В России социологи государственного Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) начали спрашивать россиян о поражении в войне, страхе перед диктатурой и смене элит. Рассылка с предложением поучаствовать в таком опросе пришла на электронную почту журналиста российского издания "Агентство". Каждый месяц на протяжении года одним и тем же респондентам будут задавать около 20 вопросов об отношении к войне в Украине и ее последствиях. За прохождение одного опроса ВЦИОМ предлагает 70 рублей (примерно $0,74).
Один из вопросов посвящен возможным последствиям поражения России в войне против Украины. ВЦИОМ предлагает несколько суждений, с которыми респондент должен согласиться или не согласиться, в частности, предлагаются такие трактовки: "России необходима смена элит", "Затягивание спецоперации на Украине – это результат предательства российских чиновников и генералов", "Я очень устал от специальной военной операции". Или: "Дело зашло так далеко, что, если Россия не победит в спецоперации, россиян просто уничтожат", "Когда само существование России поставлено на карту, ради успеха специальной военной операции оправданы любые средства".
В другом вопросе ВЦИОМ интересуется страхами россиян. Среди предложенных ответов: вымирание населения, крупные теракты, гражданская война и революция, всеобщая мобилизация, установление диктатуры и массовые репрессии, война с НАТО, повышение цен и экономический кризис, а также утрата россиянами национальной идентичности.
Почему российские власти стали интересоваться мнением россиян о необходимости смены элит, поговорили в эфире Настоящего Времени с политологом Иваном Преображенским.
– Если такой опрос проводит ВЦИОМ, это значит, что это точно пожелание Кремля – провести такой опрос?
– ВЦИОМ, в принципе, проводит много коммерческих опросов, но по политике, безусловно, темы очень давно не берет. Если это не тема, пришедшая из Кремля. Так что в данном случае очевидно, что речь идет о заказе, который он получил от кого-то из Кремля. Кремль – тоже понятие относительное. Какая-то государственная структура ему заказала. Но, скорее всего, конечно, администрация президента.
– О чем тогда говорит тот факт, что в этих опросниках появились утверждения: "России необходима смена элит" или "Я очень устал от специальной военной операции"?
– О том, что им необходимо это сейчас замерить в контексте, скорее всего, начала так называемой предвыборной президентской кампании. То есть выстроить схему, по которой они будут рисовать эту президентскую кампанию и ее результаты. Им необходимо понять, как сейчас реально структурируется российское общество, чтобы потом этим манипулировать. Скорее всего, результаты этого опроса мы нигде не увидим.
– Это не попытка измерить социальное напряжение?
– Да, это, безусловно, попытка измерить социальное напряжение. ВЦИОМ постоянно его измеряет. У них, насколько я знаю, есть еженедельные фокус-группы и регулярные опросы на эту тему. В зависимости от ситуации они прибавляют или убавляют оттуда конкретные вопросы. Тут надо понимать, что у них существует две не совсем пересекающиеся реальности. В одной они делают опросы, формирующие общественное мнение, то есть выдающие те результаты, которые необходимы Кремлю, и эти опросы озвучиваются. И реальные опросы общественного мнения для Кремля для того, чтобы там понимали, что реально происходит в российском обществе. И эти результаты обычно не публикуются.
– То, что я перечислил, по-вашему, к какой категории относится: формирующие или не формирующие?
– Я думаю, что в данном случае это не формирующие, это попытка сделать достаточно реалистичный опрос. Слишком резкие формулировки. В этом случае, когда они пытаются сделать формирующий опрос, там либо в формулировках содержится ответ, либо практически отсутствуют или так расставлены внутри опросного листа вопросы, что ответить негативно практически нереально. Негативно в том плане, как не понравилось бы властям.
Хотя у них есть и более простые для этого приемы. Например, провести общероссийский опрос, но не брать респондентов из Дальневосточного федерального округа, поскольку известно, что на Дальнем Востоке оппозиционные настроения традиционно выше. Соответственно, происходит смещение. То есть они работают со смещенной выборкой, так или иначе. Или, например, снизить долю молодежи и получить те результаты, которые хотели бы увидеть те, кто им заказывает эти опросы.
– Вы сказали про формирующие формулировки. Я тоже на них обратил внимание. Дело в том, что в этом опроснике, например, есть утверждение, с которым надо согласиться или не согласиться. Там формулировка такая: "Когда само существование России поставлено на карту ради успеха специальной военной операции, оправданы любые средства". Это разве не такое запугивание? Какой человек будет желать поражения своей собственной стране?
