики" заявляют о возможности организации этого теракта какими-то русскими националистами, или, как пишут, "фашистами из Украины"?
Русский националист из Киргизии. Отлично…
Тем не менее он имел российское гражданство…
Ну, у нас не по паспорту, а по морде бьют, как в известном анекдоте. Поэтому, конечно, "русский националист" из Киргизии, мусульманин – это очень вероятная версия. Просто, знаете, как из ружья. А мы даже не догадывались.
А нет конспирологии в том, что (если обращаться к этому человеку – мы сейчас говорим даже безотносительно взрыва) человек получил российское гражданство. Известно точно, что он несколько раз восстанавливал российский паспорт, а эта процедура, в общем, для любого российского гражданина довольно трудоемкая…
Почему трудоемкая? У меня украли документы, я пошел, подал заявление, мне восстановили паспорт через две недели.
Тут я, кстати, не вижу ничего. Это, скорее всего, просто привычка молодого человека терять документы. Паспорт ему делали на то же самое имя. Если бы он менял фамилию, заметал следы, менял отчество, это было бы как-то понятно и подозрительно.
Но если человек постоянно меняет паспорт, или у него крадут этот паспорт, или он кому-то его продает для каких-то целей, чтобы свести концы с концами. Возможен и такой вариант: ну, вот ходил, украли, утратил паспорт. Его могли бы восстанавливать.
Могли бы, конечно, и проверку запустить, и, наверное, обязаны были проверку на третий или четвертый раз провести, но не знаю, делали это или не делали. Тут трудно доказать умысел.
Подготовка к теракту могла занять всего пару недель, как заявляют спецслужбы, и обошлась в мизерную сумму. Тем не менее система антитеррористического мониторинга питерского метрополитена, на оснащение которой было потрачено, по разным оценкам, до 70 млн рублей, не сработала и оказалась бесполезной даже против террориста-одиночки.
Ну, мы об этом предупреждали давно: все эти технические новшества, все эти рамки, интроскопы и пр. – это просто мертвым грузом стоящее оборудование, которое не может быть использовано в таких пассажирских потоках. Это вам скажет любой студент технического факультета, где преподают техническую безопасность.
Камеры, системы реагирования – да, это полезно, это мировой опыт. Когда-то давно англичанам, когда внедрили первые камеры, и уличная преступность пошла на спад, социологи задали вопрос: "Что еще нужно сделать для безопасности?" Самый популярный ответ: поставьте еще больше камер.
С точки зрения теленаблюдения, постоянно работающих камер, систем реагирования на подозрительные вещи – это не выброшенные деньги, если там, конечно нет отката в 70%.
Что касается всей остальной рухляди, которая там стоит [рамки металлоискателей], она малоэффективна, она ничего не дала. По-моему, во всем мире ни разу не задержали с помощью интроскопа или же металлической рамки ни одного террориста. Я не помню таких случаев.
Может быть, они и были, но в основном задерживают людей с ножницами, с какими-то неубранными перочинными ножиками, с какими-то вилками из "Макдональдс", которые случайно положили в карман, ключи, брелоки. Но я не помню такого случая, чтобы с помощью металлической рамки был предотвращен пронос оружия на борт самолета или в поезд.
Это просто сеанс психотерапии, на котором делаются большие откаты, большие капиталы и большая коррупция.
Спецслужбы вновь запросили большие деньги на переоборудование станций метро.
Меня это не удивляет. У нас всегда спецслужбы просили большие деньги, ресурсы, полномочия, здания, машины. Еще чего-то просят. Это известные требования всех спецслужб мира: дайте нам еще больше денег и полномочий. Вопрос только в эффективности.
Эффективность у нас низкая, потому система дает сбой, система работает не столько на борьбу с врагом, сколько на борьбу с оппонентами власти. Огромные ресурсы отвлекаются именно на это дело, лучшие оперативные сотрудники, большое число оперативно-технических служб. В этих условиях любое усилие спецслужб ничего не дает. Почти ничего не дает, давайте так скажем.
