Нет иностранным томографам, дефибрилляторам и глюкометрам. Дмитрий Медведев 7 декабря подписал постановление о расширении списка медицинских изделий, запрещенных для госзакупок. Но если без бинтов и костылей (тоже теперь запрещенных) в российских больницах обойдутся, то некоторое диагностическое оборудование, приборы для операций, инкубаторы для новорожденных – в стране просто не производят. Список увеличился в 3 раза.
С 2017 года Минздрав планирует выдавать лицензии народным целителям. Наличие медицинского образования для них будет необязательным условием практики. Но сегодня поговорим о другой части санкций. Той, которая в большей степени затронула каждого россиянина.
Чешские груши, польские шампиньоны, испанский бекон и даже норвежский лосось – чего только не повидали эти свалки, что только не горело в этих печах. Россельхознадзор с гордостью сообщил об уничтожении за год 8 с лишним тонн санкционной продукции.
По оценке ряда экспертов, в течение 2014-2017 годов потери российской экономики от санкций составят около $170 млрд. Официально эта сумма значительно меньше – $23 млрд.
Уничтожение санкционной продукции занятие не самое дешевое. Незаконные сыры и мясо надо за государственные деньги вывести, оплатить использование свалки, работу бульдозера (даже если речь идет о трех залетных гусях), или сжечь все в специальной печи.
С крематориями для уничтожение еды – отдельная история. Печи на пограничные пункты поставляет питерская компания "Турмалин".
"Туда может поместиться головка сыра, нога поросенка, нехороший человек", – показывает возможности печи директор ЗАО "Турмалин" Михаил Востриков.
Свидетельство о регистрации фирмы в далеком 1993 году подписал лично Владимир Путин, руководивший в то время комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга.
В 2008-м Минсельхоз выбрал "Турмалин" единственным поставщиком инсинераторов – так по-научному называются печи для уничтожения органических материалов. Тендеров тогда решили не проводить, хотя по бумагам он вроде как был.
Когда истребление только начиналось, самой популярной моделью была ИН-50. Базовая цена – 6 705 000 рублей ($104 тысяч) за штуку (столько же, кстати, стоит операция в США для Есении, на которую на днях собирали деньги зрители Первого канала).
Тогда в 2014-м еще чуть не вышло конфуза – значительная часть печи производится из импортных комплектующих. Но их ввоз, к счастью, не запретили.
С 2016 страна перешла на новую модель: она уничтожает "санкционку" в 3 раза быстрее, а стоит в два раза дороже. В этом году на ликвидацию контрабандной продукции выделили 5 млрд рублей ($78 млн). Это, кстати, годовой бюджет среднего размера города, вроде Твери.
В августе правительство РФ продлило срок уничтожения продовольствия, находящегося под эмбарго, до конца 2017 года. На прошедшем 22 ноября "Форуме действий" Путина об этом просили сами предприниматели.
"Мы действительно сделали это сознательно. И воспользовались прямо скажем недальновидными решениями, которые были приняты в отношении нашей страны со стороны так называемых наших партнеров. На ушко могу шепнуть: будем тянуть как можно дольше", – заявил тогда Владимир Путин.
Спорить не будем – отечественному производителю запрет на ввоз иностранной продукции на руку. Испанский хамон, французский благородный сыр раньше делать совсем не умели, теперь учимся. Вот только не все смогли заменить и еще в 2014-м тихонько сняли запрет с части "запрещенки".
А само уничтожение продуктов превратили в соревнование: какой субъект истребит больше "санкционки". Отстающих по показателям осуждают, а представитель Управления Россельхознадзора Москвы только успевает менять прически, отчитываясь об очередном пресечении попытки ввоза.
И хотя даже сам президент признает, что ввод Россией санкций привел к росту цен, Минэкономразвития успокаивает народ: Евросоюз и США зато потеряли рынок сбыта на $8,6 млрд в год. Правда продукты у них на прилавках остались.
Комментарий от генерального директора ЗАО "Турмалин" Михаила Вострикова: