Президент России Владимир Путин внес в Госдуму кандидатуру главы ФНС Михаила Мишустина на должность премьер-министра. Утверждение кандидатуры в Госдуме должно состояться 16 января.
За несколько часов до этого премьер-министр РФ Дмитрий Медведев объявил об отставке правительства. По его словам, это было сделано на фоне предложений об изменении Конституции, о которых во время послания Федеральному собранию 15 января объявил Владимир Путин.
Политолог Екатерина Шульман в интервью Настоящему Времени рассказала, что означает послание Путина, отставка правительства и новое назначение:
— Первое послание президента могло быть неожиданным в смысле тайминга, но вряд ли является неожиданным по содержанию. И первая часть социальная, и вторая политико-правовая, в общем, скажем так, обговаривались заранее. Нельзя сказать, чтобы нам это все высыпалось на голову совсем неожиданно.
Те конституционные изменения, которые предложены, не меняют нашу конституционную рамку, они не являются радикальными, они не меняют композицию нашей политической системы. Но говоря это, мы должны помнить, что то, что было заявлено в послании, было заявлено в довольно неопределенных терминах. При том, что вроде бы названы достаточно конкретные вещи. Когда читаешь текст, а я предпочитаю читать стенограмму, то видно, что каждое из этих положений можно интерпретировать по-разному, с разной степенью, скажем так, радикализма.
В целом это то, что называется у политологов "казахстанский сценарий транзита" – некоторое распределение президентских полномочий между коллективными органами и возможность для предыдущего президента сохранять некий почетный титул, при этом связанный опосредованно и с кадровыми полномочиями. В нашем случае, видимо, это председатель Госсовета, то есть это похоже в достаточной степени на ту схему, которая вроде бы пока неплохо показывает себя в Казахстане.
— Это транзит будет?
— Ну вот он объявлен. Я думаю, что это он. По крайней мере, если это не он, то что это, то зачем это все? Как с этим связана отставка правительства – мне не ясно до конца. Я, честно говоря, не вижу тут причинно-следственной связи. Это было бы понятно, если бы те изменения в Конституцию, которые дают больше полномочий Государственной Думе относительно состава правительства, уже вступили бы в действие. Но этого не происходит. Поэтому не очень понятно, как связано одно с другим.
Сейчас все будут думать, что новый премьер – это будущий преемник. Но я бы не утверждала этого прямо сейчас. Мне не кажется, что это так. И второе, чего я бы не делала: я бы не списывала [со счетов] Дмитрия Анатольевича Медведева. Он получил интересную должность, которая уже объявлена устами нескольких публичных спикеров с вице-президентской должностью. Совет безопасности – очень интересная структура, мы ее изучали, ею занимались. Последние несколько лет Совет безопасности увеличивает свое присутствие, в том числе и в законотворческом процессе, что мне близко. Поэтому я про это более-менее заранее знала. Поэтому то, что там происходит, это важно.
И третье, чего бы я не делала: я бы не делала кадровых прогнозов. Всем кажется, что это самое важное – фамилии. Но это не так. Структурные изменения важнее. А структурные изменения не очень существенны, скажем так.
И последнее, что я бы сказала: заявленные изменения действительно не выглядят радикальными. Но объявление о начале процесса транзита – вот это важно. История, в том числе политическая история, полна событиями, которые задумывались как что-нибудь одно, а потом в конце получалось из них нечто другое. Это довольно рискованно – выйти и объявить: а вот сейчас у нас наступила эпоха перемен. Она наступает, потому что, как верно было сказано в послании, общество этого хочет. Но из-за того, что ты ее инаугурируешь, не следует, что ты потом ею полностью управляешь.
