Здесь была Финляндия. Как живут Выборг и Сортавала спустя 80 лет после начала Зимней войны

Из Петербурга дважды в день отправляется поезд «Ласточка», маршрут которого охватывает главные населенные пункты бывшей финской территории: Выборг, Каменногорск, Элисенваару, Яккиму, Сортавалу — конечный пункт. Еще один способ добраться до самого известного города Северного Приладожья — на машине. Дорога так и называется — «Сортавала», и до Приозерского района это новая четырехполоска с красивыми каменными откосами. Дальше трасса сужается и превращается в серпантин. Весь путь проложен вдоль крупнейшего в Европе Ладожского озера, которое до 1940 года было пограничным.

Сердоболь, русский город

Сортавала — финское название города. Но еще в Средние века окружающая город территория была предметом пограничных споров. Новгородцы и шведы по очереди приходили сюда за данью, а первое упоминание о поселении Сердоболь относится к началу XVI века.

В начале следующего века русские договорились со шведами о разграничении карельских территорий — конечно, ненадолго. По Столбовскому миру 1617 года Сердоболь отошла к Швеции и стала Сордаваллой. Шведская власть продержалась чуть более ста лет. По результатам Ништадтского мира 1721 года город вернули России и снова назвали Сердоболем. В 1783-м Сердоболь включили в состав Великого княжества Финляндского в составе Российской империи, определив его дальнейшую судьбу и в составе независимой Финляндии 1918-1940 годов.

Финляндия — преимущественно лютеранская страна, поэтому и сегодня в карельских селах можно встретить кирхи. В период между двумя мировыми войнами кирха стояла в каждом поселке, говорит Александр Кузнецов, епископ Лютеранской церкви Карелии.

Александр Кузнецов служит епископом с 2016 года и живет в Сортавале.

— Когда церковь воссоздавалась, верующих было две с половиной тысячи человек. Многие потом уехали в Финляндию, кто-то отошел в мир иной. Сейчас лютеране уже в основном русские, белорусы и так далее. Но, конечно, многие здесь пытаются искать свою идентичность в религии. То есть если ты русский — то православный, если ингерманландец — то лютеранин. К тому же часть была крещена в детстве бабками-лютеранками или бабками-православными. До 1944 года на этой территории лютеранство процветало, строили храмы и свое будущее. Потом история так сложилась, что все население отсюда съехало, а другое заехало. Лютеранство было под запретом, но в семьях, в домах сохраняли свою культуру и веру, лютеранскую или православную, — рассказал Александр Кузнецов.

Отец Александр не местный, по национальности принадлежит к народу коми. В Лютеранской церкви Карелии епископ — первое лицо, что-то вроде папы римского или патриарха, только в небольшой религиозной организации. В лютеранстве, в отличие от католичества или православия, горизонтальная структура, состоящая из множества самостоятельных церквей. В той же Сортавале есть приходской дом, который занимает Лютеранская церковь Ингрии.

Сортавала никогда не была крупным городом. Максимум населения в 4,5 тысячи человек был достигнут накануне советского вторжения, но довоенная часть XX века полностью определила современный облик центральной части Сортавалы. В это время в городе творили известные финские архитекторы, по их проектам строились здания в стиле романтического национализма, а после обретения Финляндией независимости — и функционализма.

Особенно много сохранившихся с тех времен зданий вокруг площади Вяйнемяйнена — популярного героя финского и карельского устного эпоса, исполняемого под кантеле (карельский аналог гуслей). До войны она была Рыночной площадью — Kauppatori. В советское время превращена в сквер. И теперь ширпотребом и рыбой торгуют неподалеку, рядом с автобусной станцией — кстати, тоже из тех времен. Рядом с площадью — столовая, в которой за 250 рублей подают наваристый лохикейтто, финскую уху с лососем.

Если в центре здания купцов императорского времени и административные постройки 1920-х и 1930-х годов внешне более-менее сохранены, то деревянная застройка постепенно разваливается или сгорает, оставляя после себя прочные гранитные фундаменты. Большая часть населения живет немного в стороне от центра, в микрорайоне, состоящем из знакомых каждому россиянину пятиэтажек.

