Режиссер анимации Сигне Баумане родилась в Латвии, последние восемь лет живет в Бруклине. Постоянные темы ее фильмов – секс, любовь, брак и противостояние женщины патриархальным традициям. Сигне стремится к экспериментам и не боится быть провокационной или поднимать наиболее интимные вопросы.
Ее лента "Камни в моих карманах" (2014), отмеченная призом ФИПРЕССИ фестиваля в Карловых Варах, рассказывает о 100-летней истории депрессий и самоубийств женщин в ее семье.
Новая картина "Моя любовная связь с браком" (2022) опирается на факты из биографии режиссера. Главная героиня Зелма была пай-девочкой в школе, где подвергается травле со стороны одноклассников. Повзрослев, она выходит замуж в России и попадает в абьюзивные отношение. Второе замужество, в Швеции, также не складывается: на этот раз уже Зелма не может примириться с тем, что ее партнер – небинарная персона. Все приключения и переживания Зелмы комментирует трио поющих сирен, а также странный персонаж по имени Биология, которая объясняет, что происходит в мозгу и теле героини в той или иной момент.
"Моя любовная связь с браком" – оригинальный образчик авторской анимации, в которой рисованные персонажи органично существуют в трехмерных декорациях, а анимация соединена с мюзиклом в брехтовском духе и с научным трактатом.
Премьера фильма состоялась на фестивале "Трайбека". На кинофестивале в Анси он получил приз жюри, а Европейская академия отметила "Любовную связь" номинацией в категории "лучший полнометражная анимация".
Мы поговорили с Сигне о родстве анимации и философии, о необходимости юмора и переоцененности любви.
– Сигме, вы же учились на философском факультете. Как вы оказались в анимации?
– Я изучала историю философии в МГУ. Однажды сидела на лекции и вместо конспектирования рисовала на полях. И моя подруга, посмотрев на эти каракули, заметила: "Я бы хотела увидеть их в движении. Тебе стоит попробовать себя в анимации". А я никогда о таком даже не думала, но возвращаться в Латвию по распределению и учить философии мне точно не хотелось. Ведь в СССР это было о промывании мозгов: марксизм-ленинизм и прочее.
И вот я решила организовать мои наброски. Села за стол в девять утра, а подняла голову только в девять вечера. Анимация стала моим призванием, давала радость, также страдание и боль. Я слишком пристрастна, чтобы быть аниматором. Так что это еще и проклятие. Но, знаете, я до сих пор ощущаю нечто вроде восторга.
– А пригодилась ли философия?
– И философия, и анимация имеют дело с абстракцией. Философия работает не с реальными чувствами или вещами, а с абстрагированными понятиями, концепциями. Анимация делает то же самое. Вот если я нарисую вас, то вы станете символом, абстрактной версией себя. Рисунок может вместить целые категории: мужчина, женщина, человечество. Так что для меня философия и анимация как брат и сестра.
– Кто ваши кумиры в анимации?
– Иногда я чувствую себя аутсайдером среди аутсайдеров, ведь анимация сама по себе – аутсайдерское искусство.
– Почему?
– Потому что аниматор и не совсем художник, и не вполне режиссер. В Латвии анимацию считают прикладным искусством. Вот и на меня повлиял жанр, который считают прикладным: польское и, шире, восточноевропейское искусство плаката и иллюстрации. Подрывное, двузначное, метафорическое, заставляющее думать.
Если говорить о конкретных именах, то могу назвать графика Стасиса Ейдригевичуса и чешского классика сюрреализма Яна Шванкмайера, а здесь, в США, – Билла Плимптона. Он меня вдохновил быть независимым аниматором, работать вне студийной системы, развивать свое видение.
– Как обычно рождаются ваши фильмы?
– Я люблю рисовать. Люблю ощущение бумаги и карандаша. Но декорации моих фильмов – трехмерные, из папье-маше. Сначала мой партнер Стурджис Ворнер строит деревянную структуру, потом ассистенты накладывают слои бумаги и раскрашивают их согласно моим инструкциям. Переносим это в съемочную комнату, Стурджис выставляет освещение, и мы снимаем.
