В Мариуполе, который почти целиком оккупирован армией РФ и силами так называемой ДНР, мирным жителям раздают листовки с новыми правилами жизни. Большинство разъяснений касается "фильтрации", которую оккупанты называют процедурой верификации. О последних, пугающих новостях из Мариуполя Настоящему Времени рассказал советник мэра города Петр Андрющенко.
— Про этот странный свод правил поведения. Откуда такая информация? Что оккупационные власти хотят от жителей города?
— Информация – из самого города. Это даже не листовки, а то, что оккупационная власть размещает в тех пунктах, где собираются люди: где выдается гуманитарная помощь, где есть вайфай. Таким образом, видимо, пытаются ответить на многие вопросы сразу и для всех. Главный из них касается фильтрации, которую они пытаются называть "верификацией". Оккупационная власть собирает персональные данные наших людей.
В городе глобальный кризис с рабочими кадрами. Это в первую очередь сотрудники муниципальной сферы. На чем это сказывается? Например, оккупанты пытаются открыть школу в Левобережье, но не могут найти ни директора, ни подобрать учителей, кто согласился бы работать в школе. Их пытаются найти с помощью "верификации".
Оккупанты анонсируют, что буквально со следующей недели они собираются вводить новую систему пропусков. Будут выдаваться какие-то документы, подтверждающие право нахождения на улице, а не просто перемещения по городу. Для перемещения нужны будут документы о прохождении фильтрации. Оккупанты обустраивают блокпосты прямо в середине Мариуполя. На них жители проходят периодические проверки, не говоря о тех, кто пытается в город попасть разными путями, чтобы забрать своих близких, проверить свое имущество. Это касается мариупольцев, кто покинул город и находится в прибрежных селах на территории Мангушского, Никольского районов. Мы наблюдаем ужесточение проверок.
— Сколько человек остаются в Мариуполе, по последней информации?
— Цифра не меняется несколько недель. Это от 100 до 130 тысяч человек. Массового оттока людей нет из-за невозможности эвакуации в сторону Запорожья. Раньше счет шел на тысячи, потом на сотни, а сейчас мы встречаем 50-70 человек самых отчаянных.
— Я правильно понимаю, что анонсированная эвакуация из "Азовстали" не состоялась?
— Мы не комментируем эту ситуацию. Вы же знаете, на всех уровнях власти это слишком долгий, тяжелый, сложный и деликатный процесс. Поэтому давайте подождем официальных новостей. Когда все завершится, тогда мы уже сможем все обсудить.
— Была информация, что и без того сложная гуманитарная ситуация ухудшается. Стало тепло, а на улицах много тел погибших. Что вы можете об этом рассказать?
— Мариуполь и санитарная норма – это понятия-антагонисты, к сожалению. Тел погибших очень много на улицах и под завалами. Продукты процесса гниения попадают в почву, в воздух. Кроме того, уже два месяца мариупольцы потребляют непитьевую воду. Не работает система канализации, не работают очистные сооружения, не работают насосы. Канализация пробита от бомбардировок и обстрелов артиллерии. Мариуполю может угрожать эпидемия. От дизентерии до холеры и чумы.
В городе не осталось ни одного медучреждения. Пропаганда рассказывает, что они открывают какие-то пункты, обследуют каких-то людей. Но на самом деле из Донецка привозят дежурного доктора, он принимает в течение светового дня в одном-двух местах в Мариуполе. На 100 тысяч населения один-два доктора. Плюс отсутствие аптек, отсутствие необходимых лекарств. Все просто ужасно.
— Мэр города Вадим Бойченко говорит, что уже создано четыре российских фильтрационных лагеря для жителей Мариуполя. Что там происходит?
— Происходят ужасные вещи. Любой человек, который хочет выехать из города, должен пройти эту процедуру, особенно если речь идет об эвакуации. Допрашивают сотрудники ФСБ и так называемого министерства государственной безопасности "ДНР". Спрашивают, кто такой, про отношение к Украине и РФ, про отношение к оккупантам. Допрос достаточно пристрастный. Все усугубляется тем, что российская агентура и коллаборанты передали целые массивы данных о наших людях: кто где работал. Сотрудник муниципалитета уже не может сказать, что он там не работал.
Затем идет осмотр электронных гаджетов. Проверяют переписки, публикации в социальных сетях, личные звонки. Сверяют с данными допроса. Последний пункт – это осмотр тела на наличие татуировок, синяков и ранений. Таким образом выясняют принадлежность к батальону "Азов" и участвовал ли в боевых действиях.
