В России дефицит лекарств, возникший из-за санкций после вторжения в Украину, спровоцировал активизацию спекулянтов. В стране активно растет серый рынок лекарств, пишет российская газета "Московский комсомолец".
Так, за последний год из аптек исчезли сотни наименований препаратов, и некоторые из них приобрели позиции стойкого дефицита: противоопухолевые, противоаллергические, антибиотики, жаропонижающие, средства от давления и другие.
В январе специальная комиссия Минздрава России составила список потенциально дефицитных лекарств, в который вошли 97 препаратов, в числе которых аспирин, парацетамол, корвалол и даже йод.
О том, как российское вторжение в Украину повлияло на систему здравоохранения в России, Настоящему Времени рассказал хирург Александр Ванюков.
– Что вам рассказывают коллеги, каких лекарств сейчас уже в России нет?
– Я не могу назвать точно, каких лекарств нет. Знаю, что нет Оземпика (препарат для лечения диабета – НВ), потому что люди ищут и пытаются найти. Не то чтобы прекратились поставки, просто путь лекарства из другой стороны в Россию стал настолько непредсказуемым, долгим и дорогим, что, видимо, из-за этого они и исчезают, потому что просто невыгодно везти, сложно, скорее всего, из-за этого. Плюс те исследования, которые велись, остановились. И новые лекарства, скорее всего, не будут зарегистрированы, потому что для того, чтобы они были доступны на территории России, они должны пройти местные клинические испытания. Тоже не думаю, что это кому-то сейчас нужно. Хотя надеюсь, что что-то все-таки в силе.
– Но тем не менее большинство иностранных фармацевтических гигантов из России не ушли. Вы говорите, что сложности с подвозом. В чем сложности? Почему дорого?
– Потому что не летят самолеты, а фуры должны перегружать теперь товары, насколько я знаю, на границе. Потому что фуры из Европы не могут проехать в Россию и наоборот. По земле везти гораздо дороже, чем привезти самолетом несколько упаковок или даже несколько тысяч упаковок.
– А ваши коллеги подтверждают информацию, что пропадает даже парацетамол и наблюдается дефицит йода?
– В разных местах все по-разному. И да, в дефиците оказываются даже банальные лекарства, и это не из-за того, что кому-то запретили их привозить, а именно из-за того, что сроки поставки растягиваются, срок годности лекарств может выйти за время пути, и в разных местах страны по-разному с этим справляются. На периферии пропадают даже банальные лекарства. Действительно, парацетамол, преднизолон искали год назад, я помню.
– А такие лекарства, как гепарин (препарат для свертывания крови, который используют во время проведения хирургических операций), тамоксифен (противоопухолевое средство)?
– Про тамоксифен я ничего не знаю, поскольку это не совсем моя область. С гепарином были перебои в какой-то момент, сейчас не знаю. Но гепарин выпускается в России, правда, он немножко сомнительного качества, потому что тот гепарин российского производства, с которым мы имели дело, обладал совершенно непредсказуемым действием.
– То есть гепарин в России, скорее всего, есть, но он не иностранного происхождения, а российского, и к нему есть вопросы?
– Иностранного происхождения тоже есть гепарин, не надо уж так сгущать краски. Просто где-то есть иностранного производства, в каких-то больницах есть российский. И с российским есть только одна проблема – что его действие непредсказуемо: он может дать как гиперкоагуляцию повышенную – пониженную свертываемость, так и не работать вообще, независимо от своей дозы. И от чего это зависит, мы не знаем, и как это проверить, тоже не очень понятно.
– Скажите, пожалуйста, а что с медицинским оборудованием, с которым работают врачи в больницах? Вы рассказывали, что весной врачам приходилось стерилизовать медицинские одноразовые инструменты, потому что прекратились поставки.
– Стерилизовать не приходилось, я говорил, что это один из выходов, когда у тебя больше нет ничего. И я не знаю о фактах стерилизации, но это то, что приходит в голову первым делом, это на заре, например, моей профессиональной деятельности вовсю использовалось. Потому что не было инструментов, они были дорогие, и они стерилизовались. И это первое, что тебе приходит на ум: когда у тебя есть один катетер, и когда придет следующий – тебе неизвестно. Были большие перебои с какими-то недорогими инструментами, которые невозможно привезти в маленькой партии, потому что они не окупают доставку, в том числе и с диагностическими катетерами для наших исследований. И все время то одного нет, то другого, а так работать невозможно, потому что ты должен использовать это все вместе. Иначе качество хирургии в том числе сильно страдает.
– То есть все так плохо, что врачи даже задумываются, а не стоит ли стерилизовать катетер, чтобы повторно использовать?
– Эта история очень сложная, потому что есть российские производители, они производят пусть не весь спектр, но довольно много инструментов. Они разного качества, но тем не менее они есть. И есть отдельные специальные инструменты, которые бывают нужны нечасто, но без них можно получить довольно серьезные проблемы. Или просто люди не будут браться за тяжелые случаи или сложные вмешательства, потому что у них нет полного спектра инструментов. И тогда как один из выходов – это стерилизация одноразовых инструментов, что, в общем, недопустимо, потому что на то он и одноразовый, чтобы его не подвергали повторной стерилизации даже не с точки зрения возможности каких-то повторных инфекций, сколько с точки зрения его хрупкости после таких манипуляций.
