Российские войска могут провести наступление из Изюма на Днепр. Такими прогнозами с газетой The New York Times поделились аналитики Пентагона. Они считают, что Днепр может быть одной из стратегических целей России. Ранее мэр города Борис Филатов призвал женщин, детей и пожилых людей эвакуироваться. В последние дни Днепропетровская область подвергается ракетным ударам.
О том, что происходит в Днепре, Настоящему Времени рассказал заместитель мэра города Михаил Лысенко.
– Почему мэрия советует эвакуироваться из города, а тем, кто уже выехал, пока не возвращаться? Какие у вас есть опасения и какие есть данные?
– Особых опасений никаких нет, но, конечно, мы хотели в первую очередь защитить жителей нашего региона, жителей нашей области. То есть это сделано исключительно с этой точки зрения. У нас нет никаких панических настроений, город Днепр достаточно серьезно и очень хорошо защищен. Все, что могут делать российские оккупационные войска, – это просто направлять на нас трусливые ракетные удары. И это решение было вызвано исключительно этим, больше ничем. То есть только с этой точки зрения, больше ничего.
– А как вообще эвакуация проходит?
– Я вам скажу, что у нас основной транспортный хаб на территории Центральной и Восточной Украины. Сегодня у нас из города Днепр было эвакуировано порядка 1800 человек. Если раньше это были 10-15-20 тысяч человек, то сегодня это та цифра, которую я вам назвал. И то, что сказал Борис Филатов, это реально вызвано необходимостью.
– Вы говорите про своеобразный хаб. Люди, которые эвакуируются с территории Донбасса. Что в этом смысле происходит в городе? Как организованы эти маршруты? В каком направлении они передвигаются?
– В основном мы отправляем людей на запад Украины, мы отправляем их в Польшу, поскольку город Днепр готовится к активным боевым действиям, и мы считаем, что те люди, может быть, это звучит цинично, но те люди, которые не смогут принять активное участие в обороне города Днепра, мы настоятельно рекомендуем им выехать за территорию города. Опять же говорю, это не какие-то панические настроения, а это чисто военный расчет, не более. Мы не верим, что они зайдут в Днепр, у них ни сил нет, ничего, это нереально. Но тем не менее факт остается фактом.
– Но эвакуироваться хотят не все. Как люди объясняют, почему они не хотят уезжать?
– Можно я возьму пример своей мамы?
– Да, конечно.
– Я ей говорю: "Мама, давай ехать туда-то и туда-то". Она говорит: "А как ты себе это представляешь? Ты сидишь здесь, в Днепре, занимаешься всем городским хозяйством, а я уеду, ты здесь останешься? Я никуда не уеду". Плюс у нее два кота и рыбки.
– Убедить ее не получается никак?
– Невозможно вообще. Я уже пытался разными способами, то есть невозможно на сегодняшний день. И большое количество жителей города просто никуда не хочет уезжать ни из каких соображений по состоянию на сегодняшний день.
– Не хотят расставаться именно со своими близкими, которые остаются в Днепре? Или не хотят расставаться с тем имуществом, которое у них есть, которое они наживали годами?
– На имущество нам всем по большому счету наплевать. Самое главное – это близкие, которые остаются среди нас. На имущество уже жителям Украины давным-давно наплевать. Мы прекрасно понимаем и видим, что с имуществом жителей Украины делают оккупационные войска. Поэтому про имущество тут даже уже никто ничего не говорит, даже никто ничего не обсуждает. В первую очередь это, конечно, наши близкие и наши родственники, наши матери, бабушки не хотят оставлять нас здесь одних, не хотят никуда уезжать.
– В эти выходные российские войска нанесли удар по международному аэропорту Днепра. Насколько сильным был удар? Что уничтожено? Аэропорт вообще пригоден к дальнейшему своему функционированию?
– Аэропорт уже непригоден к своему дальнейшему функционированию, к сожалению, это действительно так. Он уже непригоден. Аэропорта больше нет.
– Разрушено здание или взлетная полоса?
– И здание, и взлетная полоса, и ряд еще каких-то дополнительных параллельных объектов, которые занимались функционированием города Днепр. Ничего страшного, переживем.
– Минобороны России утверждает, что на окраине Днепра уничтожена система ПВО, переданная из Европы. Мы так понимаем, что это словацкая, вероятно, имеется в виду, правда, в Словакии уже сказали, что это не их комплекс С-300. В области якобы был сбит украинский истребитель. Что вам об этом известно? Можете ли подтвердить или опровергнуть эти заявления Москвы?
– Мне про это известно полностью все, так как я заместитель руководителя штаба. Никаких С-300 у нас не было уничтожено, никаких у нас не было сбитых самолетов. Это полный бред, я не знаю, кому-то интересно в Москве там генерировать такие новости, это полная абсолютная чушь.
– The New York Times со ссылкой на неназванных чиновников США в эти выходные сообщили, что, по мнению Пентагона, российские военные могут попытаться совершить штурм на Днепр из Изюма. Как относиться к такой информации?
– Информация Пентагона бывает совершенно различной. Но можно я обращусь к российским матерям?
– Безусловно.
– Что такое вырастить ребенка, я прекрасно знаю. Для того чтобы вырастить ребенка, это надо два года как минимум просто стоять и от него не отходить. И вот российские матери, я слышу их переговоры, честно говоря, я не понимаю, как там сын может разговаривать с матерью, мать ему отвечает матом. Для нас в Украине это вообще неприемлемо. Когда я это слышу, у меня из ушей просто течет кровь. Как может матом разговаривать сын со своей матерью или мать со своим сыном? Так вот о чем я говорю. Российские матери вырастили своих детей, они потратили на них достаточно большое количество времени, они потратили на них достаточную часть своей жизни.
И ситуация в следующем: у нас сейчас в моргах Днепра больше полутора тысяч, это только в моргах Днепра, больше полутора тысяч погибших российских солдат, которых никто не хочет забирать. Они у меня лежат в рефрижераторах, то есть на территории морга лежат в рефрижераторах. Понятно, мы их там не сжигаем, мы надеемся, что кто-то из российских матерей сможет приехать и забрать своих сыновей, которых они растили всю жизнь. Но у нас уже четыре рефрижератора забиты трупами российских солдат. Пусть они выходят на свое командование. Я не хочу хоронить их в братских могилах, мы не собираемся их кремировать. Как бы там ни было, но это чьи-то дети. Их растили матери, они расчесывали им голову гребешком, они их любили, они ходили с ними вместе на первое сентября в школу, они их отводили. Мы не можем так поступать, мы не нелюди. Но, пожалуйста, через "Комитет солдатских матерей", у меня просьба, до российских матерей невозможно достучаться. Но пусть они хотя бы заберут трупы своих сыновей. Мы организуем это все, пусть хотя бы заберут трупы своих сыновей. Мы относимся к погибшим из России, из Украины точно так же. Мы не нелюди, мы это все прекрасно понимаем.
