Российские войска продолжают накапливать войска и технику на территории Киевской области, обстреливать жилые массивы и критическую инфраструктуру. Власти делают все возможное, чтобы вывести гражданских из критически опасных районов области.
Бабе Любе – 85 лет. Фамилию свою она вспомнить не может. Говорит, память совсем перестала работать после пережитого. Каждое утро последние несколько дней она выбирается из подвала и идет пешком несколько кварталов к своему дому. Жить в нем она уже никогда не сможет: от него осталась пара стен. Но на развалинах продолжают ютиться те, о ком она должна заботиться, – девять кошек, две собаки и четыре козы.
Передвигаясь по Ирпеню, люди стараются смотреть под ноги – кругом битое стекло, куски строений, деревьев, снарядов. Но это не самое страшное. Кругом человеческие тела. Они лежат прямо на улице. Собирать и хоронить их некому, волонтеры как могут стараются хотя бы прикрыть их, чтобы не достались животным.
– Люди просто шли домой. Сюда попала бомба. И их просто разорвало.
– Восприятие нынешней ситуации такое: эта война вывела нас на другой уровень, поэтому психологически мы уже перестали бояться.
С девятого марта из Ирпеня и соседней Бучи продолжают эвакуировать людей. За минувший день удалось вывезти две тысячи человек.
В городе жить уже невозможно: Ирпенскую городскую поликлинику и новый медицинский центр разбомбили, электричества, воды, связи нет, из-за пожаров во многих микрорайонах пришлось отключить газоснабжение.
Седьмого марта в соседней Буче снаряд попал в Институт стекловолокна. Испарения ацетона и других химических веществ черным дымом разнесло на все соседние города.
Но многие все равно остаются. Алена Самойлова всю жизнь проработала медсестрой. Последние две недели она живет в подвале. И никуда уезжать не собирается.
"Я надеюсь на господа и царицу небесную. И на моего ангела-хранителя, что он мне правильно подсказывает, как мне быть. Поэтому я здесь и сижу. Но, может, я могла бы тоже уйти, но почему-то что-то внутри – может, ангел-хранитель – подсказывает, что я должна быть здесь. И я здесь. Больше у меня лично никого нет. Я одна", – говорит она.
