Более трех месяцев жизни в российской оккупации, три дня допросов и проходы через блокпосты на украинскую территорию пережили две супруги бойцов "Азова". Женщины были вольнонаемными сотрудницами полка "Азов" – отряда спецназначения Нацгвардии Украины. У одной из них муж сейчас в российском плену, у другой – погиб, его тело находится под завалами на заводе "Азовсталь". Свои истории женщины рассказали украинской службе Радио Свобода. По соображениям безопасности они попросили не называть их настоящие имена.
"Запугивали, что расстреляют"
До начала полномасштабного вторжения семьи Ирины и Ольги жили в поселке Ялта, что в 25 километрах от Мариуполя Донецкой области. Обе работали в полку "Азов" как вольнонаемные сотрудницы.
В течение шести лет Ирина работала парикмахером на базе добровольческого батальона "Азов" в Урзуфе. После начала полномасштабного вторжения она вернулась домой в поселок Ялта, ее муж в это время защищал Мариуполь.
"В эти дни у нас в поселке Ялта начали собираться российские военные. Они захватили Мангушский поселковый совет и оттуда вошли в наш поселок. С мужем исчезла связь где-то четвертого марта. И до 24 марта я его не слышала. Затем он начал писать одно сообщение в день или три, что жив", – вспоминает Ирина.
"25 марта к нам домой пришли российские солдаты, потребовали паспорт, телефон, все проверяли. Когда вспоминаю это, сердце останавливается. В поселке уже говорили, что россияне ходят по домам. Поэтому я предупредила дочерей, что мы не будем обманывать, скажем, где папа и что я работаю в Нацгвардии. Поступила так, потому что ложь могла обернуться против нас. Когда я сказала российским военным, что работаю как вольнонаемная работница в Нацгвардии, у них округлились глаза", – продолжает она.
"Меня и родственницу, чей муж тоже защищал Мариуполь как боец "Азова", забрали, – продолжает Ирина. – Привезли нас в Мангуш, в райотдел полиции, который захватили россияне. Сняли отпечатки пальцев, фотографировали, запугивали, что повезут в Докучаевск и там промоют мозги, расстреляют. Нас было пять женщин, все – сотрудницы Нацгвардии. Одна уже не работала три года, была продавцом, но ее сдали соседи. Все почистили телефоны, кроме меня. У меня нашли страницу в фейсбуке, переписку с парнем из "Азова". Спрашивает: "Что это?" Я говорю: "Увидел – стреляй, тебе не нравится, когда телефон очищен и когда не очищен". Он очень разнервничался".
После этого Ирину отвезли в КПЗ: "Мы переночевали в маленькой комнате, рядом в камере было очень много мужчин. Их оттуда постоянно выводили. На следующий день в зарешеченной машине нас под конвоем перевезли в Докучаевск (город в Донецкой области, который с 2014 года находится под контролем сепаратистов так называемой "ДНР"). Там были более "лояльные" российские военные. Проверив наши документы и телефоны, они сказали, что к нам вопросов нет, можем домой идти пешком или переночевать в доме для беженцев. Мы пошли туда [в дом для беженцев]. На следующий день мы дождались конвойную машину, в которой привезли очередную партию людей из Мангуша и Ялты, и поехали в Мангуш. За проезд нам сказали заплатить с каждой по тысяче гривен. Хорошо, что одна женщина сбегала к родственнику за деньгами – и нам вернули паспорта. Когда приехали в Мангуш, не было связи и электроснабжения".
"Дети и пожилые просили хлеба"
Ирина рассказывает, что в Докучаевске видела многих людей с детьми, которые выезжали в Россию. Туда подъезжали автобусы, говорит она, и вывозили людей на территорию России.
"Мы видели, как люди ждут эвакуации. Им не давали есть, они были голодны, дети и пожилые люди просили хлеба. Стояла огромная очередь за кипятком, чтобы просто набрать горячей воды! Эти люди были из разных уголков Донецкой области и целенаправленно ехали в Ростов, Таганрог и дальше", – рассказывает женщина.
Ирина предполагает, что ее и других четырех женщин отпустили, поскольку они были одними из первых, кого допрашивали российские военные, у них тогда еще не было базы данных. После них уже все задержанные проходили через "фильтрационные лагеря".
"Я работала парикмахером, не была военнообязанной. Мы нигде не светились. Уже потом поняли, что у них ничего на нас не было. Нам повезло. Я боялась, что если нас заберут в Донецк, то начнут давить и выманивать из "Азовстали" наших мужей. Боялась, что будут угрожать, что убьют нас, если мужья не выйдут", – говорит Ирина.