Район хрущевок особенно хорошо виден с горы Кухавуори. Здесь, на возвышенности, местная лютеранская община поставила скульптуру ангела. Статую посвятили внезапному излечению местной жительницы от рака. Второго такого ангела планируют поставить на Камчатке — таким образом, чтобы они как будто смотрели друг на друга.

«Максимально комфортный ритм жизни»

Если посмотреть на карту, то кажется, что Финляндия потеряла совсем немного территории. Но довоенный Выборг считался вторым по значению городом Финляндии, неформальной восточной столицей. Здесь творили архитекторы с мировой известностью, наследие которых сильно влияет на культурную среду Выборга.

— Похоже на советские административные здания, но внутри все устроено совсем по-другому. Финские здания сильно отличаются, другое понимание комфорта, — рассказывает сотрудник библиотеки Алвара Аалто Савва Эйрус-Шулепов.

Савва переехал в Выборг из Санкт-Петербурга. Культурная и светская жизнь тут менее богаты, но его привлекала возможность работать в уникальной по российским меркам библиотеке. Питер ему наскучил:

— Переехал из Питера семь лет назад, потому что там для меня было слишком много всего, слишком плотно, слишком душно. Здесь максимально комфортный для меня ритм жизни и человеческие отношения тоже. Некоторое городское сообщество здесь есть. Может быть, некоторым нужно больше, но меня все устраивает.

Библиотеку Алвара Аалто построили в 1935 году по проекту архитектора, именем которого она теперь названа. Для многих она стала эталоном библиотечной архитектуры, и часть известных решений в проекте были впервые применены здесь. Своеобразной «главной площадью» библиотеки стал читальный зал: огромное пространство с ярким, но мягким освещением и книжными стеллажами вдоль стен. На потолке — круглые окна, днем в хорошую погоду они позволяют пользоваться естественным освещением. В здании всегда происходят какие-то события. Учреждение такого уровня не ожидаешь встретить в обычном российском районном центре.

— Это одно из самых интересных мест в Выборге, для меня самое интересное. Здесь есть какое-то единство вневременное. Что-то осталось от финнов, что-то привнесено, что-то современное, все это варится в одном пространстве и создает интересное ощущение, — объясняет Савва.

После войны здание библиотеки долго пустовало. После реконструкции в 1961 году его стали использовать по первоначальному назначению, назвав именем Крупской. В 1994-2010 годах Россия и Финляндия провели новую реконструкцию, вернув зданию исторические интерьеры в духе финского функционализма.

Многослойный Выборг

В Выборге живут 77 тысяч человек. Внешне он не похож на районный центр, да и финское влияние здесь не так велико. Город был основан шведами в XIII веке как пограничная крепость. Центр крепости — башня святого Олафа — единственный донжон в России и один из самых высоких в Европе. Шведское влияние на город оказалось определяющим. Даже после присоединения к Российской империи в XVIII веке в городе сохранялось шведское и немецкое население, которое пополнилось финским, русским и еврейским.

Таким Выборг был до начала Второй мировой войны. Город пережил две финские эвакуации в 1939-м и 1944 году, а между ними — советскую. После войны советские люди заселялись в полностью покинутый, безлюдный город.

— Все городские культурные, социальные связи были потеряны. Люди просто заселились в пустые дома. XX век — это век гуманитарных катастроф. При этом мы не говорим о 1917-1918 годах, потому что тогда население осталось прежним. Город как был многонациональным, так и остался. Когда же в 1939 году началась Вторая мировая война, наша территория пережила две войны — это Зимняя война и Великая Отечественная война, которую финны называют «войной-продолжением». Две войны повлекли за собой необратимые изменения в развитии города. Первая гуманитарная катастрофа здесь случилась в 1940 году в связи со взятием Выборга. Тогда не осталось никакого гражданского населения. Город заселялся советскими переселенцами и осваивался до середины 1941 года. Народ переселялся неохотно, потому что все понимали, что в мире идет война, — говорит жительница Выборга Любовь Волкова.

