Туберкулез – большая проблема для российских тюрем. Ситуация сейчас лучше, чем в середине девяностых, когда от болезни страдали четверо заключенных из ста. Однако туберкулез стоит на третьем месте по смертности в системе ФСИН после ВИЧ и сердечно-сосудистых заболеваний.
Ранее Алексей Навальный сообщил через своих адвокатов, что трое из пятнадцати человек в его отряде госпитализированы с туберкулезом. У самого Навального тюремные врачи зафиксировали температуру 38,1 и сильный кашель.
О ситуации мы поговорили с руководительницей исследовательских программ фонда "Общественный вердикт" Асмик Новиковой.
– Даже официальная статистика по туберкулезу, в принципе, уже серьезная. А вот сколько реально, мы, как я понимаю, даже предположить, наверное, не можем. Вообще туберкулез в российской тюрьме – это болезнь излечимая?
– Думаю, да, почему нет?
– При том уровне медицины, которая там есть? На примере Алексея Навального и ИК-2 в Покрове мы видим, что там даже нет врача, а только фельдшер.
– Дело в том, что в разных колониях и в разных регионах ситуация может быть разная. Я могу сказать здесь, что мне приходилось брать экспертное интервью у хирургов, которые как раз оперируют, в том числе легкие туберкулезные. И это очень высокой квалификации специалисты, и они именно прекрасные хирурги ровно потому, что через них очень много проходило заключенных и они знают это заболевание. Кроме того, там в 90-е действительно была эпидемия, была страшная эпидемия, потому что в колониях был распространен так называемый полирезистентный вариант туберкулеза, то есть когда устойчивость есть к лекарственным препаратам, причем не к одному, а ко всем, то есть лечить было фактически невозможно. И надо сказать, что все-таки тюремное ведомство тогда с этим так или иначе справилось и ситуация была поставлена под контроль. Что касается в целом медицинской помощи, то, конечно, когда в колонии всего лишь фельдшер и при этом нет какого-то оперативного протокола, когда в колонии появляется нужный специалист, то это, конечно, очень серьезная проблема.
– То есть в случае с Алексеем Навальным и ИК-2 в Покрове у вас есть информация, например, что из себя представляет эта тюрьма и какая там медицинская база?
– Нет, у меня нет такой информации, потому что вся информация, которая касается внутреннего устройства колонии, монополизирована самим ФСИН, и мы можем довольствоваться только тем, что они время от времени показывают в своих открытых данных, можно это по крупицам собирать. Но из того, что сейчас становится известно, ясно, что там как таковой медицинской помощи нет, там речь идет об элементарных парамедицинских действиях: когда у человека температура, ему дают что-то, что эту температуру сбивает, допустим, ибупрофен. Если у человека подозрение на то, что это, допустим, какая-то заразная вещь, то его изолируют в какую-то палату либо боксы, чтобы отделить от других заключенных. Тут надо понимать, что вообще в целом та модель оказания медпомощи, которая сейчас есть, по крайней мере, по закону, сама по себе не очень хорошая, потому что она построена по такому принципу: пока заключенный не исчерпал возможности тюремной медицины, ему не предоставят возможность получить помощь с внешней стороны, со стороны гражданского врача. То есть нужно доказать, и, видимо, самому заключенному, что он не может получить нужную медицинскую помощь в колонии. Это, конечно, абсурдная ситуация, потому что, в принципе, есть норма, которая говорит следующее: если заключенный готов самостоятельно оплачивать медицинскую помощь, то никаких препятствий для этого нет. Соответственно, выбирается врач, оплачивается его дорога, оплачиваются его услуги, и задача колонии исключительно в том, чтобы обеспечить его присутствие. И вот сейчас я пока из той информации, которая есть, не вижу ни одного разумного аргумента со стороны администрации колонии, почему они не могут вручить тому же Навальному некую инструкцию, как по закону в России нужно получить независимую помощь. Чтобы человек понимал или чтобы они сказали: "Сделайте раз-два-три, и этот врач здесь будет". Они ничего не делают, они говорят, что это невозможно. Но это неправда. Это возможно.
– Вы же в числе тех, кто обратился к уполномоченной по правам человека Татьяне Москальковой с просьбой незамедлительно посетить Алексея Навального в колонии. Вот почему, как вам кажется, такое тотальное игнорирование со стороны властей? Вы говорите, что заключенным должны как бы раздать либо памятку, либо еще что-то, чтобы они понимали свои права. Но вот Алексей Навальный понимает, вы понимаете это, вы обращаетесь, Алексей Навальный изнутри обращается – и вообще тишина, ничего не происходит.
– Мне сложно сказать, почему люди так действуют, зачем они жарят курицу рядом с человеком, который объявил голодовку. Да, сложно оценивать, что движет этими людьми. Но когда я говорила про памятку, я имела в виду следующее: что требование "обеспечьте мне независимую помощь", по большому счету колония должна в ответ на это требование сказать: "Если вы хотите за свой собственный счет получить медицинскую помощь, то вы должны сделать следующий набор действий". Вот этого, по-моему, не происходит. И говорится ровно обратное, и говорится, что вообще это невозможно – но это неправда. Кроме того, даже несмотря на то, что у этой колонии, непосредственно в колонии есть только фельдшер, у этой колонии наверняка есть договор с гражданской больницей, и надо посмотреть просто на сайте, с какой конкретно больницей договор у этой колонии, это все должно быть опубликовано на сайте регионального управления ФСИН. И тогда, в принципе, в рамках этого договора Навальный должен быть переведен в больницу. И это, кстати, делается не за счет заключенного, это делается за государственный счет. У нас с 2018 года медицина в колониях должна быть такой же, как за ее пределами, при полном гарантировании общегражданских стандартов здравоохранения. Был принят такой приказ в 2018 году, это такой следующий шаг в реформе медицинской службы. Больше могу сказать: у нас врач, который находится в колонии, или, допустим, фельдшер – он не является сотрудником этой колонии, как было раньше, он вообще не подчиняется начальству. Что мешает оформить запрос в ту гражданскую больницу, у которой договор с этой колонией, чтобы оттуда либо приехал врач в колонию и осмотрел Навального, либо Навальный был этапирован в эту больницу, чтобы получить необходимую медпомощь? Я думаю, тут начать надо с диагностики как минимум, понять вообще, что происходит с человеком.
