В России объявили новый набор в школу, где пропагандисты обучают сотрудников разных российских СМИ "правильно" писать и рассказывать о войне против Украины. "Школа военкоров" финансируется государством.
Дмитрий Кулько – не кадровый военный, он так называемый военный корреспондент Первого канала. Тем не менее в кадре он бежит в каске, бронежилете и с рюкзаком, из которого торчат антенны.
"Вот такой РЭБ придумали ребята. Давайте побегаем. Я и без рюкзака так себе бегу. От fpv дрона точно можно побегать. Этот рюкзак РЭБ весит не так много, плюс-минус 10 кг в зависимости от модификации. Но главное, что на душе гораздо легче. Бойцы-разработчики обещают, что большинство дронов-камикадзе упадет в 50 метрах от нас", – рассказывает он в своем сюжете.
Для своего сюжета так называемый военкор сам попробует перехватить "вражеский" дрон.
Хотя пункт шестой Кодекс профессиональной этики российского журналиста гласит: "Журналист сознает, что его профессиональная деятельность прекращается в тот момент, когда он берет в руки оружие".
Внешне Кулько никак не отличается от военного. Он не носит нашивки с надписью "Пресса" на бронежилете и каске. И его экипировку зеленого цвета вряд ли можно отличить от солдатской.
"Мы видим, что у человека за спиной что-то, что помогает военным вести свою деятельность. Преступную или не преступную, тем не менее. Сейчас мы понимаем, что преступную, конечно. Поэтому здесь ситуация tricky, как говорят американцы. Вполне вероятно, что этот персонаж тянет на то, чтобы быть обвиненным в участии в боевых действиях", – считает бывший военный корреспондент "Новой газеты" Павел Каныгин.
"На самом деле, это раньше было нельзя. А сейчас уже можно. Потому что воюем-то за родину. И воюем, на самом деле, с фашистами. Поэтому вот им от меня привет", – говорит военкор "России 1" Сергей Зенин, заряжая РСЗО "Град" специально для своего телесюжета. Это прямое участие в боевых действиях, и от военного Зенина уже ничто не отличает. Он так же не носит опознавательных знаков прессы.
"Это переводит их из разряда журналистов-пропагандистов в разряд участников боевых действий, – уверен Павел Каныгин. – Это печально, это неэтичное поведение, которое может угрожать их жизни, потому что для другой стороны они ничем не отличаются от комбатантов".
Станислав Обищенко – так называемый военкор Russia Today. В апреле 2022 года он в кадре устанавливал российский флаг на здание горадминистрации захваченного Мариуполя, перед этим сбросив с флагштока украинский флаг. Видео российский телеканал выложил в своих соцсетях. Это – участие в захватнических действиях российской армии, и в обязанности журналистов обычно такие задачи не входят. Нашивка с надписью "Пресса" на нем также отсутствует.
"Если он одет так, что никаким образом нельзя отличить его от солдат, то это просто тупость и дурость самого журналиста. Так делать нельзя. Таким образом, он сам себя подставляет", – говорит Павел Каныгин.
В то время как одни так называемые российские военкоры сами не стесняются показать, чем занимаются на фронте, кроме пропагандистской деятельности, правда о других раскрывается после их смерти. Например, после убийства Владлена Татарского его бывший коллега Дмитрий Стешин решил вспомнить о том, что Татарский еще делал на передовой.
"Почему-то Владлена принято считать блогером, писателем, а на самом деле он был потрясающим авиаразведчиком. У них была и техника. Это тогда еще не было мейнстримом. Они по линии фронта гастролировали, их разные части приглашали что-то разведать. Ну а в перерывах Владлен записывал лучшее военное шоу России "Вечерний Владлен", – рассказывает он.
Согласно Гаагской международной конвенции, военкоры во время войны приравниваются к мирному населению. Но международные нормы защищают их до тех пор, пока они не совершают действий, не совместимых со статусом гражданских лиц.
