В Новосибирске прокуратура возбудила дело против частного "Новоколледжа". Как рассказал его основатель Сергей Чернышов, в работе учебного заведения прокуратура нашла формальные нарушения, но реальной причиной проверки стало отсутствие в программе "Разговоров о важном". Сумма штрафов, которую, вероятно, придется заплатить учреждению, примерно равна стоимости нового компьютерного класса.
О том, как власть заставляет учителей участвовать в пропаганде в школах, рассказал Настоящему Времени глава "Новоколледжа" Сергей Чернышов.
– Расскажите вашу историю. Кто и когда пришел с проверкой в ваш колледж и после чего?
– К нам периодически приходят со всякими проверками, как и во все образовательные учреждения, в этом нет ничего особенного. Просто последняя проверка была масштабная: восемь человек из Министерства образования. Мы до конца не знаем о причинах этой проверки – нам о них не сообщили. Нам сказали, что это постановление военного прокурора. Скорее всего, мы полагаем, это жалоба одного местного активиста, которому мы чем-то идеологически не угодили.
– Как он о вас узнал?
– У нас же публичная организация, я довольно публичный человек. В этом нет ничего сверхсекретного. Читает, возмущается, как и вся возмущенная общественность.
– То есть, условно, речь шла о каких-то ваших антивоенных высказываниях?
– Не условно, а совершенно точно она о них и шла.
– Можете описать подробности? На вас три административных дела?
– Да. Во-первых, административные дела не на меня, а на колледж.
Во-вторых, это административные дела, связанные с работой по адресу, не указанному в лицензии, с паспортом безопасности – есть такая штука в российских школах и колледжах.
В-третьих, уже вылетело из головы: там какая-то такая формальность, нарушение, которое всегда происходит в любой школе.
Справедливости ради надо сказать, что решение о штрафах принимает суд, а суда еще не было. Поэтому, может быть, суд встанет на нашу сторону. Можно же такое представить?
– Вы можете подробнее описать, что происходит в российской системе школьного образования? Эти "разговоры о важном" – это единственная история, которую власти сейчас навязывают школам?
– В российской системе образования происходит отход от многообразия, которое декларирует наш российский закон об образовании, к единообразию. То есть всех закатывают под одну гребенку, в один асфальт. Вводят единые программы по литературе, по истории. Вот эти все "разговоры о важном" – это же не просто факт, там же еще есть единая программа. Они хотят, чтобы во всех школах страны в один день по понедельникам первым уроком, как в романе Замятина "Мы": каждый день мы встаем и идем. В общем, идеальное видение российской школы – это такая антиутопия, в которой все – от Калининграда до Владивостока – занимаются по одним программам одинаково и одинаково любят партию и правительство. Это такая антиутопия, так не бывает.
Кроме того, в школе внедряется милитаризация – все эти российские движения школьников, все эти юные армейцы, все поднятия флагов, все "разговоры о важном". Разнос повесток, естественно, это массовое явление, по крайней мере, в нашем регионе. Это вообще какая-то дичь, на мой взгляд.
– Вот эти "разговоры о важном" должны вести все школьные учителя в каждом классе по всей стране?
– Не все, а кого школа выделит. Но вообще да, в каждом классе по всей стране каждую неделю по единым программам.
– То есть это типа классного часа, но только про войну?
– Это типа классного часа, только программа этого классного часа утверждена и посвящена понятно чему. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Кроме того, надо же отметить, что это формально необязательная процедура, это просто рекомендация. Поэтому то, что мы это не проводим, это не является противозаконным. Это необязательно – мы этого не делаем.
– Как школам это раздавали – на уровне районных отделов образования?
– Надо сказать, что все, о чем мы говорим, формально является рекомендацией: и поднятие флага, и раздача повесток, и "разговоры о важном". Пишется письмо Министерством просвещения Российской Федерации, а там говорится: "Рекомендуем вам такое проводить". Понятно, что для государственных школ это добровольно-принудительная рекомендация.
– А то, что в том числе в учебниках истории убираются упоминания Украины, Киева как столицы Киевской Руси, вы можете подтвердить?
– Да, действительно убираются. С другой стороны, я буквально недавно читал в учебнике по истории для старших классов – там уже присутствует раздел о так называемой "специальной военной операции", где вполне в духе российской пропаганды в учебнике истории описывается, что мы боремся с мировым нацизмом, героически сражаемся, обороняем исторические корни нашей великой родины. Примерно так там это написано.
– Насколько этот раздел масштабный?
– Из того, что я читал, семь-восемь страниц. Для учебника это очень много.
– Тех, кто не согласен проводить уроки "Разговоры о важном", стараются увольнять?
– Надо сказать, что несогласие бывает разное. Бывает открытое несогласие. И такого, кроме нашей позиции, в публичном поле я не встречал. А бывает тлеющее несогласие, когда директор или учитель говорят: "Конечно, мы это проведем, но только мы там будем изучать природу родного края или какого-нибудь местного героя Великой Отечественной войны". То есть фактически это такой тихий саботаж этой инициативы. Такое тоже есть. И такое, скорее всего, носит массовый характер. Я согласен с "Альянсом учителей", что вполне вероятно, что этим занимаются десятки тысяч, возможно, сотни тысяч учителей. Но поскольку это саботаж и поскольку мы делаем вид, что ничего не происходит, все делают вид, что ничего не замечают, органам регулирования в образовании же в основном фиолетово, чем занимаются школы: им главное, чтобы шума не было. Как говорил один наш классик: "Грех не беда – молва не хороша". "Шума нет – и все нормально, а что они там делают – нам все равно".