Через несколько недель российские военные пришли уже домой к Ирине в поселок Ялта. Их интересовало, где ее муж. Потом было еще несколько визитов российских солдат. В этот момент дочери Ирины были дома одни.
"Возле нашего дома остановился автобус и три-четыре машины. Потом еще двое подъехали на квадроцикле. Пятеро военных вошли в дом, сказали спрятать собаку, иначе застрелят, – вспоминает 17-летняя дочь Ирины Елена. – Я собаку закрыла. Они вошли в дом, на кухню, в комнату мамы, начали рассматривать вещи, походили по другим комнатам. Зашли все на кухню и разложили автоматы. Я отправила сестру и ее подругу в другую комнату. Попросили миску, два ножа, две доски. Мариновали мясо. Потом подъехала еще одна машина. Это все были люди из "ДНР". Замариновали мясо и вышли на улицу. Сказали, что еще вернутся. Через час приехали другие – и их интересовало, где мама. Я сказала, что на "фильтрации". Начали расспрашивать о папе. Потом еще одни подъехали на квадроцикле и интересовались, где живут семьи военнослужащих. Я сказала, что никого не знаю. Они пошли в дом тети и нашли там часть военной формы ее мужа. Забрали с собой также обогреватель, другие вещи".
В последний раз с мужем Ирина общалась восьмого мая. После этого связь оборвалась.
"Как оказалось, в их бункер попала авиабомба. Там никто не проводит никаких раскопок. Там 50-70 человек осталось. Бункер на территории "Азовстали", тела сверху собрали. Это я знаю со слов командира, что там оставались люди и они погибли. Мне справку прислали о смерти мужа. О его смерти я узнала 17 мая", – вспоминает Ирина.
"На всех блокпостах нужно было платить"
Тогда она решила, что нужно бежать с оккупированной территории. Собрав самые необходимые вещи, в начале июня она уехала с двумя дочерями и родственницей Ольгой. Перевозчик из Ялты привез их в оккупированный Бердянск Запорожской области.
"В Бердянске все таксисты в один голос сказали, что не повезут нас в Запорожье (на подконтрольную Украине территорию – ред.). Один мужчина согласился отвезти в Мелитополь (находится под контролем российских войск – ред.). Мы приехали ночью на автовокзал. Нашли таксистов, они назвали сумму в Запорожье – $250 с каждого человека, потому что должны повсюду платить на блокпостах за проезд. У нас таких денег не было. Переночевали в приюте для переселенцев. На следующий день один человек согласился отвезти нас на блокпост в Васильевке. На одном из блокпостов стояли чеченцы – все было непросто. Водитель как-то договорился, что мы едем на похороны, и нас пропустили в Васильевку. А там, чтобы проехать блокпост, мы попросились в другие машины. Васильевка – это был самый трудный пункт. На всех блокпостах нужно было платить с каждой машины", – рассказывает Ирина.
Ее родственница Ольга, с которой они вместе выехали из поселка Ялта, рассказывает, что ее муж, военнослужащий полка "Азов", сейчас в плену. На днях он звонил ей и сообщил, что с ним все в порядке, но не сказал, где именно его содержат.
"Еще в поселке мне угрожали россияне, когда нашли форму мужа. Мой муж с 2015 года служит в "Азове". Понимаю, что он не мог говорить из плена, поэтому коротко сообщил, что жив и все с ним хорошо", – говорит Ольга.
Сейчас Ольга и Ирина с дочерями арендуют квартиру в Ивано-Франковске. Говорят, что не вернутся в свой поселок, пока он оккупирован. Они постоянно интересуются тем, что там происходит.
"К счастью, что мы покинули тот мир, не остались в нем, – говорит Ирина. – Я общаюсь с отдельными людьми, которые там вынуждены оставаться. Из 10 человек 8-9 остались под российской оккупацией, по разным причинам, приняли все эти новые порядки. Кто-то не хотел покидать дом, не за что было уехать. Поэтому пришлось принять российские законы. Но многие просто ждали эту "власть". Сейчас там все очень плохо, жизнь тяжелая, зарплату не выплачивают, людей "переквалифицируют" в Донецке. Оккупанты ведут себя по-хамски, будто пришли к себе домой, но натоптали зловонными ботинками, словно в душу залезли. Они показывают: "Вот пришли боги, а вы – никто".
Оригинал статьи на сайте украинской службы Радио Свобода.
