Настоящее Время
"Когда меня привезли, я еще был в крови"

"Когда меня привезли, я еще был в крови" В годы военной хунты в Аргентине похитили более 400 младенцев. Габриэль был одним из них

Екатерина Базанова

22 октября 2022 года

Настоящее Время поговорило с Габриэлем Боннано – аргентинцем, которого новорожденным украли у матери в годы военной диктатуры. Габриэль вырос в семье полицейского комиссара, считая "присвоителей" своими родителями. Сейчас Габриэлю 45 лет – в дате рождения он тоже до конца не уверен, – и он до сих пор пытается выяснить правду о себе.

"Мое свидетельство о рождении – фальшивка. Подпись врача, имена родителей, адрес больницы. Может быть, только дата рождения в нем настоящая – 29 октября 1976 года", – говорит Габриэль. К предполагаемому моменту его рождения Аргентиной уже больше полугода правила хунта, пришедшая к власти в результате военного переворота. Любая политическая, профсоюзная и правозащитная деятельность оказалась под запретом. Военные физически уничтожали инакомыслящих – начиная с членов подпольных группировок левого толка и заканчивая студенческими лидерами, политическими активистами, журналистами и писателями. Не было ни формальных арестов, ни следствия, ни судов: по всей стране, но особенно часто в городе Буэнос-Айрес и в одноименной провинции бесследно пропадали люди. Полицейские, военные или просто неизвестные в гражданской одежде увозили их ночью из дома или похищали на улице. По официальным данным, подтвержденным правозащитниками, в Аргентине за шесть с лишним лет военной диктатуры (1976–1983 годы) без вести пропали порядка тридцати тысяч человек. Тела большинства из них никогда не были найдены.

29 октября 1976 года. Много лет спустя две женщины, которых Габриэль считал своими двоюродными сестрами, рассказали ему, что случилось в тот день в Буэнос-Айресе. Их бездетные дядя и тетя (43-летний комиссар полиции в отставке и 46-летняя бывшая учительница и переводчица нефтяной компании Shell) позвали девушек в гости. Племянницам к тому моменту было больше 20 лет. "Сказали, что они познакомятся со своим новорожденным двоюродным братом. Притом что тетя их беременной никогда не была. "Присвоители" привезли меня завернутым в простынь. Я все еще был в крови. Перед тем, как показать гостям, они должны были меня помыть. Все это происходило в том же доме в районе Бельграно, где я сейчас живу", – рассказывает Габриэль.

Габриэль Боннано, декабрь 1980 года

Людей, в семье которых он вырос, мужчина ни разу не называет по имени. Только "присвоителями" (apropiadores) или родителями в кавычках, но иногда, забывшись, говорит "старики" (viejos), как принято называть мать и отца в Аргентине вне зависимости от их возраста. Оба умерли в 2013 году с разницей в пятнадцать дней. По документам Габриэль остается их сыном и носит фамилию своего "отца", комиссара Боннано. "Все обстоятельства говорят о том, что я мог родиться в подпольном центре, где содержали и пытали незаконно задержанных. Меня украли у родной матери. Скорее всего, сразу после родов", – говорит аргентинец.

О пытках инакомыслящих и похищении детей в годы военной хунты в Аргентине Настоящее Время подробно рассказывало в материале о полицейском Мигеле Этчеколатце – организаторе этих пыток и похищений, который умер в тюрьме:

Смерть "динозавра". История Мигеля Этчеколатца – полицейского из Аргентины, который убивал несогласных, похищал их детей и умер в тюрьме

Первые сомнения

По словам Габриэля, в детстве "присвоители" относились к нему хорошо. Что-то подозревать он стал лет в десять. Его "мать" и "отец" были настолько старше родителей одноклассников, что в школе их часто считали бабушкой и дедушкой мальчика. К тому же отличалась внешность "сына" – смуглый темноглазый брюнет Габриэль совсем не походил на "родителей": "У моего присвоителя были светлые глаза и очень белая кожа, у присвоительницы – тоже". Мальчик спросил, усыновленный ли он, чем спровоцировал скандал.

"Мать" плакала. "Родители" сказали Габриэлю, что он очень обидел и ранил их своими сомнениями и вопросами. Чуть позже "мать" показала ему шов на животе, сказав, что он от кесарева сечения. Только через несколько лет Габриэль понял, что шрам на самом деле остался от удаленной грыжи. Мальчика удивляло, что среди семейных фото не было ни одной фотографии его "матери" с животом во время беременности. Но продолжать расспросы он не решался. "Родители" молчали, двоюродные братья и сестры были на много лет его старше и все реже появлялись в их доме. Став подростком, Габриэль старался как можно меньше времени проводить с "присвоителями".

