Власти Косово рано утром 28 мая провели спецоперацию в сербских районах края. В ходе нее были задержаны 23 человека. Косовская полиция подчеркивает, что среди арестованных были граждане разных национальностей: "албанцы, сербы и боснийцы", а рейды полиции проходили по всей территории Косово и не были направлены конкретно против сербского населения.
Согласно сообщениям властей, целью операции была борьба с организованной преступностью и контрабандой – в процессе конфисковали большое количество оружия и нелегально ввезенных товаров.
Власти Сербии и их союзники восприняли операцию в Косово как попытку притеснения косовских сербов. Президент Сербии привел армию в полную боевую готовность.
"Люди понимают, что о возвращении в Сербию в ближайшее время разговор не идет"
Сергей Грабский, участник миссии ОБСЕ от Украины в Косове в 1998-1999 годах, в эфире "Вечера" рассказал, могут ли действия полиции в Косово спровоцировать новый конфликт.
— По вашему впечатлению, по вашему опыту, север Косово – это какая-то особая территория, которая никому не подчиняется, и там орудует криминал? Или все выглядит иначе?
— В общем можно сказать, что почти так. Нельзя сказать, что там никто никому не подчиняется, потому что присутствуют постоянно представители и KFOR, и международной миссии ООН, которая обеспечивает порядок.
Вы в своем сюжете показывали итальянских карабинеров, которые в том числе обеспечивают правопорядок. Но говорить о полном контроле правительства Приштины по этой территории, конечно, бессмысленно. Она сохраняет определенную автономность в составе Косово и, можно сказать, живет по своим порядкам.
— А по своим порядкам – это значит и не по сербским, и не по белградским, и не по приштинским, а по каким-то третьим? Есть ли какая-то доминирующая линия?
— Я бы сказал, что скорее всего именно по своим порядкам.
То есть доминирующая линия – люди выживают, они прекрасно понимают, что о возвращении в Сербию в ближайшее время разговор не идет, и идет ли он вообще – это тоже вряд ли. Они в том числе пытаются получить определенные преференции и бенефиты из той ситуации, когда практически бесконтрольно осуществляют свою деятельность. То есть это вам и контрабанда, и нелегальная торговля, и так далее.
— Правильно ли я понимаю, что власти Приштины пытаются как-то взять ситуацию под контроль, но до сих пор не могут этого сделать?
— Власти Приштины действуют очень осторожно. Нужно понимать, что присутствие международных организаций, международных военных сил очень сильно ограничивает варианты проведения каких-то своих операций. В связи с этим, естественно, власти Приштины, несмотря на то, что они горят огромным желанием получить полный контроль над своей территорией, не могут действовать без оглядки на международные силы правопорядка и вооруженные силы НАТО.
— Как между собой взаимодействуют сербы, которые проживают в северных районах Косово? Объясню, почему спрашиваю. Там погибают сербские политики, и я не совсем понимаю, от рук кого они погибают. Такое впечатление, что внутри общины происходят некие движения и даже политические события, которые приводят в том числе к убийствам.
— Здесь нужно немножко разделить ситуацию. Политики все равно представляют какую-то группировку, и сказать, что это политики чистой воды – я бы был очень осторожен в этом. Можно говорить о том, что эти политики представляют именно какую-нибудь в том числе криминальную структуру, или можно провести некие аналогии с Ирландской республиканской армией, где было тоже политическое крыло. В связи с этим я бы это больше назвал криминальными разборками внутри криминальной общины или околокриминальной общины Северного Косово.
— То есть там действительно есть контрабанда? А какого рода контрабанда, что контрабандируют?
— Основное, что можно назвать контрабандой, – это нелегальная торговля людьми, это один из потоков с Ближнего Востока, и топливо, и сигареты.
— То есть вы это видели?
— Да, конечно.
— Полицейские из Приштины проводят спецоперацию. Что может быть дальше? Они будут делать это и дальше или это первая ласточка?
— Они будут это делать и дальше. И судя по реакции, я просто вспоминаю реакцию, которая была раньше, вспоминаю то время, когда погибли наши ребята, миротворцы из Украины, представители Министерства внутренних дел, когда там были настоящие бои.
Сейчас, судя по информации, которая поступает из Косово из моих источников, и то, что я могу видеть здесь на экране, операция проводится более слаженно, полиция действует очень профессионально. Я думаю, шаг за шагом приштинское правительство будет брать контроль над этими анклавами.
"Это ключевой вопрос – кто управляет Северным Косово"
Обозреватель Радио Свобода Ирина Лагунина во время бомбардировок Сербии в 1999 году была аккредитована в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Накануне операции Североатлантического союза она работала в крае Косово. В эфире "Вечера с Тимуром Олевским" она рассказала, как воспринимается происходящее в Косово сегодня.
— Я бы не стала называть это конфликтом сейчас. Это, скорее всего, все-таки межнациональное напряжение или межэтническое напряжение. Конфликтом это было в 1998-1999 году, тогда было модное выражение "конфликт малой напряженности". Вот эта малая напряженность выражалась в том, что в неделю убивали где-то 7-8 человек, в основном албанского местного, косовского населения, и мертвых выкладывали у дороги. Вот тогда это был конфликт, сейчас это напряжение.
Я не думаю, откровенно говоря, что это напряжение сейчас выльется в какой-то серьезный конфликт. Хотя реакция с обеих сторон – и со стороны Сербии, которая привела в готовность вооруженные силы, и со стороны международного сообщества, которое готово немедленно укрепить свой персонал в этом регионе, – показывает, что, конечно, нервы у всех сейчас очень напряжены.
