В понедельник стороны начнут интервьюировать потенциальных претендентов в состав жюри присяжных, отобранных из 1300 кандидатов. Между тем, теракты в Париже накалили напряжение вокруг процесса. Корреспондент «НВ» Фатима Тлисова побывала в Нью-Хемпшире, где Тамерлан Царнаев закупал фейерверки для изготовления роковых бомб.
Городок Сибрук на атлантическом побережье штата Нью-Хемпшир всего в часе езды от Бостона. По обочинам федеральной трассы I-95 огромное количество магазинов, специализирующихся на продаже фейерверков. Множество бостонцев предпочитают закупать праздничный арсенал именно здесь, это обходится дешевле, из-за отсутствия в штате налогов на покупки. В один из таких магазинов – "Fantom Fireworks" в начале февраля зашел ничем не приметный покупатель. Только спустя полтора месяца владельцы магазина узнали, что их клиент обвиняется во взрывах на бостонском марафоне, унесших жизни трех и искалечивших 260 человек. Менеджер магазина Април Уолтон вспоминает: «Это было 6 февраля. Тамерлан зашел за 20 минут до закрытия, без двадцати 8. Он искал что громче и мощнее, как и 80% наших покупателей, ему показали вот эти Лок энд Лод. Он предъявил свое массачусетское удостоверение, был очень спокойным, дал свое водительское удостоверение и вписался без всяких проблем. Не был преувеличенно дружелюбным, не был вредным, простой обычный покупатель.Все был очень быстро, он походил по магазину, и купил вот этот набор. На тот момент на эти пакеты у нас была скидка – покупаешь один за 199 долларов, получаешь второй бесплатно, так он получил два набора. В каждом по 24 ракеты. Он заплатил наличными.
Количество пороха, который он мог достать из этих ракет настолько незначительное, что этого явно недостаточно для той степени разрушений, которые произвели бомбы на марафоне. Но он сделал покупки и в других магазинах по городу.
Когда мы узнали, что кто-то причастный к такому ужасу, был нашим покупателем, это было настоящим шоком. Моя молодая коллега, помощник менеджера, которая в тот вечер была на кассе, до сих пор сильно расстроена, она не хочет ничего об этом слышать, - никто не хочет иметь какое-то отношение к человеку, сделавшему такое. У нее долгое время был настоящий эмоциональный срыв, и мне кажется, это у нее уже навсегда.
И теперь все конечно следят за судом, я не думаю, что хоть один человек останется в стороне от этого процесса. И это мое личное мнение, но я думаю, что он, безусловно, должен быть приговорен к смертной казни, у меня нет никаких симпатий к нему».
"Настоящее время"