Они, конечно, работают, но работают по задаче №2. Терроризм – это не задача №1 для российских спецслужб, для российской полицейской системы. Это задача №2, может быть, даже №3 – после политических оппонентов, после людей на улице, после забастовок.
Сколько у нас сейчас Росгвардии отвлечено от настоящих дел на блокировку забастовок дальнобойщиков? И таких забастовок нам еще предстоит целая куча. И никакая Росгвардия процесс не сдержит. Это просто швыряние бюджетными деньгами. Ну, и пусть разбрасывают. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
Вся борьба с терроризмом, о которой в очередной раз заявил президент Путин, сводится к тому, что в питерском метрополитене поголовно проверяют документы на наличие регистрации.
Это имитационный сеанс психотерапии. Вот я сейчас добирался до офиса, стоял в пробке на светофоре. У входа в метро "Охотный ряд" стоят парень и девушка лет по восемнадцати, видимо, курсанты милицейской школы. Вдруг идет девушка с наушниками. Они ее останавливают и просят показать рюкзак. Правда, культурно, вежливо, к счастью.
Мимо них за это время проходят 15 или 20 человек с сумками и рюкзаками. И они не в состоянии физически всех охватить. Понятно, что и выборочный контроль – сдерживающая мера, консьержка в подъезде уже снижает бытовую преступность в разы. Потому что есть человек, который всегда может среагировать.
Да, такие меры могут помогать, но они имеют временный эффект. Поэтому все вернется на круги своя, не будет никаких особенных проверок.
Вспомните взрывы в московском метро – более кровавые, чем в питерском. Чем это все кончилось? Пошумели, пошумели и забыли. Невозможно досмотреть такой поток и не нужно, самое главное. Надо искать террористов там, где они плодятся, где они готовятся к преступлениям, где есть центры, готовящие шахидов и смертников. Там надо работать, а не ловить потом широким бреднем по всей России.
Гораздо более дешевое, эффективное и надежное средство, нежели каждый день содержать миллионы постов в городах и весях. В сотни, в тысячи раз дешевле иметь хорошую агентуру, иметь хорошую осведомленность, иметь информацию, упреждающую преступления, нежели потом мобилизовать сотни тысяч людей каждый день на практически бессмысленную, бесполезную работу.
Стоит ли сегодня увязывать теракт в Петербурге с так называемым "сахарным террором" начала 2000-х годов, или трагедией в Беслане? После этого же в России началось стремительное политическое похолодание. Есть ли тут какая-то параллель?
"Сахарный террор", я думаю, был инспирирован определенными высокопоставленными лицами в России. Шла подготовка к избирательной кампании, и у меня есть четкое убеждение, мое личное, абсолютно никому не навязываемое оценочное суждение, что теракты в Москве были организованы и профинансированы из Москвы, из столицы нашей родины.
Но если мы сегодня говорим об умысле в подготовке теракта, исходящем из истеблишмента, я пока надеюсь, что это не так. Подчеркиваю: я надеюсь, что это не так.
Я знаю, что у них нет ни особой морали, ни нравственности, ни каких-то принципов, никаких белых перчаток на руках. Но все же мне кажется, что сегодняшний теракт [в Петербурге] им просто прагматически не выгоден, потому что он показывает тщетность усилий, беспомощность власти, абсолютно бесцельную и бездарную трату денег на безопасность, которой нет.
Вот я все время говорю, что питерский теракт исключительный. Когда захватывали заложников в Норд-Осте, когда взрывали "Невский экспресс", когда происходили подрывы в московском метро, или когда взорвала себя девушка-террористка у "Националя", напротив Государственной Думы, взрывы в Волгограде. Все-таки это взрывы там, где можно их было сделать, где не было никаких специальных мер противодействия.
