Вечером 14 октября группа неизвестных в масках ворвалась в офис правозащитников "Мемориала" в Москве и сорвала показ фильма "Гарет Джонс" польского режиссера Агнешки Холланд о жертвах Голодомора.
Полицейские, которых вызвали сотрудники центра, заблокировали вход в здание и закрыли наручниками дверь. Потом переписали данные паспортов у всех собравшихся.
Сотрудница "Мемориала" Александра Поливанова рассказала Настоящему Времени, что происходило на показе вечером в четверг.
— У нас в этом офисе сидят две организации – "Международный Мемориал" и правозащитный центр "Мемориал". Я работаю в "Международном Мемориале", если длинное название, то это Международное историко-просветительское, правозащитное общество "Мемориал". Мы показывали кино, и к нашей организации "Международный Мемориал" пришли и внесли в реестр "иностранных агентов".
— А есть ли для тех, кто приходил, конкретная разница?
— Это хороший вопрос. Я думаю, что юридическую разницу в правовых органах уже давным-давно знают. И правозащитный центр "Мемориал" внесли в реестр "иностранных агентов" еще в 2014 году, а международное историко-просветительское общество "Мемориал" внесли в реестр "иностранных агентов" в 2016 году. Они знают, чем мы отличаемся, но для всех остальных [вряд ли есть какие-то отличия]. Вот те гопники, которые у вас сейчас на экране, вообще мало знают про "Мемориал", так что про них сложно сказать, отличают они нас или нет.
— Вы были в зале в тот момент? Что вы ощутили? Действительно ли это было похоже на захват заложников?
— Ровно в тот момент, когда они только влетели, я не была в зале – я сидела в другом конце офиса. Поэтому я выскочила из комнаты, в которой сидела, у нас была какая-то встреча, небольшая планерка, когда услышала какие-то адские голоса в коридоре, а потом уже и в зале. И пока я добежала до зала, то уже слышались какие-то ужасные [выкрики]: "Позор! Уходи!" – всем зрителям предлагали уходить.
Но свидетели, которые сидели в зале в этот момент, рассказывали мне, что в самом начале они вошли в темный зал, поскольку шел показ кино, и сказали: "Всем мордой в пол". Это цитата, которую мне все повторили, я уверена, что именно так и звучало.
Всем велели лечь на пол, а когда ты сидишь в темном зале и смотришь фильм, ты вспоминаешь "Норд-Ост" или еще какие-то ситуации. И кто-то из зрителей изрядно испугался, решил, что это действительно захват заложников. Но потом включили свет, и они стояли на сцене довольно долго, минут 10-15 точно, и скандировали какие-то ужасные вещи. Очень организованно. Видно, что у них есть дирижер, и они все стоят и скандируют.
— Вы вызвали полицию, полиция приехала, но силовики в итоге, наоборот, стали не выпускать зрителей. Объясните, что делала полиция в тот момент? Сколько вас блокировали по времени?
— Тут вообще все вместе [нужно] оценить. В какой-то момент мы, наверное, сядем и поминутную хронику воссоздадим по чатам и по каким-то еще факторам. Но так трудно сказать. Мы знаем, что фильм начинался в семь, люди начали собираться примерно в половину седьмого, а из офиса я вышла в полтретьего, к трем была дома.
— Из тех людей, кто к вам пришел, кого-то задержала полиция?
— Да, это хороший вопрос. Дело в том, что когда мы вызвали полицию, она приехала не сразу, потому что мы находимся на Каретном ряду, вообще от ОВД на Тверской тут у нас и пешком-то недалеко.
— А от ОВД на Петровке еще ближе.
— Да, действительно. Но полиция приехала не сразу, довольно долго это все мракобесие продолжалось. Но где-то минут за пять до приезда полиции эти вдруг резко встали и организованно пошли. Тут мы подумали, что мы будем выглядеть дураками, что мы вызвали полицию, полиция приедет, а зачем мы вызвали – тут все тихо, никого нет, мы все придумали.
И мы закрыли дверь на ком-то из них, оставили несколько человек, среди них было три гопника. Они еще все были в черных очень больших масках – это не балаклава, но они занимали очень большую часть лица. То есть их реально было трудно как следует опознать. Мы их не могли опознать, скорее всего, потому что мы никогда их не видели раньше, но зафиксировать их лица было трудно. И на камеры их открытые лица не попали, хотя снимала куча народу.
Мы задержали трех человек в масках, один из них – оператор НТВ. Мы вообще надеялись, что НТВ – это телекомпания, а это были какие-то люди, по крайней мере, на камере у них был зеленый логотип НТВ.
— То есть вам буквально самим это пришлось сделать вместо полиции?
— Да. Но у нас-то, в отличие от полиции, нет наручников, и мы никакими средствами такими не обладаем. Мы просто заперли дверь.
Наконец приехала полиция. Полиция приехала не одна, а они приехали еще с Росгвардией. Росгвардия – это были такие чуваки с большими касками и с оружием наперевес. То есть оружие шло впереди них. При том, что мы не говорили, что у нас тут захват заложников, когда вызывали полицию, мы всего лишь объяснили, что пришли какие-то гопники и хулиганы и срывают нам показ. Мы не утверждали, что нам тут нужны люди с оружием для разруливания этой ситуации.
— Что сейчас с офисом? Он опечатан, заблокирован, там сегодня будут работать люди?
— Нет, офис открыт, он работает, мы сегодня вовсю работаем, у нас куча работы. Но, единственное, он остался без системы видеорегистрации, которую у нас изъяли.
