Политолог, оппозиционер Федор Крашенинников уехал из России, объяснив это повышенным интересом со стороны полиции и обострением обстановки. Сейчас он в Вильнюсе и в ближайшее время возвращаться в Россию не собирается.
Крашенинников рассказал Настоящему Времени, что вынудило его уехать и будет ли продолжаться политическая эмиграция.
— Правильно ли я понимаю, что арест Навального в нашем эфире вы комментировали уже из Вильнюса и уже тогда для вас было опасно возвращаться в Россию?
— На самом деле да, я комментировал из Вильнюса, просто тогда для меня еще не очень было понятно мое будущее. Я действительно уехал из Екатеринбурга, из России сразу после того, как вышел из изолятора, куда меня посадили на неделю в разгар ковида. Я решил, что какое-то время, наверное, лучше провести за пределами России, чтобы подумать, как жить дальше.
Но сразу после моего отъезда начали происходить разные неприятные события. Буквально через две недели был отравлен Алексей Навальный, началась вся эта история. И, соответственно, где-то после Нового года, когда я должен был для себя решать, что мне делать дальше, начались протесты в России, которые вместо того, чтобы остановить Путина и заставить его задуматься о том, вообще стоит ли идти по этому пути, похоже, просто обнажили его реальные намерения идти по пути террора и репрессий.
В общем, после этого я понял, что, наверное, торопиться не стоит, стал предпринимать некоторые шаги, чтобы легализоваться в Литве, я и находился здесь легально с самого начала. Но вот уже скоро год, как я здесь, и у меня день рождения буквально послезавтра. Я решил, что должна быть устранена какая-то двусмысленность моего положения. О том, где я нахожусь, знали все близкие для меня люди, люди, которые со мной регулярно работают, взаимодействуют. Я решил, что, наверное, если уж я здесь и пока в обозримом будущем в Россию не собираюсь, наверное, пора сообщить об этом в открытую, чтобы не было никаких спекуляций по этому поводу и так далее.
— Возможно, вы будете просить политическое убежище в Литве?
— Я не буду просить политическое убежище, я не вижу в этом никаких оснований. Я гражданин России и как свободный гражданин свободной России, потому что я все-таки считаю, что Россия – это не только Путин, я имею право жить там, где мне хочется и где я могу проживать. Как гражданин России я собираюсь просто проживать за пределами России, на что имею полное право, для этого у меня есть все возможности.
Политическое убежище – это, наверное, какая-то очень радикальная мера для тех, кто действительно вынужден бежать из России. Я не бежал из России, я совершенно спокойно и легально покинул Россию без каких-либо сложностей и проблем с российской властью, и сейчас пока у российской власти нет ко мне каких-то явных претензий, во всяком случае, я по каким-то своим необходимым вопросам взаимодействую с российским консульством – по поводу документов и так далее, и я не хочу и не планирую просить политическое убежище.
— Есть ли какая-то угроза для ваших родственников, если они остаются в России?
— Я надеюсь, что для моих родственников нет никакой угрозы, потому что у меня там остались родители, они давно уже пенсионеры. Во всяком случае, сейчас с ними ничего не происходит и, надеюсь, не будет происходить, потому что я уже очень взрослый человек, и мои совсем не молодые родители едва ли должны кого-то интересовать.
— Вы только что сказали в эфире о том, что последние месяцы обнажили истинные намерения Путина. Почему, на ваш взгляд, власти России делают шаги, которые вынуждают оппозиционеров покидать страну?
— Потому что они хотят, чтобы оппозиции в России не осталось, поэтому они или сажают людей в тюрьму, или создают условия для того, чтобы они уехали. Все-таки я хочу сказать, что я не политик, не кандидат в депутаты и не депутат, чтобы мой отъезд трактовался в той же плоскости, в которой, допустим, трактуется поведение реальных лидеров оппозиции и политиков. Я не политик – я публицист. И совершенно не важно, где я нахожусь и пишу свои статьи. Я могу это делать в любой точке земного шара, от этого ничего не меняется.
Но если мы говорим о политических активистах, о политиках, о потенциальных кандидатах в депутаты, то да, Путин делает все, чтобы эти люди или были под домашним арестом, или были под реальным арестом, или он занимается физическим устранением, о чем мы, к сожалению, тоже в последние месяцы получили много новых фактов, или добивается того, чтобы они покинули Россию. К сожалению, очень многие люди, которые могли бы стать замечательными депутатами и Государственной Думы, и местных парламентов, и муниципалитетов, вынуждены покидать Россию на какое-то время или навсегда – как там пойдет.
— Когда, на ваш взгляд, закончится очередная волна политической эмиграции из России, когда можно ожидать эту оттепель и будет ли она?
— Я не знаю, какая может быть оттепель, потому что постоянно принимаются все новые и новые законы, которые затрудняют возвращение тех, кто уехал, потому что, находясь за пределами России, ты все время вступаешь во взаимодействие с другими эмигрантами, с какими-то организациями международными и так далее и тем самым нарушаешь все новые и новые законы России, что все более и более затрудняет возвращение. Поэтому, конечно, я думаю, многие люди, в том числе и я, с большим удовольствием вернулись бы в Россию, как только были бы отменены все эти дурацкие законы. Но боюсь, что это возможно только тогда, когда не станет Владимира Владимировича Путина.
