Кунцевский районный суд в Москве признал виновным в призывах к экстремизму студента Высшей школы экономики Егора Жукова и приговорил его к трем годам условно. Мещанский районный суд огласил приговоры по "московскому делу" Егору Лесных, Максиму Мартинцову и Александру Мыльникову. Лесных и Мартинцов получили реальные сроки – 3 и 2,5 года соответственно, Мыльникову суд назначил условный срок – 2 года.
О перспективах "московского дела" мы поговорили с главным редактором "Медиазоны" Сергеем Смирновым.
— Если на секунду предположим, что Егора Жукова освободили не потому, что люди ходили по кабинетам конкретно за него, а потому что что-то произошло иное. Тогда это почему вдруг?
— На самом деле я хочу напомнить, по какой статье был осужден Егор Жуков.
— "Экстремизм".
— Да. Но я просто хочу [напомнить] именно по статье и как развивались события вокруг Егора Жукова. Егор Жуков был задержан по статье о массовых беспорядках, отправлен в СИЗО именно по статье "Массовые беспорядки". Когда всех тех, кого обвиняли по этой статье, начали отпускать из СИЗО, Егор Жуков тоже был среди тех, кого отпускали из СИЗО. Но Егору Жукову в экстренном порядке, прямо лихорадочно, по-другому не скажешь, начали находить какой-то другой уголовный состав.
То есть было понятно, что тут Егор Жуков у нас самый относительно известный из тех, кто туда попал именно под "массовые беспорядки". Я уверен, что следователи доложили: вот у нас там самый главный. И в какой момент начальник сказал: "Ладно, этих отпускайте, но этого главного, давайте что-то на него придумаем". То есть всем – и следователям, и судьям – было понятна логика, по какой Егора Жукова привлекли к уголовной ответственности. Найти хоть что-то на него.
Порылись и нашли какую-то чушь – и вот в таком состоянии его дело ушло в суд. То есть изначально все понимали, что ему придумали хоть какое уголовное дело после того, как дело о "массовых беспорядках" было де-факто закрыто.
— Я правильно понимаю, что, по твоим оценкам, главным политическим делом страны сейчас, делом о самых больших беспорядках в стране в этом году, потенциально имеющим шанс повториться, занимается и управляет менеджмент государственный на уровне следователей, их начальников Следственного комитета и все?
— Нет-нет, я думаю, что они просто выполняли политические распоряжения по поводу этого дела. Но я думаю, этим занимаются, конечно, не следователи, а по тому, как они находили на него какой-то состав, разумеется, распоряжение им дало начальство.
— И этому начальству вдруг пришла мысль, что не надо быть людоедами. А это почему?
— Я хочу попробовать объяснить. Начнем с того, что изначально у Жукова и у Мыльникова, одного из обвиняемых, они были под домашним арестом. Вообще сам факт, что люди находятся под домашним арестом, сильно увеличивает их шансы остаться на свободе и после вынесения приговора. В этом отношении как раз Жуков имел шансы даже по таким пессимистичным оценкам еще вчера. Это первое.
Второй важный момент: Жукова обвиняли по статье об экстремизме, все остальные обвиняются по статье 318 "Насилие в отношении полицейских". То есть там уже какой принцип: этот что-то там говорил в интернете, а эти избивали несчастных сотрудников полиции, этих отдать ни в коем случае нельзя.
То есть изначально перед сегодняшним днем все равно шансы Егора Жукова были чуть выше, чем у всех остальных. Так что, мне кажется, резоннее сравнивать Никиту Чирцова и Владимира Емельянова, к примеру, потому что там разные решения. Но я обращаю внимание, что даже у Никиты Чирцова, хоть и реальный срок, но он самый маленький из всех, кто получил сроки по "московскому делу", – это год. А с учетом того, что он сидит в СИЗО, ему день зачтут за полтора, это будет самый минимальный срок отбытый, он месяцев 9 просидит.
То есть мягкие приговоры во всем. О причинах я, к сожалению, ничего не могу сказать. "Черная пятница" – у меня такое объяснение.
— Хорошее, кстати, объяснение: "черная пятница", скидки всем. "Московское дело" все равно продолжаться будет, я так понимаю, оно не закрывается?
— Это тоже большой вопрос. Я далеко не уверен, что будут по "московскому делу" какие-то новые задержания. Нас ждет еще несколько судов, еще под следствием Самариддин Раджабов, еще под следствием студент Баршай. То есть сегодня далеко не последним фигурантам "московского дела" в суде выносят приговоры. Но судя по мягкости и сегодняшнему смягчению, как бы там ни было, кто бы что ни говорил, это мягче, чем было раньше. Я думаю, что в том или ином виде "московское дело" предпочитают сворачивать.
— То есть на самом деле сигнал какой?
— Я склоняюсь к точке зрения: никого ничего не должно обмануть, если надо – мы опять включим жесткий режим. Если надо – мы Егору Жукову сменим условный срок на реальный.
— Это такой "шаг вперед – шаг назад" – такое предложение совета судей подумать о том, как бы наказывать построже за критику судей и потом решение не обсуждать этот вопрос. Но раз этот вопрос на повестку встал, значит, видимо, это произошло не случайно.
— Конечно, это произошло не случайно. Мне кажется, судьи очень обеспокоены активным обсуждением их вердиктов, активным обсуждением, что это они выносят приговоры.
— Так и раньше их называли по именам.
— А мне кажется, сейчас резонанс намного больше. Мне кажется, за 10 лет очень сильно увеличилась прозрачность всех этих приговоров. Десять лет назад тяжело было войти и посмотреть ролик с Павлом Устиновым и обнаружить, что приговор абсолютно не соответствует реальной картинке.
