Реджеп Эрдоган прилетел в Сочи на встречу с Владимиром Путиным, где президенты Турции и России шесть часов решали судьбу Сирии. Итогом переговоров стал меморандум, согласно которому курдские вооруженные формирования покинут 30-километровую буферную зону вдоль турецкой границы, а турецкие и российские войска начнут ее совместное патрулирование. Российский президент назвал договоренности "судьбоносными", его коллега – "историческим соглашением".
Накануне их встречи в Анкару прилетал Майк Пенс. Вице-президент США говорил с президентом Турции о "красных линиях": чтобы турецкие войска не переходили в наступление на занятые курдами территории дальше буферной зоны. В ответ Вашингтон пообещал жестко и пристально следить, чтобы курдские формирования покинули оговоренную на встрече территорию.
Однако вскоре после окончания переговоров турецкие войска вошли в сирийский город Кобани. В свою очередь россияне и Сирийская армия заняли город Манбидж в Сирии – Эрдоган накануне встречи с Путиным сказал, что Турция против этого не возражает.
"Большой вопрос, отдает ли Москва себе отчет в том, с чем столкнется в будущем"
Почему важны эти города, в эфире программы "Вечер" рассказал директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев.
— Гораздо удобнее и гораздо дешевле контролировать эти территории не своими руками, безусловно. В принципе, американцы выполнили ту задачу, которую они перед собой ставили, – уничтожить ИГИЛ. Они, в общем, ее, как они полагают, выполнили. Россия думает, что она победила ИГИЛ. На самом деле, я думаю, это, конечно, общие усилия. Единственное, очень много неясностей, связанных с судьбой двух населенных пунктов – Кобани и Манбидж. Это тот вопрос, который будет яблоком раздора между Турцией и Россией.
Россия сейчас, по сути, поощряет амбиции Анкары. Я уже говорил о том, что большой вопрос, насколько в Москве вообще отдают себе отчет в том, с чем придется столкнуться в будущем.
Союз России и Турции (в шутку я так скажу) – союз коррупционеров. Почему – я поясню, тому есть подтверждение. Возьмите, пожалуйста, те же проекты АЭС "Аккую" или "Турецкий поток". О том, что в этих проектах происходит, которые и руководство России, и руководство Турции выставляет как "вот это венец нашего сотрудничества", но если там копнуть, просто источников очень много, боюсь, что все не так просто.
— Все заработали немножко денег, которые куда-то делись по дороге. Манбидж – город в Сирии, который, по сути, занимает сейчас Сирийская армия, а Эрдоган говорит, что Турция не против, Кобани – город, который заняли турецкие войска. Американцы как бы возмущены, но, по сути, тоже они как бы не против. Что в городах такого важного, что мы должны вообще обращать на них внимание, кроме того, что там люди живут, конечно?
— В стратегическом плане это наряду с выходом на трассу М-4 стратегически очень важные пункты. Собственно говоря, контролировать М-4 без контроля этих точек этой важнейшей трассы будет очень сложно. Неважно, речь идет о переброске грузов или живой силы, войск Асада, или мы говорим о России.
В общем-то, М-4 является своего рода такой границей, за которую переходить турецкая армия не должна. По крайней мере, если верить, как говорится, источникам.
— Не может такое быть, что вдоль дороги (это реально достаточно узкое шоссе с точки зрения военной технологии, для машин оно, может, и широкое) с одной стороны будут турецкие войска стоять, а с другой стороны – Сирийская армия?
— На самом деле, сейчас это один из тех вопросов, которые, полагаю, и обсуждается между лидерами двух стран.
С другой стороны, понимаете, какая вещь, в планы Анкары не входит оставаться там и делать все своими руками. Для этого есть Свободная сирийская армия, в конце концов. Это же очень дорого – все эти операции.
— Такое впечатление, что дело не в Сирии буквально, а в каком-то влиянии. А Сирия – это точка приложения. Им-то что с того, будут там курды или не будет там курдов?
— Поясню. Если вспомнить то, из-за чего началась эта война, вернемся даже в 2011 год, я имею в виду Сирию. Сирия была лишь сегментом, частью этой "арабской весны". Там же весь сыр-бор начался, попросту говоря, из-за газопровода, который Катар планировал провести через территорию Турции, что было бы угрозой российским проектам. Соответственно, контроль над этой территорией имеет большое значение.
Если Москва даст определенные гарантии Анкаре, что она будет этим энергетическим партнером именно с этой границей, то есть турецко-сирийской границей. Асад ведь тогда, накануне того, что происходило, я имею в виду начало гражданской войны, наотрез отказался от плана Катара и, соответственно, заручился поддержкой Ирана, чем вызвал определенный гнев Эрдогана и тех, кого мы называем мусульманами-суннитами.
— Асад не давал, началась война. Сейчас Путин может разрешить это делать на своих условиях?
— Да. Это мы с вами рассмотрели именно экономическую составляющую.
Чем может обернуться для ЕС союз Путина и Эрдогана
Немецкий журналист Борис Райтшустер рассказал Настоящему Времени, чем, на его взгляд, может обернуться для Евросоюза союз Путина и Эрдогана.
— Означают ли эти договоренности Турции и России, что, например, шесть миллионов беженцев из Сирии поедут на эти освобожденные Турцией от курдов территории? Или они могут поехать все-таки в Европу?
— Очень хороший вопрос, но очень сложно на него ответить. Конечно, вероятность велика, что они могут поехать в Европу, и это был бы очень большой кризис. И сейчас уже многие немецкие СМИ и даже политики говорят о том, что Эрдоган шантажирует Германию. И конечно, у нас смотрят на приближение – очередное – Эрдогана и Путина.
Я бы сказал, что это весьма серьезное оружие, с которым они могли бы причинить Евросоюзу огромный ущерб.
— Путин и Эрдоган сейчас могут повлиять на политику Евросоюза больше, чем когда бы то ни было, я вас правильно понимаю?
— Да. Скажем так, у них есть в руках это оружие. Будут ли они им пользоваться, это другой вопрос. Но новый поток беженцев колоссально повлиял бы на Европу, и особенно на Германию. Мы с вами знаем, что беженцы преимущественно хотят в Германию, потому что там большие социальные выплаты. И для Германии это было бы начало нового сильнейшего кризиса, на мой взгляд.
— Можно ли сказать, что Америка, уходя, оставила Евросоюз наедине с Эрдоганом и Путиным?
— Я бы так и сказал. Я вам честно скажу, что понимаю при этом американцев, особенно, что они не прикрывают нас, немцев, потому что видят, что мы строим "Северный поток", что мы миллиардами поддерживаем путинскую Россию.
— У нас был эксперт, который предположил, что Путин и Эрдоган договорятся с Катаром о том, что они построят газопровод. И таким образом все равно Германии достанется, потому что "Северный поток – 2", его ценность, окажется под вопросом? Возможно ли это?
— Я считаю, что это вполне возможно. Я человек, который остро критикует Путина, но он достаточно хитро себя в таких вопросах ведет. Если такая опция хоть как-то возможна, если у него будет лишний козырь, я бы очень удивился, если бы он это пропустил.
— Как вы считаете, им повезло, Путину и Эрдогану, или они просто всех пересидели, перехитрили?
— Я думаю, им повезло, что мы так тупо себя вели. Они сели с очень тупыми неопытными игроками.