— Как так получилось, что север Косово, населенный преимущественно этническими сербами, – я имею в виду эти четыре муниципалитета, – они фактически не управляются никем, кроме международных каких-то менеджеров? Я даже не очень понимаю, как правильно описать ту ситуацию, которая сложилась в Европе.
— Это ключевой вопрос: кто управляет Северным Косово? В таких регионах, как Южная Осетия и Абхазия и Северное Косово, управляет чаще всего мафия, откровенно говоря, а не какое-то местное выборное или не выборное (назначенное) начальство. В этом смысле ситуация в Северном Косово очень похожа в первую очередь на Абхазию, конечно.
Потому что любой регион мира, где существует спор в принадлежности к государству (а Северное Косово является именно таким регионом мира, потому что на него претендует и Косово, и Сербия как таковая), превращается в международный центр организованной преступности. Там всего 70-80 тысяч человек. Район получает 1/5 часть бюджета самого Косово. Энное количество – почти полмиллиарда евро – получил от Сербии в качестве дотации, получает от международных организаций, получает от донорских организаций. Представляете, сколько там можно всего грабить?
— А как тогда устроены попытки полицейских операций властей Косово в северном Косово? Когда они оказываются на территории, занятой сербами, как их воспринимают?
— Их воспринимают как совершенно чужеродное явление, которое не должно там присутствовать и которое нарушило какие-то хрупкие соглашения, которые были достигнуты в Брюсселе и которые худо-бедно пытаются выполнить с 2013 года. Но при всем при этом это официальная часть.
Другое дело, что действительно, может быть, достаточно жестко действовала косовская полиция. Кстати сказать, кроме полиции, никаких сил там не было, это уже подтвердили международные организации. Никаких косовских военных там не было – там были чисто полицейские силы, которые проводили чисто полицейскую операцию.
— Существует какой-то план того, как эта проблема будет решена? Это ведь на самом деле очень давно существует, но Европа сейчас, видно, пытается интегрировать Балканы, и остается совсем немного сделать для того, чтобы это произошло окончательно. Есть ли какая-то дорожная карта – обмен территорией, чего бы то ни было?
— Есть план, конечно. Более того, Косово признано огромным количеством государств – ста государствами – в полном объеме территорий. Есть планы обмена какими-то территориями, которые вызывают, кстати сказать, массу раздражения тоже.
На самом деле такие конфликты лечит в основном время, особенно если соседнее государство – я имею в виду в данном случае Сербию – не будет вмешиваться в этот конфликт и даст возможность свободно развиваться и отношениям, и региону, и экономике.
А лучше всего, конечно, самый хороший лекарь – это хорошее экономическое развитие. Это относится к совершенно любому конфликту, включая и косовский конфликт.
"Начался подневольный процесс интеграции"
Косово – одна из самых бедных частей бывшей Югославии. По данным Всемирного банка, это третья беднейшая страна в Европе. В то же время – это одна из самых быстрорастущих экономик на Западных Балканах. И тот же Всемирный банк делает благоприятные прогнозы, но с оговоркой – необходима стабильная политическая среда.
Война закончилась 20 лет назад. Регион был взят под защиту ООН. Формально международный контингент до сих пор обеспечивает здесь безопасность. Но этническая напряженность никуда не ушла – сербы и албанцы не живут в мире.
Присутствие миротворцев проблемы не решало. На севере Косова, где сосредоточилось сербское население, было несколько крупных межэтнических инцидентов. Самый масштабный конфликт – массовые беспорядки 2004 года: тогда 20 человек погибли, более 1000 были ранены, четыре тысячи стали беженцами – большинство из них были сербами. Таких крупных столкновений с тех пор не было, но мелкие стычки не прекращаются.
Сколько в Косове сербов сейчас – неизвестно, общей переписи давно не было.
"Люди на самом деле находятся в непростых и социальных, и экономических, и юридических условиях , – рассказывает Кирилл Борщев, главный редактор портала Senica.ru. – В последнее время начался подневольный процесс интеграции: люди вынуждены делать это, чтобы наладить свою обычную жизнь, все больше сербов получают косовские документы, номера на машину и так далее".
Свою оценку семь лет назад давал Хельсинкский комитет по правам человека в Сербии. По их данным, в Косове жили порядка 100 тысяч сербов – это примерно 5-6% населения. Остальные – албанцы.
Свою независимость Косово провозгласило не так давно – в 2008 году, но ни Сербия, ни Россия, которая сербов поддерживает, страну не признали.
В последние шесть лет между Сербией и Косово были подписаны несколько соглашений. Главное – Соглашение о нормализации отношений. Но настоящего перемирия между сербами и албанцами не было. Страны искали компромисс, потому что и Косово, и Сербия хотят вступить в Евросоюз, а затяжной конфликт мешает и тем, и другим.
"То, что сейчас единственное на слуху, в народе, – это что вопрос можно решить разделом территорий Косова. Но для сербов это очень болезненный вопрос, потому что все исторические святыни находят на юге, где сербов не осталось", – комментирует Кирилл Борщев.
Свои варианты решения проблемы предлагали и США, и Евросоюз, но конфликт еще далек от разрешения.
В прошлом году власти Косова ввели таможенные пошлины на все товары из Сербии – в размере 100%. Белград протестовал, но Приштина заявила, что уступит, только если Сербия признает независимость республики.
