В пятницу, 2 апреля, сразу несколько государственных и прокремлевских СМИ выпустили репортажи о том, как оппозиционер Алексей Навальный отбывает срок в колонии во Владимирской области. Колонию навестили Мария Бутина, отбывавшая срок в тюрьме США по обвинению в работе иноагентом без лицензии, а теперь сотрудница пропагандистского телеканала RT, и исполнительный директор МИА "Россия сегодня" Кирилл Вышинский, сидевший в Украине по обвинению в госизмене.
В сюжетах рассказывалось о том, какие хорошие условия в покровской колонии, приводился диалог Бутиной с Навальным, где Бутина спрашивала Навального, почему он не хочет убираться, а он обвинял ее во лжи и уверял, что не давал согласия на съемку. Также приводились съемки с камер видеонаблюдения из ИК-2, которые якобы доказывали, что никакой "пытки сном" Навальному не устраивают и никто не будет его каждый час, вопреки его заявлениям.
Сам Навальный и его адвокаты не говорили, что просили о встрече с Бутиной и Вышинским, а публикация кадров с камер видеонаблюдения и регистраторов из колонии вызвала вопросы. О том, насколько законна публикация таких съемок и почему обычно журналистов не пускают в колонии, Настоящему Времени рассказала глава юридического департамента "Руси сидящей" Ольга Подоплелова:
— Бывший член ОНК Москвы Зоя Светова назвала встречу Бутиной с Навальным абсолютным произволом ФСИН, ведь совершенно не факт, что Навальный давал согласие на такое свидание. Можно ли согласиться с такой оценкой?
— Да, я склонна согласиться с такой оценкой. Дело в том, что есть положение УИК, которое четко регламентирует вопросы посещений исправительных учреждений, в том числе представителями СМИ и иными лицами. И здесь очень четко нужно понимать, что такие посещения возможны исключительно по специальному разрешению администрации исправительного учреждения или вышестоящего органа, а видеосъемка и интервьюирование производятся исключительно по письменному согласию самого осужденного.
Во-первых, здесь у меня есть вопросы к тому, было или нет согласие Алексея Навального на интервьюирование, действительно ли он выразил его в письменной форме, действительно ли он дал согласие на это.
Во-вторых, хочется отметить, что вот эта норма о разрешении администрации исправительного учреждения, вообще в принципе на посещение СМИ заключенных, она имеет очень нехорошее свойство на практике и используется фактически для дискриминации независимых СМИ. В 2020 году "Новая газета" как раз судилась с ФСИН по вопросу о допуске в одной из ярославских колоний, где отбывает наказание бывший мэр Ярославля. И есть разъяснения Верховного суда, которые касаются как раз того, что ФСИН и администрация исправительных учреждений не вправе произвольно отказывать СМИ в посещении осужденных, но на практике это происходит именно таким образом. То есть используются совершенно какие-то дикие предлоги из разряда: "Сейчас в исправительном учреждении обстановка не позволяет оперативно проводить видеосъемку и интервьюирование". И вот на этом основании независимым СМИ фактически заворачивают их обращения, но при этом очень часто так бывает, что параллельно государственные СМИ или местные телекомпании, которые тоже, в общем-то, находятся под контролем государства, местных органов, они проходят в колонии и снимают репортажи, которые можно квалифицировать как пропаганду.
— Канал Life и российские государственные каналы опубликовали записи с камер наблюдения из колонии, где якобы запечатлен Навальный. Причем что интересно, что бывшие заключенные этой колонии говорят, что раньше в этом месте камер наблюдения не было. То есть можно предположить, что Навального записывали специально. На каких правовых основаниях это могло произойти, что эти кадры передали российским госканалам?
— Администрация исправительных учреждений имеет право проводить видеосъемку осужденных как раз-таки для целей обеспечения безопасности и так далее. Но вопрос передачи, тем более СМИ, это вопрос совершенно правомерный. Потому что мы знаем, что, например, адвокаты или даже следствие, когда речь идет о пытках, не могут получить записи видеонаблюдения из колоний, они не могут получить записи видеорегистраторов, а здесь мы видим тотальное пренебрежение частной жизнью человека. Ради чего? И на каких правовых основаниях? Это не предусмотрено УИК и, конечно, не предусмотрено правилами внутреннего распорядка – передача СМИ таких материалов.
— Как вы считаете, не наметилась ли такая тактика, что Навального публично дискредитируют?
— Да, я считаю, что наметилась, безусловно. Именно для этого все и сделано.
— В ближайшее время Общественная палата может исключить правозащитницу Марину Литвинович из московской ОНК. Сама Литвинович себя описывает так, что она одна из самых активных членов этой комиссии и действительно много ездит по закрытым учреждениям. Как вы считаете, какие последствия может иметь ее исключение?
— Прежде всего я хочу сказать, что вероятно исключение Марины Литвинович из ОНК, но, в принципе, вписывается в общую канву того, что мы видим, какую политику в отношении ОНК. Например, сейчас в Нижнем Новгороде на аналогичных основаниях происходит лишение статуса Олимпиады Усановой – тоже одной из самых активных членов ОНК в этом регионе. И в целом изменения закона 2018 года позволили лишать статуса члена ОНК на таких основаниях. Поэтому все вполне вписывается в общую политику государства – закрытие мест лишения свободы от независимого общественного контроля.
Поэтому, если произойдет прекращение статуса члена ОНК в отношении Марины Литвинович, стоит ожидать, что активного освещения локальных каких-то проблем в СИЗО и других местах принудительного содержания станет, безусловно, [меньше], будет сложнее это сделать – не так много остается активных членов ОНК.
