Украинские власти призывают жителей Херсонской области эвакуироваться. Вице-премьер Ирина Верещук призвала местное население выезжать из области через аннексированный Крым.
О том, что происходит в Херсонской области и может ли там украинская армия осуществлять успешное контрнаступление, мы поговорили с бывшим замначальника Генштаба Украины Игорем Романенко.
— Лично меня заявления Ирины Верещук с призывами к херсонцам эвакуироваться, потому что будет контрнаступление ВСУ, в некотором смысле удивили. То есть украинские власти предупреждают в том числе россиян: "Со дня на день мы будем атаковать". Нормально ли вообще делать такие публичные предупреждения?
— Я думаю, что удивили не одного вас. Но дело для нас новое: в таких масштабах освобождать город такого уровня. И не только город, а область. Поэтому нарабатываются подходы, связанные с тем, чтобы выполнить задачу, которую очень ждут херсонцы в городе и в области, чтобы свести до минимума возможные потери гражданского населения, потому что это наши люди, это украинцы, которые боролись в оккупации, которые ждут. Поэтому необходимо решать боевые задачи в таких условиях. Поэтому власть делает следующие шаги, к которым надо прислушиваться и продумать, как их выполнять.
— Геннадий Лагута говорил, что в регионе осталось примерно 500 тысяч жителей. То, что сейчас людей призывают уехать, – это говорит о том, что Украина действительно уже готова начать контрнаступление?
— В группировке войск, которая там ведет боевые действия, используются все возможности для того, чтобы медленно, но продвигаться вперед. Может быть, у нас не такие возможности, как у россиян, которые тоже используют такой подход. Но там другое: у нас там сильные оборонительные рубежи. Там большое у них преимущество в вооружении, технике и личном составе – у нас такого нет.
Но мы используем свой профессионализм, боевой опыт и большое желание все-таки перейти от оборонительных действий, от маневренной обороны к контрнаступательным действиям. Это воодушевляет наших воинов и позволяет продвигаться вперед благодаря удачному управлению войсками со стороны руководства этой группировки.
— Какую вы видите тактику этого контрнаступления? Как украинские военные будут действовать?
— Реализуя современные натовские подходы, а также те, которые наработались в ходе войны с 2014 года. У нас есть опыт оборонительных и наступательных действий. У нас есть военные, которые прошли через это. Большинство офицерского командного состава уже выросли до следующей ступени. Они используют свой опыт. Кстати, и иностранные специалисты говорят, что у нас есть в этом преимущество: в маневрировании как в обороне, так и в наступлении.
То есть мы при помощи разведки – своей и союзников – ищем слабые места. И, исходя из тех сил, которые имеем, концентрируем их на этих направлениях противника и наносим удары. Если встречаем серьезное сопротивление, то пытаемся подавить. Если оборона мощная – значит, находим следующие. И такими небольшими шагами – охваты с флангов, выход на тыл противника – все это используется в комбинировании.
Плюс худо-бедно все-таки стали поступать средства. Это, конечно, не те, о которых говорилось в массированном количестве, но мы видим и M777 американские, и остальные, которые очень нужны и важны, которые в деле себя хорошо показали.
— То есть, по-вашему, оружия приходит недостаточно для успешного контрнаступления?
— Достаточно – это тогда, когда военный потенциал Вооруженных сил Украины сравняется из-за поставок и подготовок личного состава на этом современном вооружении, которое поставлено. И этого будет достаточно для того, чтобы выполнить первую задачу – выполнить оборонительную операцию, остановить противника, заставить его перейти к обороне по всему фронту. И в этих условиях сформировать необходимые резервы стратегического уровня, чтобы потенциал превышал. И тогда можно говорить о широких контрнаступательных действиях.
— Условно, пока продолжается наступление россиян на Донбассе, успешное контрнаступление в Херсонской области, по-вашему, невозможно?