Габриэль Боннано в детстве

По ночам, примерно с тех же лет десяти, его мучили кошмары. Содержания снов он не помнит, но каждый раз просыпался в поту и должен был переодеваться. Проблемы со сном преследуют Габриэля до сих пор. Много лет спустя, познакомившись с другими аргентинцами с похожей на его историей, Габриэль узнал, что очень многие из них страдают от ночных кошмаров, тревожности, депрессии. Рассказывая об этом, Габриэль упоминает своего хорошего знакомого, ровесника и нынешнего министра внутренних дел Аргентины Эдуардо де Педро.

Родители Эдуардо были членами "Монтонерос" – городской партизанской организации, действовавшей в Аргентине в 1970-х. В XX веке страна пережила шесть удавшихся военных переворотов и три попытки. Периоды демократии были крайне короткими, а влияние армии еще со времен гражданских войн XIX века – огромным. Когда людям в погонах что-то не нравилось, они свергали правительство и "наводили порядок". После успеха Кубинской революции в 1959 году молодежь во многих странах Латинской Америки стала радикализироваться.

В Аргентине студенты, политические активисты, а также некоторые деятели искусства после военного переворота 1966 года пришли к выводу, что есть только два варианта развития событий: эмигрировать или бороться за свободу с оружием в руках. Так возникли "Монтонерос" и близкие к ним группы. Важно понимать, что входили в эти объединения люди очень разные: от радикалов, похищавших и убивавших военных и полицейских, до безоружных идеалистов. Они боролись за честные выборы, за повышение зарплат, улучшение условий труда, за автономию университетов, свободу слова и за права жителей трущоб.

Эдуардо де Педро исполнилось пять месяцев, когда военные в апреле 1977 года похитили и убили его отца. В октябре 1978-го люди в форме атаковали дом в Буэнос-Айресе, где скрывалась вместе с маленьким Педро его мать, 25-летняя Лусия Ревора. В тот момент она была на восьмом месяце беременности. Лусия спрятала Педро в ванной и закрыла от пуль собственным телом. Военные буквально изрешетили дом автоматными очередями. Лусию Ревору убили, ее тело никогда не нашли. Мальчика, которому не было и двух лет, военные забрали с собой. Где он находился следующие три месяца – неизвестно. Бабушке и дедушке Педро по материнской линии удалось найти его с помощью священника и в январе 1979 года вернуть домой. Эдуардо де Педро воспитала тетя. С детства он сильно заикается.

Бабушки площади Мая

О политике дома у Габриэля говорили мало. Его отец-комиссар придерживался правых взглядов и крайне не любил Рауля Альфонсина, первого демократически избранного президента после военной хунты (его президентский срок – с 1983 по 1989 год). После школы комиссар пытался отправить "сына" учиться на полицейского, но молодой человек наотрез отказался.

Когда Габриэлю было двадцать лет, родилась его дочь София. Именно тогда тема поиска родных отца и матери стала для него особенно болезненной и актуальной. "Хочу знать, кто я, откуда и как меня хотели назвать. Какая моя настоящая фамилия? Вот, например, иду к врачу, он спрашивает: "У вас в семье у кого-то были проблемы с сердцем?" А я понятия не имею. Кем были мои предки? Мне не хватает этой связи с прошлым. Все время чувствую пустоту внутри, это вакантное место, которое нечем заполнить. Вдруг у меня есть братья и сестры? Другие родственники? Может быть, чудом кто-то из моих родителей выжил?" – говорит Габриэль. Его разговоры с "присвоителями" заканчивались ничем. Однажды они все же признали, что Габриэль им не родной, но посоветовали прекратить поиски: "Ты все равно ничего не найдешь". И угрожали лишить наследства.

Габриэль Боннано

Около пятнадцати лет назад, в 2000-е годы, Габриэль неожиданно увидел по телевизору интервью друга детства. Учась в школе, они ходили в одну секцию – играли в хоккей на роликах. Друг узнал, что был одним из детей пропавших без вести во время военной диктатуры, и нашел свою настоящую семью. Габриэль встретился с ним и рассказал о своих подозрениях. Друг отвел его к "Бабушкам площади Мая". Это одна из самых известных в Аргентине и Латинской Америке правозащитных организаций. В 1977 году, несмотря на риск быть убитыми, на главную площадь Буэнос-Айреса – площадь Мая – каждый четверг стали выходить родственники пропавших без вести. Они требовали от военной хунты информации о своих родных.

