Министерство по делам ветеранов в Украине появилось в ноябре прошлого года. В новом правительстве его возглавила Оксана Коляда. В бывшем кабмине она была замминистра. И лишь в день назначения Коляда узнала, что вместе с Министерством ветеранов в подчинение она получает еще одно – по делам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц.
Журналисты Настоящего Времени поговорили с Оксаной Колядой о неожиданном назначении, а также о том, как дальше будут жить переселенцы и ветераны в Украине.
– Вы были заместителем министра по делам ветеранов в правительстве Владимира Гройсмана. Вы ассоциировались с командой Петра Порошенко, а теперь вы в "Зе-команде". Не ощущаете себя на чужой территории?
– Я никогда не была ни в одной команде, не была членом какой-либо партии. Я всегда себя считала военной или государственной служащей, чиновницей. В команду Ирины Фриз [экс-министра по делам ветеранов] меня пригласили как человека, который был в теме, мог возглавить определенное направление, а не в контексте каких-либо политических решений. И в эту команду меня пригласили как делегата от общества ветеранов. Если вы спрашиваете, ощущаю ли я себя чужой в команде [нынешнего] кабинета министров, – нет. Потому что там собрались молодые прогрессивные люди. Каждый быстро бежит за своим направлением, и, думаю, у нас получится сформировать крутую и классную команду независимо от политической принадлежности.
– Как вы узнали, что ваша кандидатура будет в списке министров нового кабинета?
– Мне позвонили из офиса президента и пригласили на разговор к Алексею Гончаруку [на тот момент кандидату в премьеры]. Мы с ним кратко обговорили мое видение работы Министерства по делам ветеранов. На следующий день меня пригласили на собеседование к Владимиру Зеленскому. Мы разговаривали стоя четыре минуты, наверное. Он меня спросил: "Что ты хочешь делать для ветеранов в ближайшее время, чтобы им стало жить лучше?" Мы обсудили направления, и [он сказал]: "Хорошо, все, работаем".
– Это была единственная встреча с президентом?
– Да. Следующий раз мы увиделись в Верховной Раде, когда голосовали за правительство.
– Когда вы узнали, что кроме обычного Министерства ветеранов, обычной работы, что делалась до этого, там есть еще и большое приложение в виде Министерства по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц?
– Я об этом узнала в день моего назначения, когда мне надо было писать заявление на должность министра. Мне пришло сообщение, что должность будет называться "министр по делам ветеранов, временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц".
– Какое было чувство?
– Ощущение непонимания. Во-первых, здесь абсолютно разные целевые группы и аудитории, которые на самом деле очень сложно между собой совмещаются. Идет бурное обсуждение в ветеранском обществе, потому что они не поняли этого объединения. Мое чувство такое же. Я все-таки считаю себя военным человеком и больше принадлежу к ветеранам, поэтому у меня также были противоречивые чувства: как я могу работать и с теми, и с теми?
– Не хотелось отказаться?
– Для меня важнее остаться что-то делать для ветеранов. Я поняла, что могу уйти, для меня это непринципиально. Всегда считала, что не должность определяет эффективность. Можно быть эффективной вне государственных органов во главе какой-то общественной организации или благотворительного фонда или быть неэффективным министром. А можно быть эффективным министром, потому что ты имеешь больше инструментов внедрять системные изменения, а не точечно работать по направлениям.
– С ветеранами понятно, а что делать с большим пластом людей, которые не являются ветеранами, но также потерпевшие от боевых действий? Есть какое-то видение?
– У нас было большое совещание в Министерстве по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц. Конечно, есть. Для меня, как для ветеранов, так и для внутренне перемещенных лиц, ключевой задачей является максимально эффективное и упрощенное предоставление им сервисов. И тем, и тем нужны какие-то сервисы. Просто набор у одних один, у других – другой.
На сегодняшний день у меня есть план: хочу собрать проектный офис, хочу собрать группу экспертов, работавших по этим направлениям, послушать их, сформировать какую-то определенную стратегию и двигаться далее.
– А чья вообще была идея объединить министерства?
– Премьера. Он признал то, что в правительстве вообще не видели Министерства по делам ветеранов. И это, кстати, была просьба президента. Он сказал, что пообещал ветеранам и не может не сдержать слово. Поэтому давай думать, как Министерство по делам ветеранов все же оставить. И вот возникла у него такая идея.
– Планируется ли встреча полного состава кабмина с президентом?
– Думаю, что мы периодически будем это делать. Тем более, кстати, мне провели прямой телефон с руководителем офиса президента.
– С Андреем Богданом?
– Да. Мы достаточно часто встречаемся с членами кабмина. И туда приходят представители офиса президента. Я пока с ними знакомлюсь, там изменилась команда, я их не знаю. Но тем не менее пока что я вижу какую-то конструктивную беседу.
– Во время избирательной кампании от команды президента, именно от Андрея Богдана, было много неоднозначных заявлений, которые ветеранам не нравились. Говорили ли вы с руководителем офиса президента?
– Нет-нет. Лично я с ним не говорила в отношении каких-либо его высказываний. Для меня важнее быть эффективной и иметь нормальную коммуникацию с премьер-министром для принятия каких-то быстрых решений. Еще важно иметь нормальный диалог с Верховной Радой, в частности с комитетами, которые касаются нашей деятельности.
У нас есть уже наработанный законопроект "О статусе ветерана", где мы четко определяем, кто наш клиент. Это намного упрощает нашу работу и эффективное использование бюджетных средств. На сегодняшний день у нас действует закон 1993 года, там есть льготы еще на радийную точку, местный проводной телефон, право покупки продуктов или товаров улучшенного потребления, были такие магазины "Березка", где за валюту все покупали.