Она работает заведующей другой библиотеки, при Выборгском музее-заповеднике. В сферу ее интересов входит идентичность горожан. В Выборге семьи жили многими поколениями, есть генеалогические древа, уходящие в Средневековье. Ныне живущих представителей этих фамилий можно найти по всему миру, от Австралии до США. Но социальные связи Выборга были полностью разрушены. Переселенцы из деревень рассматривали город с утилитарной точки зрения и не заботились о его наследии. В результате центр города, похожий на Петербург или Стокгольм, стал разрушаться. Но городских красот хватает, чтобы привлекать новых людей. Приезжают даже из Питера и Москвы.

— Изначально это была земля скал, моря и деревьев, а потом пришел человек и все испортил. Что касается идентичности выборжан, это такая сложная тема. Современные жители Выборга — это переселенцы в том или ином поколении. Здесь есть только маленькие дети, чьи прабабушка или прадедушка приезжали в 1940 году. Только сейчас складывается устойчивое население. Текучка происходит и сегодня, но сознание нынешних переселенцев более продуктивное. Они сознательно выбирают этот город, приезжают и влюбляются в него. И относятся к нему лучше даже, чем те, кто живет здесь во втором поколении. Я, например, чистой воды переселенец. У меня в паспорте стоит город Кемерово, — рассказывает сотрудник Выборгского музея-заповедника Алексей Мельнов.

Алексей — большой любитель исторической реконструкции. Несколько лет назад Выборг считался одной из столиц российского реконструкторского движения — благодаря исторической городской среде и европейскому замку. В последнее время движение реконструкторов в Выборге стало угасать, но его частично заменяет рост интереса к финскому наследию.

«Это тихая, спокойная жизнь»

Выборжанке Виктории Таниной 24 года, и она уже руководит краеведческим отделом Алвара Аалто. Она познакомилась с библиотекой, когда училась в вузе и была организатором экскурсий для других студентов. Поэтому и осталась в Выборге она осознанно.

— Я люблю Выборг, потому что выросла в старом финском доме. Полностью сохранился подъезд и старые финские двери. Уезжать из этой среды не хотелось. Я отучилась в Выборге, и так получилось, что пришла сюда на работу и осталась здесь жить. У жизни в Выборге есть преимущества: она тихая, спокойная. Чисто, свежо, без безумного потока машин, — говорит Виктория.

За последние пять лет туристов стало больше в разы, говорит она. Теперь можно наблюдать, как большое количество людей ходит по центральным улицам и фотографирует достопримечательности. После распада СССР многие советские предприятия остановились, но теперь город переосмыслил себя и превратился в перспективное туристическое направление.

— Я переехал, потому что уходил от слишком активных мест. Люблю более спокойный и, может быть, немного провинциальный ритм жизни. Но это исторический город и пограничный, поэтому здесь может формироваться что-то особенное. Хотя тут есть отток молодежи, и это обидно. Я преподаю студентам и спрашиваю, хотят ли они работать здесь или уехать. И они не видят здесь перспектив, но, может быть, это пока, — рассказывает Савва Эйрус-Шулепов.

Похожим образом мыслит и Алексей Мельнов. Он хоть и не коренной житель, все равно считает себя частью формирующегося городского сообщества и тоже видит перспективы для формирования особой идентичности: «Не знаю, можно ли говорить о русской Финляндии, но построить здесь некую русскую Прибалтику вполне возможно».

Полностью восстановить среду, которая была на Карельском перешейке, вряд ли получится, считает житель Сортавалы, епископ Лютеранской церкви Александр Кузнецов:

— Здесь в финское время люди ездили на «Фордах», телефоны в домах стояли. Была большая бумажная фабрика, которая работала даже в советское время, гидроэлектростанции, чернильная фабрика, мельница, оркестр был. Жили очень богатые люди. Сегодня сложно найти работу, и молодежь уезжает. Хотя она очень интересная. Есть ребята, которые учились в МГУ и работают в серьезных компаниях, объездили весь мир. Будет ли лютеранство здесь восстановлено — не думаем, не хотим быть конкурентами кому-то, просто хотим возродить то, что было здесь.

Как живет настоящая Финляндия, люди приграничных городов прекрасно знают, и они тоже надеются сделать эти места немного похожими на нее.