Еще раз повторю, таких примеров очень-очень много. В том числе и наша родная перестройка, как следует из самого термина, задумывалась как что? Как возвращение советской жизни к ее социалистическим основам. Перестройка – это не отмена чего-то существующего, это его некое улучшение, перестановка мебели, если хотите. Но она получилась как-то несколько иначе. Так что тут дальше может быть интересно. И эта интересность может развиваться совершенно не по тем линиям, которые были заявлены, или по тем, которые намечены.
— Этот пункт об отмене ограничения двух сроков подряд о чем говорит?
— Он говорит о том, и он тоже был объявлен заранее, насколько я понимаю, убирается слово "подряд", просто больше двух сроков нельзя. В принципе это может способствовать, скажем так, более частой смене руководителей.
— Путин внес в Госдуму кандидатуру на пост премьер-министра Михаила Мишустина.
— Мишустин будет премьером. Понятно. Ну что ж, еще раз повторю, сейчас вы все будете думать, что это и есть преемник. Но я бы этого не утверждала. Федеральная налоговая служба – ну понятно.
— Почему Мишустина?
— Это тот сорт анализа и прогноза, которым я не занимаюсь. Не все ли равно? Все члены правящей элиты, начиная с определенного этажа, похожи друг на друга и в той или иной степени взаимозаменяемы. Для тех, кто непосредственно с ними работает, это важно, обслуга различает начальников. А всем остальным это делать не так обязательно.
— На фоне этого есть ли место протестам и протестной активности? От чего она будет зависеть в ближайшие два года?
— Наступает турбулентное время. 2019 год был турбулентным, и 2020-й будет не менее [турбулентным]. Это шанс для тех, кто захочет или сможет им воспользоваться. Понимаете, любые изменения – это, в общем, факторы риска. Система была более-менее стабильной, сейчас она таковой не является. Она может быстро войти в некое новое, тоже стабильное состояние, тогда это окно быстро захлопнется и, в общем, ничего значимого не произойдет – некоторые пересаживания людей с одного стула на другой.
Но это может быть и не так. Учитывая общественные настроения, экономическую ситуацию и демографические процессы, смену поколений, в общем, судя по всему, изменения эти востребованы и, может быть, даже неизбежны. Вопрос, кто будет их драйвером, что называется, на чьих условиях они будут происходить. Поэтому шансов будет много в ближайшее время как-то проявить себя и для тех, кто хочет занять новые должности, и для тех, кто хочет понравиться гражданам, и для тех, кто захочет баллотироваться, например, в Государственную Думу.
Кстати, одно из последствий всего объявленного – цена депутатского мандата возрастает. Это становится более важным органом власти. Это нельзя не приветствовать. Соответственно, те люди, которые будут в Думу баллотироваться и туда попадут, попадут в интересное место в интересное время.
— Это демократические процессы или нет все-таки? Со стороны выглядит так, я понимаю, что наивно немножко звучит, но все-таки.
— Вы знаете, есть известная в политологии статья Дэниела Трейсмана, знаменитого американского политолога, она называется Democracy by Mistake ("Демократия по ошибке"). Она как раз ровно про то, о чем я пытаюсь вам рассказать. Про то, как разные режимы начинали какие-нибудь процессы реформирований или войну затевали, или объявляли референдум, а потом из этого выходило что-то такое, чего они совершенно не задумывали.
И вот Трейсман посчитал, что из тех, у него там, по-моему, 146 политических систем, которые за последние 150 лет демократизировались, в результате какой-то сознательной политики демократизации демократизировались только 7% из них. А все остальные – ну как-то так вышло. Время пришло, люди новые подросли, опять же, войну проиграли. Выборы назначили, а результат оказался не такой.
Поэтому это не демократическая процедура, разумеется, нам объявляют о чем-то, что готовилось где-то в тишине. Да, мы могли это предвидеть, потому что мы занимаемся этим, но вообще это не то что, например, на выборах выиграла партия с этой программой, пришла в парламент и теперь ее реализует. То есть это не демократическая процедура. Но это может быть демократизирующий процесс, просто потому что это, ненаучно выражаясь, движуха.
