Россия за время полномасштабной войны почти наполовину опустошила крупнейший склад советских танков и бронетранспортеров в Бурятии, пишет издание The Moscow Times. Речь идет о технике, которая размещалась на крупнейшей известной базе "Вагжаново" под Улан-Удэ.
Журналисты сопоставили спутниковые снимки Google за период с сентября 2021 года по май 2023-го. За полгода до большой войны на базе хранилось около 3840 бронемашин. В ноябре 2022-го оставалось уже 2600 бронемашин, а в мае 2023-го – примерно 2270. Также в 2022 году Минобороны РФ прекратило утилизировать старую технику. Вместо этого сейчас министерство занимается расконсервацией и модернизацией старых танков и бронетранспортеров. В России для этого работают полтора десятка бронетанковых заводов.
О том, почему Россия использует в Украине устаревшую военную технику – Настоящему Времени рассказал украинский военный эксперт Михаил Жирохов.
– Давайте сначала поговорим про эти базы, где были законсервированы российские танки. База "Вагжаново" в Бурятии, как пишет The Moscow Times, – крупнейшая в России база хранения советской техники площадью 11 квадратных километров. И там хранилось более 3800 бронемашин. Сейчас 2270. Сколько вообще старой техники в принципе может быть на складах в России?
– Старая техника – это та, которая досталась России после распада Советского Союза. Там просто огромное количество. Если брать легкую бронетехнику и танки, то можно говорить о 17–20 тысячах, которые находятся за Уралом и ныне очень активно расконсервируются.
– Сейчас мы знаем, что в "Вагжаново" осталось около половины техники. О чем это говорит? О том, что все эти полторы тысячи танков и бронемашин оказались на фронте?
– Абсолютно нет. Часть машин пошла на запчасти, которые уже не производятся, потому что в Советском Союзе, как и в любой "нормальной" стране, после производства танков определенной модели производство запчастей для них прекращается. Я думаю, достаточно большая часть была пущена на запчасти для того, чтобы какую-то часть этих танков поставить в строй.
– А можно здесь привести какой-то коэффициент: из пяти единиц техники получается одна или из трех единиц техники получается одна?
– Нет, не существует универсального коэффициента. В принципе, можно судить, например, по поставкам Leopard 1: 50 закуплено, 30 будет направлено в Украину. То есть 20 пошли на разборку для поддержания боевого состава. Leopard 1 – это примерно танк того же периода конца 60-х – начала 70-х годов. Поэтому это примерно такое же соотношение.
– А тот факт, что в России эти танки хранили под открытым небом, влияет на их способности на поле боя?
– Абсолютно нет. Поменять прокладки, поменять системы, которые сгнили, – это не очень большая проблема. Потому что основа – корпус, двигатель. Если это нормально законсервировано, то есть хотя бы раз прошли нормальным смазочным материалом, то я не думаю, что это большая проблема.
– Когда, например, Россия начала вторжение на Донбасс в 2014 году, Путин говорил, что с российских складов технику воруют. Он тогда так объяснял появление российской техники на Донбассе. Может ли это хотя бы частично быть правдой? Может ли эта техника быть разворована на этих складах?
– Тут включается человеческий фактор: от того, как конкретный прапорщик относился к хранению техники, зависит ее состояние. Я знаю по украинской армии, что в 90-е годы разворовывалось буквально все. И машины, которые стояли на хранении, стояли без колес, без шин. То есть было вынесено все, что было можно. А рядом в части они стояли новенькие, как с завода. Там командир части и личный состав относились к этому добросовестно.
– Мы видели кадры, как на фронт везут Т-54 и Т-55. А сейчас украинские военные эксперты фиксируют их на фронте?
– Да, и Т-55, и Т-54. И это, я считаю, очень плохой знак в том плане, что Россия сейчас понимает, что война надолго, и она придерживает более современную технику – те же новые Т-80, которые производятся для других целей. Скорее всего, в голове у Путина до сих пор есть план войны с НАТО, план оккупации балтийских стран, Сувалкский коридор ему не дает спать. Поэтому сейчас в Украину направляется исключительно устаревшая техника и мобилизованные, которые имеют минимальную военную подготовку. А части, которые все еще сохранили боеготовность, с новой техникой придерживаются до часа "Ч" или для каких-то других целей.
– Вы думаете, что если бы этого плана по захвату, например, Балтии не было, то все новые танки ехали бы на фронт?
– Абсолютно точно. Тогда бы мы видели в наступлении на Запорожье или под Сватово новые Т-80. Но их мы не видим. Мы видим старые Т-55, Т-62. А именно новая техника – очевидно, что она есть – на фронте не светится.
– Какие танки на базе в Улан-Удэ? Что там осталось еще?
– Если смотреть, то достаточно современные Т-62 и Т-72 есть вперемешку. Судя по техническому состоянию, их будет достаточно просто поставить в строй.
– То есть это танки 70-х и 60-х годов прошлого века?
– Да, в Советском Союзе танки не списывались, а отправлялись на хранение. Это был мобилизационный резерв. Советский Союз всю свою историю готовился воевать со всем миром. Поэтому российские склады – резиновые.
– Вы упоминали танки Leopard, которые были разработаны в НАТО, вероятно, в то же время. Что на поле боя более эффективно?
– Тут все зависит от тактики применения. Любое оружие – это просто оружие. И использование его лучших качеств – это главная задача любой армии. Россияне, например, сейчас используют эти устаревшие танки как самоходные артиллерийские установки. То есть они стреляют с закрытых позиций. Разработали методику, при которой они наиболее эффективны. И я думаю, что примерно над этим же сейчас усиленно работают и украинские военные, и наши западные коллеги. Потому что использовать те же Leopard 1 нужно тоже с умом, все-таки это техника предыдущего поколения.
– Мы знаем, что в начале войны украинские военные использовали Javelin для поражения танков. Сейчас на поле боя используется то же оружие для поражения российской техники?
– Абсолютно точно. Но именно поэтому использование устаревших образцов идет вдали от фронта. То есть они используются для огневой поддержки, а не для наступления, не для таких активных боевых действий, где противотанкового оружия достаточно много. Именно для каких-то фланговых ударов, для каких-то засадных действий. Поэтому тут нельзя говорить, что это устаревшая техника, она неэффективна и будет уничтожена. Нет, эта техника воюет и, к сожалению, она убивает.
– А что со снарядами ко всей этой технике? Они производятся или где-то тоже лежат за Уралом в запасе, заготовленные заранее?
– Есть и то, и то. По артиллерийским снарядам все танки всех советских поколений несли одну и ту же пушку одного и того же калибра. То есть никакой разнокалиберности не было. Все, что производилось и производится сейчас, отправлялось и отправляется на склады. Это не так, как в украинской армии: мы вынуждены сейчас искать западные снаряды. И тот же Leopard 1 имеет один тип снаряда, а Challenger – другой. То есть нет стандарта. В России, Советском Союзе такой стандарт был и есть.