Когда видят такие вопросы, еще сильнее возникает ощущение, что им звонит не социолог, а товарищ майор
– На такой вопрос действительно ответ совершенно однозначный со стороны практически абсолютного большинства. Мало того, людям понятно, что противоположный ответ, очевидно, будет противоречить действующему российскому Уголовному кодексу. Отвечать то, что они думают, люди в этой ситуации не станут. Это тоже традиционная проблема в России: совершенно дикое количество отказов. Люди просто боятся что-либо сказать. А когда они видят такие вопросы, у них еще сильнее возникает ощущение, что им звонит не социолог, а товарищ майор.
– Про смену элит там очень краткая формулировка: "Необходима ли России смена элит". Там не написано, например: "Когда страна приближается к военному поражению, нужно ли подумать о смене элит". Получается, что в итоге такими опросами реальную картину Кремль так и не узнает?
– Здесь вопрос в том, получаем ли мы полностью их социологическое исследование таким образом. Возможно, нет. Повторюсь, во-первых, они проводят регулярные фокус-группы. Во-вторых, могут быть какие-то дополнительные, не попавшие журналисту опросы. Но судя по тому, что вы сейчас говорите, это, конечно, тогда действительно формирующий опрос. Это опрос, нацеленный на то, чтобы в результате было сказано: "Россияне не настроены на смену элит. Зато россияне поддерживают действия правительства в Украине".
– Если я правильно понимаю из ваших слов, может быть, этот опрос нужен для того, чтобы одобрить какие-то еще действия российской власти?
– Тут мы задачи никогда не знаем.
– Как вообще построена работа ВЦИОМ? Она делается для этого или для того, чтобы узнавать реальную социологию?
– Она делается и для того, и для другого. У них есть два не вполне пересекающихся направления. Абсолютно реальные социологические исследования, необходимые для того, чтобы понимать, что происходит. И другая часть – формирующие общественное мнение так называемые социологические исследования. Причем не только общественное мнение, но часто и мнение представителей власти. Там тоже часть опросов можно назвать формирующими. Потому что мнение российского правящего класса все-таки периодически отличается.
Тот же самый ВЦИОМ, неофициальные опросы 2013 года, результаты которых не публиковались, еще задолго до аннексии Крыма проводил опросы, которые показывали, что более 90% россиян считают Крым территорией России. И эти данные использовались Кремлем в рамках его пропагандистской программы, когда он принимал решение об аннексии Крыма. Мало того, насколько я понимаю, эти опросы использовались внутри российской правящей тусовки для того, чтобы переубеждать тех, кто выступал против этого. И сам Владимир Путин ориентировался в том числе на них, когда приходил к выводу, что он будет проводить аннексию Крыма.
– А вы можете представить, как выглядит эта цепочка? То есть администрация президента заказывает какие-то формирующие опросы ВЦИОМ, чтобы потом эти результаты легли на стол Путину?
– Это может так происходить, безусловно. Понятно, что это объясняется неформально. Формально заключается контракт на проведение исследования, а неформально, например, лично при мне директор ВЦИОМ Валерий Федоров одному из российских известных либеральных аналитиков, едучи в автобусе с форума, на вопрос "Почему вы не проводите опросы на эту тему?" говорил: "Владислав Сурков мне не разрешает их проводить. Но если вы где-то это озвучите, я скажу, что ничего подобного я не говорил".
– То есть в такой социологической среде это не секрет, что это так все происходит?
– В социологической среде не секрет, что существует такая практика и такие опросы. Бывшие сотрудники ВЦИОМ в том числе мне рассказывали о том, как происходит смещение выборки для того, чтобы получить необходимые результаты.
– А что такое "смещение выборки"?
– Смещение выборки – это когда опрос проводится либо не целиком на территории России и, как я уже говорил, не опрашивается Дальний Восток, и тогда происходит коррекция результатов на несколько процентов, либо опрашиваются не все социальные или возрастные группы, или раздуваются какие-то группы и так далее. И таким образом получается результат, который формально выглядит как объективный, а на самом деле он отражает мнение не всего общества, а только части его. И прекрасно социологи по своей предыдущей практике, естественно, знают, кого надо опросить и как, чтобы получить нужный для себя результат.
