По всей России продолжаются задержания и обыски у сторонников и соратников оппозиционного политика Алексея Навального после протестов, прошедших 23 января. По итогам акции было заведено почти два десятка уголовных дел, среди их фигурантов – известные активисты, правозащитники и оппозиционеры. Политолог Николай Петров рассказал в эфире программы "Утро", могут ли задержания подогреть интерес у россиян к протестам или, наоборот, запугать их.
– Я думаю, это ключевой вопрос, который сегодня задают себе очень многие: "Что мы увидим в воскресенье – повторение, усиление или резкое ослабление протестной активности?" Власть со своей стороны делает все, чтобы добиться ослабления в том числе, и задерживает всех, кого она может считать организаторами, – надежда на то. И сто миллионов зрителей фильма Навального, и то, что мы видим в обществе, позволяет скорее считать, что мы увидим повторение того, что происходило в прошлую субботу.
Настоящее Время 31 января с 10:00 мск ведет прямую трансляцию протестов в российских городах, а также обсуждает ситуацию в прямом эфире с экспертами и политиками.
– Как-то можно объяснить действия силовиков с применением силы именно во время акций протеста? Ведь протестующие не устраивают погромы, не захватывают здания. Чем они могут быть опасны для власти?
– Да, конечно, объяснить можно, и это вполне рационально. Власть боится систематического протеста, тем более что началась, по сути дела, кампания по выборам в Государственную Думу, поэтому в первый день протеста – 23 [января] – она решила проявить демонстративную жесткость с тем, чтобы сбить волну и не допустить повторения.
– Как считаете, эта кампания с выборами не началась с фальстарта, не слишком ли рано все началось?
– Дело ведь не только в выборах в Государственную Думу, которые мало волнуют людей и обычно не очень беспокоят власть. Дело в том, что в России происходит политическая трансформация, и в этом смысле власти очень важен социально-политический фон, и она не может допустить долгого повторения протестов, поэтому, как это мы видели в Беларуси, она первым своим ходом старается жестко сбить протестную волну.
– То есть нельзя проводить параллель с белорусскими протестами, когда со временем все стихло?
– Я думаю, можно. Просто у Путина более сложное положение, чем у Лукашенко, в том смысле, что там протесты возникли после выборов и задача властей была – просто их задавить, неважно, сколько это займет времени. А в России в сентябре назначены выборы в Государственную Думу и региональные выборы, поэтому власти очень важно не допустить развития ситуации ни по белорусскому, ни по хабаровскому сценарию.
– Как вы считаете, влияют ли эти российские протесты на ситуацию в Беларуси?
– Я думаю, это все взаимосвязано. Так же, как вопрос о Навальном – как долго он может находиться в заключении – связан с тем, насколько комфортно чувствует себя и насколько выживает политический режим в России. Так же, безусловно, и в Беларуси. Это все – сообщающиеся сосуды для людей, и для общества, и для власти.
– Если поговорить об организации этих протестов. Лидер за решеткой, организаторов задерживают. Как это все влияет на митинги?
– Это может влиять очень по-разному. Мы видели, как моментально вспыхнул протест в 2013 году, когда посадили Навального перед выборами мэра Москвы. И когда Навальный просчитывал такой очень смелый и очень рискованный шаг, как возвращение в Москву, безусловно, имелось в виду и то, что власть максимально постарается изолировать тех, кого она считает потенциальными организаторами протеста. Все это было предусмотрено и имелось в виду. Другой вопрос, насколько жесткая тактика власти, устрашения и действительно блокирование всей организационной инфраструктуры – это же не просто задержания людей, это и пресечение каких-то возможных выходов из запасных центров в интернет, – насколько эти действия окажутся способными сбить волну протестов. Пока мы видели, что организаторы протестной активности были более мобильны, более креативны и способны действовать – тем более что это горизонтальные связи, это соцсети, – способны блокировать и реагировать на любые попытки властей сбить [протестную волну].