В основном это были мамы похищенных и, соответственно, бабушки украденных внуков. Так появились существующие до сих пор организации – "Матери площади Мая" и "Бабушки площади Мая". Последние, сначала своими силами, а позже уже с поддержкой государства, ищут внуков. Всего с 1976 по 1983 год аргентинские военные и полицейские украли около 430 младенцев. Бабушки, благодаря своему отделу расследований и базе образцов ДНК, смогли найти или установить судьбу 130 детей. Одна из основательниц "Бабушек" и нынешняя президент организации Эстела де Карлотто смогла воссоединиться со своим украденным в 1978 году внуком только в 2014-м.

"Бабушки площади Мая". Надпись на плакате: "Где сотни детей, рожденных в подполье?"

Габриэль сдал анализ ДНК, рассказал "Бабушкам" все, что знал, показал свое свидетельство о рождении. Пока поиски не принесли результатов. Военные уничтожали документы, в схеме нелегального усыновления участвовали священники, врачи и полицейские. Женщин могли похитить на ранних сроках беременности, и их родственники просто не знали, что в неволе у них мог родиться ребенок. Нередко похищали и убивали семьи целиком.

"Они считали детей военной добычей"

В 1984 году Национальная комиссия по делам пропавших без вести (CONADEP) передала президенту Раулю Альфонсину доклад "Никогда больше", основанный на свидетельствах похищенных и выживших, а также родственников убитых и других очевидцев. Украденным детям в нем посвящено несколько глав. Правозащитники установили сотни случаев, когда женщины рожали в подпольных центрах содержания задержанных и у них отбирали детей. В одном военном госпитале в провинции Буэнос-Айрес даже было организовано для этих целей целое отделение.

Габриэль Боннано

Как говорит Габриэль, который уже больше десяти лет волонтерит для "Бабушек площади Мая" и знает много историй найденных внуков, большинство младенцев "усыновили" семьи военных, полицейских, представители судебной системы или люди, так или иначе с ними связанные. "Детей, рожденных в подпольных центрах, они считали военной добычей. Их воспитывали в полной противоположности тем идеям, за которые умерли их родные родители", – рассказывает Габриэль. Убийство тысяч людей хунта считала войной с терроризмом. Чаще всего младенцев забирали бездетные пары, сразу получая свидетельства о рождении, где они были записаны как родители.

Габриэль говорит, что готов поменять свои имя и фамилию, если однажды узнает, кем были его родные родители и как его хотели назвать: "Почему я ношу фамилию человека, который меня украл? Почему меня зовут так, как он решил?" На процедуру восстановления личности, как это называется в Аргентине, решаются многие найденные внуки. Когда дочери Габриэля Софии было 11 лет, он попытался рассказать ей о своих поисках. У девочки был шок: она обожала бабушку и дедушку, которые каждый день забирали ее из школы и вообще проводили с ней много времени. Габриэль решил, что София может общаться с ними столько, сколько хочет, но она должна знать правду. Сам он иногда месяцами не разговаривал с "присвоителями" – до того момента, пока у комиссара не диагностировали болезнь Альцгеймера. Габриэлю пришлось взять всю заботу о двух уже очень пожилых людях на себя.

Несмотря на лекарства, "присвоитель" стал очень агрессивным. Бил жену, бродил ночью по дому с пистолетом, выбегал с ним же на улицу, однажды напал на Габриэля. В свои 85 лет он был в хорошей физической форме. Комиссар стал по-настоящему опасным для окружающих, поэтому его пришлось положить в психиатрическую клинику, где он и умер.

Социальная реклама "Бабушек площади Мая"

На улицах Буэнос-Айреса и других городов Аргентины можно увидеть социальную рекламу "Бабушек площади Мая": "Ты родился с 1975 по 1980 год и сомневаешься в своем происхождении? Ты знаешь кого-то, кто может быть ребенком пропавших без вести? Свяжись с бабушками". С 2004 года в стране каждый год отмечают Национальный день права знать свое происхождение (Día Nacional del Derecho a la Identidad) – 22 октября. В кинотеатрах в преддверии 22 октября при полных залах (билеты нужно покупать сильно заранее) идет художественный фильм "Аргентина, 1985", основанный на реальных событиях и рассказывающий о суде над военной хунтой. Суд приговорил главных виновников систематического истребления несогласных к пожизненным срокам. Обвинение смогло подготовить материалы благодаря группе молодых адвокатов, которые, рискуя собственной жизнью, нашли свидетелей и собрали доказательства. Сеансы заканчиваются продолжительными аплодисментами и криками "Да здравствует Аргентина!" и "Никогда больше!".

Читайте далее

Испанские дети в гостях у Сталина: как их эвакуировали во время Гражданской войны, а потом не выпускали из СССР и отправляли в ГУЛАГ

"Плодитесь, как морские свинки". В Перу начался суд по делу о массовой принудительной стерилизации крестьян в 1990-е годы

"Помните, я за вас всех отсидела". Потомки репрессированных требуют вернуть им отнятые квартиры в Москве