Я вижу героев в моей голове: где они ходят, что делают. Распечатываю рисунки, размечаю, где персонажи находятся, смотрю, все ли на месте и затем их анимирую. Мы сканируем рисунки, раскрашиваем и соединяем с фоном. В цифровую эпоху это достаточно просто сделать. Так что это комбинация ручной и цифровой работы.
– Ваши героини постоянно сталкиваются с издевательствами в детстве и с мужчинами-абьюзерами во взрослой жизни. Вы проходили через все это?
– Сюжет "Любовной связи с браком" взят из моей жизни. Но я знаю, что не единственная прошла через такое. Думаю, мой опыт – универсальный для многих женщин. Кстати, мой бывший русский муж говорил, что подаст на меня в суд, если я сниму что-то о нем.
– А как отреагировал ваш бывший шведский партнер?
– В Анси он пошел на премьеру и был несколько расстроен, потому что видел эти события несколько иначе. Но он принял мое право рассказать свою часть истории, и фильм ему понравился.
– Вы рассказываете об этих, в общем, невеселых вещах с большим юмором. Как вам это удается?
– Если вы не можете смеяться над собой или своими бедами, то зачем тогда жить? (улыбается). Каждый раз, когда что-то плохое случается со мной, – это невообразимая трагедия, о боже, я сейчас выпрыгну из окна, не могу так страдать. А затем думаю: "Ок, перед тем как умереть, я расскажу эту историю самой себе". Даже в трагедии есть что-то забавное, но только тогда, когда она моя. Например, в том, что происходит в Украине, я не нахожу ничего забавного. Не могу смеяться ни над чем сейчас, я как будто в темном облаке.
– Почему вы решили превратить "Мою любовную связь с браком" в мюзикл?
– Культура говорит нам: есть мужчина и женщина, и мужчина – это один вид личности, а женщина – другой. Тебя с детства подгоняют к ожиданиям общества. И я думала, как показать это давление социума. Вы сами знаете, сколь часто мы воображаем себе наши чувства, нашу жизнь через песни. Вот так во время написания сценария внезапно появилось это трио и начало петь.
– Мне эти вставки напомнили зонги из драм Брехта: герои поют, комментируя основной сюжет.
– Я не эксперт по Брехту, но я рада, что вы указали на связь с театром. Мой партнер Стурджис Ворнер – театральный режиссер и актер. Он повлиял на меня в работе с освещением и голосом. Настоял на более возвышенной, театральной озвучке, чтобы сделать присутствие персонажей более внятным.
– Научные комментарии к состоянию героини напомнили мне фильм Алена Рене "Мой американский дядюшка", где переживания героев также комментировались с точки зрения психофизиологии, правда, в более мрачном ключе.
– Рене оказал на меня огромное воздействие в молодости. Особенно в том, как он использует закадровый голос. Мне в целом нравится мелодия голосов в его фильмах. Я давно о нем не думала, так что не уверена, что тут есть прямая параллель, но очень приятно это слышать.
Вообще, я сначала хотела написать сценарий о моем втором браке. Но вскоре задалась вопросами: "Зачем мы должны жениться? И что такое любовь, почему мы влюбляемся?" По моему мнению, любовь – наиболее переоцененное чувство. Хочется внести какую-то объективность в этот хайп. Так и появилась Биология.
Наука – это несовершенный инструмент, но более объективный, чем песни и сказки. Кстати, поэтому написание сценария заняло целый год: я консультировалась с учеными. И сделала одно важное открытие: знаменитый окситоцин, гормон любви, также принуждает нас ненавидеть.
– Но все-таки, что такое любовь?
– Это много разных вещей для разных людей, одного ответа тут нет. Могу разве что сказать, что любовь – это связь между людьми. Но любовь также ведет и к ненависти. По этой причине общество столь разделено во многих странах, а политики поддерживают разделение, манипулируя чувствами народа.
– Каковы ваши планы на следующий фильм?
– Работа над идеей – процесс мучительный, я бы лучше говорила с вами об этом, чем делала. Но сказать ничего не могу, боюсь сглазить.
– Уверен, что это будет интересно.
– Надеюсь. Я работаю для зрителя, мои фильмы – это всегда диалог. Я думаю, что моя аудитория интеллектуальна и восприимчива. Так что я хочу дать вам что-то, что вы бы любили, чувствовали, плакали и думали тоже.