А этот теракт показывает, что, несмотря на кордоны, несмотря на техническую работу всех служб, несмотря на ФСО, ФСБ, поднятую на уши полицию, можно провести теракт спокойно, тогда, когда надо, когда выступает Владимир Владимирович и рассказывает нам о том, как Россия вновь поднимается с колен.
И вот в этот момент – бабах, оказывается, она сильно-то с колен не поднялась. Оказывается, вообще у нас никакой безопасности нет. Оказывается все эти десятки, сотни миллиардов рублей, которые мы ежегодно тратим на безопасность, особо сильно ничего не дают.
Ну, поправляют свое материальное положение несколько тысяч или десятков тысяч высокопоставленных сотрудников силовых служб и смежных дружественных компаний. Но не более того. С другой стороны, с учетом того, что в Кремле много различных башен, схронов и склепов, не исключено, что в каком-то из них что-то могло и быть.
Меня очень смущают темпы расследования этого преступления. Все-таки списать все на пацана-киргиза, который даже толком-то и мусульманином не был, как говорят сейчас свидетели, и сказать, что мы все нашли, вот его голова, он погиб, и мы дело закрываем. У меня это вызывает очень большие сомнения в объективности, профессиональности и честности следственных действий.
Если, конечно, месяца через два нам дадут четкую, ясную и вменяемую картину, тогда я скажу: "Да, наверное, это была какая-то специально вброшенная дезинформация, чтобы не мешать следствию".
Но пока мы имеем то, что имеем: мальчика-киргиза, который по непонятным причинам поменял десятки квартир, что-то там делал, непонятно откуда имел деньги и организовал все это в городе, наводненном агентами безопасности.
Напоследок – вопрос об экстренно организованной акции "Мы с тобой, Петербург". Что это было?
Это ответ на 26 марта: нужно было вывести людей на улицы, чтобы они постояли, покричали. Эмоциональный повод для этого, в общем, есть. Правда, власть ничего не может делать искренне, она сама все время врет, и люди – подавляющее большинство – на интуитивном уровне это чувствуют.
И вот эта неискренность власти служит ей плохую службу при любом мероприятии – собирается ли митинг, чтобы поздравить Путина с чем-то, либо поддержать курс правительства, либо еще чего-то, люди выходят с кукишем в кармане. Потому что их сгоняют.
Да, конечно, мы с Петербургом, безусловно, мы скорбим, да, это страшная трагедия, мы искренне сочувствуем. Да, мы против терроризма и считаем, что в этом отношении должны поддержать разумные усилия власти, направленные на борьбу с терроризмом.
Но сама власть такая, ее репутация столь низкая, ее действия столь лживы и неискренни, что возникает червоточина: стоит ли вообще ей верить, не крокодиловы ли это слезы.
Я не верю в искренность действия власти, я совершенно не верю в искренность людей, которые могут выйти [на организованные митинги скорби], несмотря на правильный посыл и абсолютно понятный эмоциональный повод.
Я и сам не пойду, потому что считаю, что власть не митинги должна проводить. У нее есть рычаги, у нее есть абсолютно все полномочия для того, чтобы победить преступность и терроризм. Если она не сделала это за годы, сколько Путин находится у власти, она ничего больше не сделает.
Терроризм не прекратится однозначно – об этом даже не стоит мечтать. У него совершенно иные причины и корни. Терроризм сегодня имеет четко выраженную исламскую окраску. Это не говорит о том, что все мусульмане террористы – конечно, нет.
Но то, что здоровые силы сегодня внутри ислама не способны поставить идейные запреты, ограничения развитию радикальных течений, то, что сегодня очень немалочисленная часть склонна к радикальным преступлениям, экстремистским выходкам, оправдывая это религией, в частности, исламом, это правда.
И пока эта идейная основа из-под терроризма не выбита, будут рождаться новые уроды, которые будут считать себя истовыми защитниками веры и ради этого уничтожать себе подобных в метро, на набережных, в поездах, в театрах и где угодно.