Американская газета The New York Times, ссылаясь на два источника в Пентагоне, сообщает о начале основной фазы контрнаступления ВСУ на юге Украины. Источники издания говорят, что в боях уже задействована большая часть подразделений, подготовленных США и другими союзниками Украины и оснащенных западной техникой. Всего было подготовлено около 63 тысяч военных, они получили более 150 современных танков и сотни БМП. По данным издания, главная цель ВСУ на этом этапе – перерезать сухопутный коридор в оккупированный Крым.
О начале масштабного контрнаступления ВСУ на юге также сообщает агентство Bloomberg и ряд других западных СМИ.
Кроме того, американская газета The Washington Post пишет о новом ударе ВСУ в Запорожской области и продвижении к югу от села Орехова. Оба издания ссылаются на анонимных американских чиновников.
О том, почему активизировалась западная пресса и что на самом деле происходит на южном направлении фронта – рассказал военный эксперт, ветеран батальона "Айдар" Евгений Дикий.
– Вы понимаете, что сейчас происходит на линии фронта? Почему вдруг западная пресса так дружно начала писать об основной фазе украинского контрнаступления?
– Да, понимаю. Но, честно говоря, при всем уважении к свободной прессе, то, как она освещает происходящее, очень раздражает. Во-первых, это вообще не очень приятно: это буквально пошаговое отслеживание каждого отдельного боестолкновения и попытка из каждого боестолкновения сразу сделать глубокие выводы и обобщающую картину. Честно говоря, сказать, что это раздражает, это я сейчас очень сильно сдерживаюсь ради эфира.
То есть чувствуется, что никто из освещающих это людей никогда сам не был в роли, не важно даже в данном случае, наступающей или обороняющейся стороны – то есть в принципе просто сам не воевал. Журналистам очень хочется, чтобы каждое событие было каким-то особо значимым само по себе: каждый раз определять какие-то этапы, определять что главное, что нет. А это идет на самом деле очень тяжелая и длинная война на истощение ресурсов.
Вот есть три линии эшелонированной обороны. И есть люди, которым нужно эти три линии прорвать. И по сути, идет такое постепенное медленное стачивание одних о других. Украинская сторона пытается разорвать первую линию обороны не в одной какой-то точке, а по довольно широкому фронту, и точно так же достаточно широким фронтом выйти ко второй линии, и при этом максимально уничтожить резервы российской стороны, которая каждый раз бросается со второй линии на первую затыкать очередную дырку.
Российская сторона точно так же имеет свою стратегию. Их задача – максимально истощить наступающую украинскую сторону, даже постепенно отступая с первой линии, при этом естественно уничтожив максимальное количество украинских солдат и украинской техники.
Вот обе стороны целыми днями заняты этими вроде как бы нехитрыми, но на самом деле страшными вещами, требующими колоссального напряжения сил, колоссального напряжения нервов, каких-то умений и очень большого ресурса боеприпасов. Это то, что происходит уже полтора месяца. Но я понимаю, что просто писать об этом полтора месяца одинаково – это по сути сводится к той ремарковской знаменитой фразе "На западном фронте без перемен". На самом деле эти перемены есть, но они очень медленные. Они выражаются, грубо говоря, не в километраже, а в том, сколько людей и техники потеряла каждая сторона за этот день. И это соотношение постепенно-постепенно определяет, в какую сторону склонятся весы. Я понимаю, что это описывать очень скучно, поэтому каждый раз пытаются найти, а что бы такого очень значимого показать на каждом этапе.
– Все-таки, по вашему мнению, на какую сторону весы склоняются сейчас?
– Вообще сейчас еще очень рано говорить об этом. Я вообще из этических соображений сильно не люблю спортивные сравнения, потому что это не спорт, там гибнут живые люди, но все-таки эти спортивные сравнения иногда позволяют хорошо понять ситуацию. Вот есть такая штука – армрестлинг. И там часто возникают ситуации, когда две руки очень долго кажутся просто неподвижными. А на самом деле оба борца давят изо всех сил, и вдруг в какой-то момент резко одна рука падает. То есть это не постепенный процесс, это долго-долго давят-давят, и мы сейчас еще в этой фазе, и потом какая-то одна рука упадет. То есть в данном случае это будет означать, что либо мы прорвем где-то эту линию, и дальше она посыпется, либо мы по сути сточим о нее те силы, которые подготовили, и наступление заглохнет.
На сегодняшний день еще 50/50. Или, может, скажем, 55/45 в украинскую сторону, потому что последние бои в районе Работино, как раз те, которые стали поводом писать о новом этапе, – на самом деле это выход ко второй линии. В районе Работина – это первая точка по фронту, где удалось полностью преодолеть первую линию обороны и выйти именно на вторую. И сейчас идут бои на второй. И соответственно, когда наши защитники в первый раз подошли к первой линии обороны, там тоже сначала были очень ожесточенные яркие бои с большими потерями бронетехники, а дальше это стало гораздо более рабочим процессом.
Сейчас мы видим выход ко второй линии, который опять начинается с таких ярких, достаточно зрелищных боев. Но рискну "пованговать", что за пару дней там точно так же устаканится ситуация, что не означает, что что-либо прекратится, а наоборот, оно станет дальше продолжаться. Это на самом деле прежде всего тяжелая работа, которую люди пытаются выполнить. Это то, что часто неочевидно в тылу: что война – это прежде всего именно довольно большая и тяжелая работа, которую люди выполняют.
Сейчас в этой работе наступает этап разбора второй линии, она же знаменитая "линия Суровикина". По сути, это началось позавчера. Дальше будем смотреть. Вы сами приводили цитату из этих западных медиа о подготовках западными инструкторами 63 тысяч бойцов. Спасибо им, конечно, что они так публично это все озвучивают, но мы чудесно знаем о том, сколько с той стороны не подготовленных западными инструкторами, а просто привезенных из военкоматов. Мы знаем, сколько с той стороны стоит российских оккупантов. На момент начала нашего наступления, то есть месяц-полтора назад, в целом по линии фронта количество доходило до 400 тысяч с ближним тылом. Тысяч триста именно непосредственно на линии, и тысяч сто еще в ближнем тылу. Но сравниваем эти цифры: 63 тысячи и 400 тысяч.
