В Кременчуге родственники погибших и пропавших без вести во время ракетного удара по торговому центру ищут своих близких. Чтобы опознать тела, приходится делать тесты ДНК, настолько сильно обгорели останки. Иногда анализ материалов приходится повторять несколько раз.
Оксана Грицай три дня не может найти сына Евгения, который работал в этом торговом центре в магазине техники.
– Мой сын работал там семь лет. Ему 27. Я ищу его, а его нет нигде. Когда взрыв был – позвонила. Телефон был в зоне доступа. Потом такое впечатление, что нет связи. Дальше – отключен. В этот день он не должен был работать, но его вызвали.
Я на место взрыва не приезжала, потому что у меня старенькая мама. На месте была его жена. Сейчас она дома. Я прошу ее: "Приходи ко мне. А она: "А вдруг он придет?" И говорит мне: "Тетя Оксана, верьте, надейтесь, он живой". Я верю.
– С Евгением в магазине были еще сотрудники, с ними нет никакой связи?
– Я не знаю людей, с которыми он работал. Я не вмешивалась ни в его рабочие планы, ни в какие-то другие планы. Поэтому я не могу сказать. Там было много людей. В тот день он не должен был работать, у него был выходной, его вызвали на работу.
– Он сейчас не в списках погибших?
– Нет. Если б он был в списках погибших, мне б сказали. Меня б не вызывали на ДНК.
– Вы уже третий раз будете сдавать тест на ДНК?
– Да, в первый раз я сдавала нашим. Потом мне позвонили и сказали: придите, пожалуйста, приехали специалисты из Киева. Была стрессовая ситуация: слюны нет, сухо, жарко, она не смогла получить.
– У вас родственники в России?
– У меня лучшая подружка в России, она пять лет назад вышла замуж. У нее тут ребенок живет, внуки.
– Что бы вы сказали, как человек, у которого сын погиб, людям в России, которые реально думают, что удар был по военному объекту, по складу?
– Я проклятья посылать им не буду. Я верующий человек, я не могу этого делать. Но я никому не пожелаю потерять своего ребенка. Я не знаю, что им сказать. Тем людям, которые не верят. Пусть купят туристическую путевку, сейчас, правда, визы будут, и просто приехали б как туристы, посмотрели бы на Ирпень, на Бучу, на Мариуполь. Им же такие картинки не показывают. Мы были шокированы тем, что такое происходит. Как в цивилизованном мире в XXI столетии такое может происходить?