— Пока мы проводим ассиметричные действия: наносим контрудары и наступательные действия на тех направлениях, на которых, как мы считаем, у нас есть силы и есть целесообразность. В таких районах, как Северодонецк, Лисичанск, Славянск, идут упорные ожесточенные бои. Для нас они оборонительные. Ситуация там непростая, но контролируемая.
— Расскажите, что такое первая, вторая, третья линия обороны? Россияне захватили Херсонскую область в конце февраля – начале марта. Они за эти почти четыре месяца что успели там сделать? Что такое "линии обороны" и что они из себя представляют?
— Линии обороны предполагают собой и позиции инженерного оборудования, и минные поля. Это расстановка сил поражения по линии обороны. То есть комплекс мероприятий, который формирует соответствующие полосы обороны. Если посмотреть сверху на какой-то рисунок, то есть первая линия – это ближайшая со стороны противника. Потом идет глубокая эшелонированная оборона – это идет вторая полоса. То есть если противник зашел в первую линию обороны, то это означает, что он сделал брешь в этой обороне. Тогда он встречается со второй линией обороны, которую надо брать. А затем, после еще одного эшелонирования, есть и третья линия обороны. Это, конечно, серьезное препятствие.
Поэтому я и аргументирую свой подход в оценке ситуации тем, что не все так просто. Наши пытаются искать стыки, наши пытаются искать слабые места и быстро реагировать. Здесь реакции очень важны. И у нас это получается – как при маневренной обороне, так и при маневренном ведении контрударов и наступательных действий. Это наступательные действия меньшего уровня. Если мы говорим о контрнаступательной операции, то она требует больших сил, которых у нас на текущий момент пока еще нет, и у нее соответствующие большие масштабы.
А пока мы способны на проведение того, что делается сейчас группировкой Вооруженных сил Украины в Херсонской области.
— Если смотреть на карту боевых действий в Херсонской области, это достаточно протяженная линия фронта. Но если я правильно понимаю, наступление нужно вести не по всей линии фронта. Бои идут за какие-то ключевые дороги?
— Это нерационально: на всем протяжении фронта осуществлять наступательные действия. Россияне пытаются это делать, и то в последнее время они сделали выводы из ошибок в проведении первой наступательной операции. Поэтому если они сталкиваются с такими действиями, то тоже переходят к изучению ведения разведки. И, как в ситуации с Северодонецком, если у них до конца еще не получается захватить, хотя там остались наши войска на территории завода "Азот", то они осуществляют действия теперь уже с юга.
Для того чтобы не форсировать речку Северский Донец и идти на Лисичанск, они пытаются это сделать нанесением ударов с южного направления. Это опасно. Эти правила в действиях военных реализуются в разных направлениях. Пример одних действий – в районе Северодонецка и Лисичанска, и других действий – в Херсонской области.
— Сейчас украинский Генштаб говорит, что после возможного захвата Северодонецка и Лисичанска россияне будут наступать на Славянск. По вашей информации, сейчас в Славянске позиции для обороны готовы?
— Говорить исходя из опыта, что кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь готов, на мой взгляд, неправильно. Нормальный и требовательный к себе командир, начальник считает, что сделано еще недостаточно, и постоянно работает над тем, чтобы укрепить свою оборону, если это оборонительные действия, или нарастить усилия на главном направлении, если это наступательные действия. То есть в хорошем смысле этого слова надо быть в неудовлетворенном состоянии и работать над усилением своих позиций.
— Какой у вас прогноз по поводу окружения украинских военных в районе Лисичанска и Северодонецка?
— Я очень надеюсь, что удастся выйти в этом районе, чтобы выводить наши войска от возможного оперативного охвата. То есть подход старый: сохраняя вооруженные силы, мы сохраняем еще и государственность, и Украину. Болезненно оставлять позиции, но это продвижение по территории незначительно, и нам надо продолжать сопротивление, вести оборонительные действия. Но при этом иметь в виду такой подход: избегать котлов, удерживаться и при необходимости, как бы ни было болезненно, надо уметь принимать решения в таких тяжелых условиях для отвода войск и занятия следующего рубежа обороны – это то, о чем мы с вами говорили.
